Даль весенняя - Евгений Павлович Молостов

на цветы деньжонок жалко.

Госпоже смерти

Плох ли человек, хорош –

Никого не ставишь в грош.

Норовишь застать врасплох

И считаешь каждый вздох.

И здоровый, и больной,

И женатый, холостой,

Доходяга и силач,

И преступник, и палач,

Безработный и банкир,

И герой, и дезертир,

Грубый и легкоранимый,

И судья, и подсудимый,

Рыжий, русый и брюнет,

И художник, и поэт,

Президент страны любой –

Все равны перед тобой.

«Больше нет ни желаний, ни мочи…»

Больше нет ни желаний, ни мочи.

Затухают земные огни.

Досыпаю последние ночи,

Доживаю последние дни.

И теперь ни воды мне, ни хлеба.

Истекает назначенный срок.

Приближается светлое небо.

Исчезает земля из-под ног.

«Мне еще немного жить на вольном свете…»

Мне еще немного жить на вольном свете.

Радоваться солнцу, воздухом дышать.

Смерть с злорадством всюду расставляет сети.

Ей меня давненько хочется поймать.

Разве разузнаешь, разве разгадаешь,

Сколь еще осилю я путей-дорог.

Но уж коль, плутовка, ты меня поймаешь,

Значит, твоей сети избежать не смог.

Там и успокоюсь. Холмик и ограда.

Всем нам уготовано — вместо света тьма.

Вместо солнца жаркого — вечная прохлада.

Вместо вольной волюшки — вечная тюрьма.

«Видно, я свое отжил…»

Видно, я свое отжил,

Отработал свой век,

И теперь для прохожих –

Пожилой человек.

У коллег — на почете.

Сам — всегда начеку.

Каждый день — на учете,

Каждый час — на счету.

Для семьи был опора,

А теперь — нету сил.

Жизнь закончится скоро.

…А как будто не жил.

«На погосте кресты, как мощи…»

На погосте кресты, как мощи,

Вековечный нашли приют.

Им деревья тенистой рощи

Заунывную песню поют.

Неумолчной внимая песне,

Мыслю я, покорясь судьбе:

Как, когда и в каком же месте

Я покой обрету себе.

Похороны

Когда я умру, будет плакать семья,

Тяжелая будет в те дни всем забота.

Соседи придут, незнакомцы, друзья,

С которыми я на заводе работал.

С печалью в лице поглядят на меня,

На свечи и гроб. Повздыхают немного,

Что очень короткая жизни стезя.

И вспомнят про Бога.

Про божеский суд разговор заведут.

А как же? Был грешен страдалец.

Затем на погост на руках понесут

И шествие то замыкать будет старец.

И старцу, что сам соборован уж весь,

Какой-то прохожий вопросик обронит:

«Скажите, а что за процессия здесь?»

Ответит старик: «Работягу хоронят».

«Пока с дружком лечились от вина…»

Пока с дружком лечились от вина,

С его квартиры съехала жена.

Потом она ему призналась честно:

«С тобою — с трезвым — жить неинтересно».

Моя ж, напротив, — не проходит дня, –

Твердит, что жить не может без меня.

Я счастлив, что любовью обеспечен,

И перед другом козырнуть мне есть чем.

«Узнал недавно от шофера-друга…»

Узнал недавно от шофера-друга,

Что развелась с ним «верная» супруга.

Причина в том, что он, хоть и не пил,

Зато машину вдребезги разбил.

Советуем ему: «Сойдись с другой!

“Москвич” приобрети недорогой!»

А он в ответ теперь смеется нам:

«Не верю — ни жене, ни тормозам!»

«По отпускам гуляет: то в Сочи, то в Крыму…»

По отпускам гуляет:

То в Сочи, то в Крыму,

А мужа уверяет,

Что предана ему.

И муж, развесив уши,

Пробормотав «о’кей!»,

Ее с восторгом слушает

И верит ей.

Всегда делами занят

До пота, словно черт.

Ей сам билет достанет,

Свезет в аэропорт.

Вдогонку крикнет: «Чао!» –

Уверенный в любви.

…И носит величаво

Рога свои.

«Я сердцем юн, хоть мне уж много лет…»

Я сердцем юн, хоть мне уж много лет.

В душе весна, хоть скоро стану сед.

В глазах любви струится дивный свет.

Наверное, меня счастливей нет.

Я жду поры, ищу с любимой встреч,

Чтоб с нежностью ее коснутся плеч.

Придет она, я ей скажу, любя:

«На всей земле прекрасней нет тебя».

И после этих слов, как в сладком сне,

Она застенчиво «люблю» прошепчет мне.

Я благодарен Богу вновь и вновь,

Что торжествует на земле любовь.

«Я долгие годы скитался один…»

Я долгие годы скитался один.

Не счесть на висках серебринок седин.

Случалось по разным дорогам идти.

Однажды тебя повстречал на пути.

И, как по весне, по тебе загрустил

И руку для дружбы твою попросил.

Ты руку дала мне, влить бодрость сумела,

И жизнь с новой силой во мне закипела.

И я с той поры благодарен судьбе,

Что душу родную увидел в тебе.

С тех пор пусть судьба к нам относится строго,

Идем мы с тобою одною дорогой.

И пусть лиходеи про нас говорят,

Что скоро завянет любовный наш сад.

Плевать мы хотели на всякие слухи,

От зависти сплетники вечно не в духе.

Надежду храню я, что будем мы оба

С тобою жить вместе до самого гроба.

И счастлив я буду с тобою одной –

Ведь мы родились под одною звездой.

«Я в отчаянном раздумье…»

Я в отчаянном раздумье,

Полон горьких мук.

Мне сказали, друг мой умер,

Задушевный друг.

Словно в ясном небе грянул

Надо мною гром.

Подошел ко гробу. Глянул.

В горле ком.

Да, тяжелая утрата

И жесток наш рок.

Ведь и мы умрем когда-то,

Подойдет лишь срок.

Смерть всегда за нами всеми

Ходит по пятам.

Не в одно лишь только время –

Все мы будем там.

«Зарыдала, причитая, безутешно вьюга…»

Зарыдала, причитая,

Безутешно вьюга,

Горько мне напоминая

О кончине друга.

Стонет, плачет беспрестанно,

Слышно по округе.

Так и я не перестану

Горевать о друге.

Отшумят дожди и ветры,

Отсверкают грозы,

Но не высохнут на сердце

Пролитые слезы.

Друг

А. Колесову

Прохожих много на земле вокруг,

Идущих недалеко ли, далече ль,

И первого, мне нужного, при встрече

Я очень часто называю: «Друг».

Я вечно в сердце этот звук несу.

И он звучит, как музыка, как песня.

Бредя по городам, полям и весям

Или средь чащи, где-нибудь в лесу.

И если заплутаюсь где в пути

И мне навстречу попадется кто-то,

Опять спрошу я: «Друг, как мне пройти,

Не забрести б случайно на болото!»