Лабиринт кочевников - Алексей Бессонов

– Вы видите то же, что и я? – спросил он Петровского. – Неужели это все работает?

– Да, – напряженно ответил тот. – Сейчас они либо остановятся, либо повернут туда, куда нам надо. Но кажется, нам не хватило времени…

– Мы не можем дать им уйти назад, – едва не взвыл Ян. – Это все их силы, все, что они могли собрать, я чувствую это! Разведчик, как сказала Мария, был не очень большой по размерам, а их тут сколько? По пятьдесят рыл на каждой доске? И плюс техника, все эти ящики, вы же видите, Дмитрий!

Петровский мгновенно обернулся.

– Что вы имеете в виду?! – рявкнул он. – Я не понимаю.

– Заблокировать колонну, старшина, не дать им убраться домой! Да вы не воевали, что ли? Смотрите, смотрите, они замедлили ход! Кажется, вся эта хрень управляется из какого-то единого центра! Если влупить по хвосту, они встанут, а голова пускай идет туда, куда нам надо!

Асламов понимающе закивал, стискивая свой излучатель. Главстаршина повернул голову, высматривая что-то там, внизу, где платформы почти остановились: голова колонны действительно стала поворачивать, но потом замедлилась, будто бы в нерешительности, хвост встал совсем.

Не думая уже о решении Петровского, Ян прицелился в серый туман, туда, где из какой-то дыры выползали замыкающие платформы.

– Ну? – крикнул он. – Ну?!

– Давайте, – Петровский ответил негромко, но вполне решительно. – Хуже уже точно не будет. Мария не успевает, никак не успевает… Они уходят в обход «пятен».

– Юрка!

Старлей все понимал не хуже Яна.

Никак не видимые в воздухе импульсы разметали с десяток платформ, превратив их в дымящееся месиво, прежде чем снизу ударили тонкие потоки каких-то шариков. Сбив на своем пути двух роботов, они стали лопаться в десятке метров от края карниза, на котором сидели сейчас Петровский, Юра и Ян. Пахнуло какой-то гадостью; Асламов тотчас же развернулся, отмечая огневые установки, и ударил широким веером.

Внизу начался хаос, точнее, даже каша. Все вышло именно так, как и ожидал Ян. Колонна получила автоматический приказ «Все назад», но выход из тоннеля, который они покинули, оказался заблокирован наглухо. Там что-то здорово горело, мелькали короткие вспышки – сдвинувшись назад, платформы немедленно стали наползать одна на другую, с них посыпались очумелые десантники, явно не готовые к такому сопротивлению. Голова тем временем вдруг резво пошла вперед и вправо, именно туда, куда ей и следовало, а количество жутковатых существ, мгновенно превращающих любых гостей в ничто, увеличивалось на глазах.

Ян стрелял до тех пор, пока Петровский не оттащил его от края карниза за шиворот. Забрало шлема уже потекло от нескольких попаданий кислотных снарядов, левую руку жгло, и нечем было дышать – но Климов бил без продыху, останавливаясь только для того, чтобы сунуть три пальца в бандольер за новой обоймой.

– Хватит! – кричал старшина. – Вы уже сгорели! Поручик, снимайте с него жилет, куртку, скорее!

Когда Юра содрал с Яна шлем, Климов резко очухался – в воздухе стояла тошнотворная вонь, но все же дышать было еще как-то можно – и резко повернулся налево. Его оттянули в глубь коридора, снаряды сюда не залетали, но и видно было плохо.

– Что там?! – крикнул он. – Юрка?

– Прикройте! – откуда-то сбоку раздался голос Петровского, и Ян, не глядя уже, хватанул свой излучатель.

Две маленькие ловкие фигурки спускались по узкому откосу стены, прячась за камнями, уходя все дальше в серый сумрак. Зачем они это делают, Климов не думал. Туман наполняли мириады летящих пузырьков, каждый из которых мог теперь убить его. Особого значения это не имело: кто-то заботливо выложил рядочком аж шесть обойм: этого должно было хватить надолго. Глаза жгло, токсины и кислота уже напитали воздух. Ян прижался спиной к правому краю карниза, смахнул перчаткой слезы и принялся лупить вниз короткими, расчетливыми очередями: он уже научился распознавать те платформы, на которых находились эти их чертовы химические пулеметы.

Стреляли они, судя по всему, без всякого прицеливания, просто по азимуту. То ли у них действительно не было ни средств целеуказания, ни автоматики наведения, то ли паника уже разломала саму систему управления и принимать решения было некому: внизу полыхали не менее двух десятков платформ, остальные либо перли вперед, либо отползали, наезжая одна на другую и переворачиваясь.

Это было великолепное зрелище.

Как военный Ян уже понимал: с такими потерями о продолжении наступления не стоит даже и думать, это классический разгром, это Канны, черт побери!

Пальба снизу стала заметно слабее. Отчаянно кашляя, Климов опустил излучатель, отполз назад и вдруг подумал, что сейчас хорошо было бы поспать. Левое плечо нестерпимо жгло, и рука слушалась как-то плохо, устала, наверное. В горле тоже творилось что-то не то, да только нужно было дождаться Юрку с Петровским. Он снова поднял излучатель, но кто-то вдруг выхватил его из рук.

Над ним стоял Петровский, без шлема, с потеками крови на правом виске.

– Машину вести можете? – спросил он, хрипя и булькая горлом.

– Естественно. – Ян встал, покачнулся, но все же удержался на ногах.

– Хорошо. Поручик!

Асламов тут же вынырнул из-за спины Петровского, захекал глухо.

– Тут я…

– Вывозите ее туда… туда, где стоит машина этого вашего Невинского. Помощь будет через полчаса.

Юра молча кивнул, взвалил на себя какой-то бесформенный полосатый мешок, жутко смердящий горьким, и пошел в сумрак.

– Поезжайте, господин Климов.

– А вы?

– А я спущусь вниз, у меня тут еще проблемы имеются… Дело кончено, господин майор.

– Они?..

– Они теперь богам своим молятся, Ян Антонович… Забрать мне надо кое-что, имущество ведь казенное, сами понимаете. Увидимся. Скоро увидимся, Ян Антонович!

Петровский хлопнул его по плечу и почти сразу исчез. Ян посмотрел в спину удаляющемуся Асламову, и вдруг, как удар, пришло понимание, какой груз тот тащит на себе.

– Юра! – заорал он. – Юра! Она жива хоть?! Жива?

– Говорит, жива, – не оборачиваясь, прокашлял оперуполномоченный. – Пожгло немного, а так… Жить будет. Вы идете или ждать вас там?