Лабиринт кочевников - Алексей Бессонов

Она быстро домчала до его квартала, затормозила, следуя указаниям Яна, у нужных ворот, выключила двигатель и посмотрела немного вопросительно.

– Машина, в принципе, войдет во двор, – произнес Климов. – Сейчас я свой «Форд» в сад перекачу, и тогда места точно хватит.

Ключи лежали на веранде, так что пришлось зайти в дом. Ян проехал чуть вперед, к самым воротам, потом выкрутил руль до упора и подался назад, загнав «Транзит» меж двух деревьев. Потом он распахнул створки ворот, чтобы Татьяна могла спокойно заехать во двор.

– Хороший у вас дом, – заметила она. – Богатый был когда-то. Только вот не наш он какой-то, не заграйский. Не строили у нас таких.

– Заходите, – предложил Ян, открывая перед гостьей дверь. – Этот дом мне тем и понравился, что не такой, как у всех. Уютный, знаете ли.

Он поставил коробку с телевизором в углу кухни, сполоснул руки и открыл холодильник. Татьяна сидела на стуле у стола, с кошачьим любопытством глядя туда-сюда по сторонам. Без дубленки она оказалась довольно плотненькой, но вовсе не расплывшейся, синие джинсы обтягивали тугой, крепкий зад.

Деликатесов в холодильнике было столько, что Климов даже задумался, с чего же начать. В конце концов он остановился на колбасе, немецкой ветчине в банке и маринованных помидорах, среди которых плавали крохотные перчики.

– Ко мне тут старый друг заезжал, – объяснил Ян. – Привез всего… мне и не съесть одному.

– Давайте я помогу, – Татьяна вскочила со стула, взяла нож, поискала глазами доску. – Вы пока помидорчики доставайте, а все остальное я сама нарежу.

Климов кивнул. Деловитость гостьи его не смущала нисколько, она вела себя именно так, как он и ожидал. Жизнь в Заграйске не способствовала куртуазности, здесь нужно было уметь шевелиться в любых обстоятельствах.

Совместными усилиями они быстро собрали на стол, Ян достал из буфета бутылку виски и рюмки на ножках-шариках.

– Солидный был дом, – заметила Татьяна, рассматривая обстановку кухни. – А кто тут раньше жил, не знаете?

– Да инженер какой-то, с воензавода, – пожал плечами Климов. – Сам он помер, а наследники дом в агентство сбагрили. Мне сразу понравился, я и купил. Квартиру не хотелось. Я, знаете, давно мечтал именно в собственном доме жить. И раз уж так вышло, что пришлось мне сюда перебираться, искал дом поприличнее.

– Он тут, я думаю, один такой. Народец-то у нас все больше каторжный, запойный, такие корней не пускают. Поселили в бараке – да и то хорошо, чего еще надо? А тут у вас серьезно все так, на века прямо!

– Давайте за знакомство, – прервал женщину Ян, немного удивленный ее восторгами.

Они выпили. Татьяна закурила, в глазах ее появилось немного мечтательное выражение:

– Я-то ведь тоже из барака, можно сказать, родом. Да-а, с Южанки, самый бандитский край. Как темнота, так у нас никто без ножа не выходил. Попотела я, чтобы оттуда вырваться. Хотела в Пермь, но… – женщина с грустной улыбкой махнула рукой, – в Заграйске тоже жить можно. Пахать, конечно, за двоих приходится, зато вот сама теперь себе хозяйка.

– А я тут служил когда-то, – признался Климов.

– В полку, что ли?

– В полку! Сразу после училища, пять лет оттарабанил. Повидал виды! Как, помню, шабашники из Тюмени приезжали, так начполитотдела младшим офицерам выход за пределы части сразу обрезал, на трое суток минимум. И сидели мы – кто с женами, а кто и холостой, – и слушали, как ветер над аэродромом свищет… А когда на Трубном выброс – так аж полеты отменялись.

– Ох, Трубный как вспомню, так страшно сразу. Кого туда завозили, боже мой! Зэки бывшие, бомжи какие-то, там под общагами вообще ходить нельзя было. А сейчас слухи по городу идут, будто снова его запустят. Вопрос только, кто ж там работать будет, спецов-то у нас совсем не осталось, разъехались все к чертовой матери! – Женщина раздавила в пепельнице окурок и тяжко вздохнула. – И вроде как ехать отсюда надо, а куда? И как все сначала начинать, уже ж не девочка давно.

– Ну, вы же сами сказали, что и в Заграйске жить можно.

– Да можно, в общем-то. В последние годы чуть легче стало, у людей мал-мала денег появилось, но все равно ведь безнадега, Ян, ох какая ж тут безнадега! Как зима подступает, так хоть вешайся. Народ натурально с ума сходит. На базаре вон какая-то женщина рассказывала, что чертей видела. Только не тех, что от водки, она на пьющую не похожа. Будто бы черти у нее по крыше лазили, а потом взяли да исчезли.

Ян прикусил губу. Черти?.. На крыше? Этого только не хватало!

– Может, молодежь баловалась? – спросил он.

– Ага, молодежь с коленками назад? Да и вообще, молодняк у нас все больше по стакану выступает, какие там крыши.

– Вот прям так она про коленки, что ли, упоминала?

– Именно. – Татьяна перегнулась через стол, заговорила полушепотом: – Вы еще не знаете, где поселились. Не дай бог!.. О пропавших мал-мала слыхали, нет? Два мужика тут исчезли. Непьющие, да еще прямо из домов своих. А вещи все на месте. И ключи… Как без ключей выйти, а еще когда двери изнутри заперты?

Климов поспешил подлить виски. Ситуация казалась ему все более и более странной. Просто так народ болтать не станет. То ли баламутит кто, то ли и в самом деле аномалка какая-то творится. В журналистскую бытность Яну уже случалось видеть некоторые совершенно необъяснимые вещи, но черти на крыше – это уже слишком, знаете ли!

– Слышал я что-то такое, – осторожно заметил он.

– А что люди на чердаках капканы медвежьи ставить начали, не слышали? – Татьяна залпом выпила, потянулась к помидорам на тарелке. – Тут такое говорят… Причем вроде уже поутихло все, а теперь снова, с чертями-то этими самыми. Теперь пойдут разговоры!

– Дурь какая-то, – передернуло Яна. – Это от водки все, я думаю. Сколько в городе безработных?..

– Не так уж много, – мотнула головой женщина. – Вы пройдитесь – мужики по улицам не шатаются. Я вот водилу нормального не найду никак, уехали все. Есть работа, в принципе, а пьют у нас как везде, не больше и не меньше. Не в том дело. Страхи какие-то начались, знаете… И все говорят, что милиция ничего делать не хочет. Вот вообще ничего!

– А что ж она может сделать? Начальник угро чертей ловить пойдет? Так его самого поймают… На «Скорой помощи».

– Да уж хоть что-нибудь, я откуда знаю, как у них там положено? Люди-то говорят, будто все это дело с исчезновениями засекретили полностью, никому не говорят ничего.

– Дурь, – повторил Климов. – И вообще, о таких вещах к ночи рассуждать как-то неохота! Давайте я вот лучше, – он встал, прошел в угол просторной кухни, где стоял так и не распакованный телик, – сейчас аппаратец включу и настроить попробую. Современные, они даже на рожки хорошо ловят. Вот только поставить его куда?

Татьяна вскочила, закрутила головой.

– А вон у окна, – посоветовала она, показав на шкафчик под самой стеной, – сюда влезет, и смотреть из-за стола можно. Я только протру там…