Даль весенняя - Евгений Павлович Молостов

каждый тут куст,

Как будто старинная русская песня,

Наводит осеннюю светлую грусть.

Березы и клены глядят изумленно.

И кружится бабочкой желтой листва.

Ложатся печатью свежо и влюбленно

На сердце стихов золотые слова.

Галине Молостовой

Теперь, когда снова жасмином

Цветущим запахло кругом,

Я вспомнил тот дом с мезонином

И девушку, жившую в нем.

База отдыха «Витязево» г. Анапа. Август 1982 г.

Ту девушку звали Галиной.

Еще до сияния звезд

Встречались мы с ней у жасмина,

Что в их палисаднике рос.

Потом мы подолгу гуляли.

Над лесом закат догорал.

Она про любовь напевала,

А я на гармошке играл.

Любуясь вечерней зарею,

Гуляли мы с ней вдоль села.

С тех пор, опьяненных любовью,

Судьба нас навеки свела.

Живем до сих пор. И не каюсь.

Как прежде, не зная забот,

Я ей на гармошке играю,

Она о любви мне поет.

Поэт

Памяти Федора Сухова

Вечерний ветер щеки холодит,

А он на небо зимнее глядит.

Быть может, у него в душе печаль,

Что так всегда подолгу смотрит вдаль.

А может быть, за той вечерней мглой

Он слышит предков голос неземной.

Глубокой ночью белая метель

Начнет стелить пуховую постель.

Петь жалобные песни до утра.

Ей будет вторить старая ветла.

Но сменится студеная пора,

И вновь подуют теплые ветра.

Растает снег. И в стороне лесной

Запахнет долгожданною весной.

И побегут шумливые ручьи.

Он будет слушать, как кричат грачи.

Как дятел стукнет, заскрипит дергач.

В округе он один такой богач.

Душой богат, не надо потому

Ни золота, ни жемчуга ему.

Жила б земля, и был бы солнца свет.

А для него дороже слова нет.

Под солнцем днем, а ночью под луной

Он так живет в любое время года.

Родимый дом его — весь шар земной,

А крыша дома — купол небосвода.

Он устремляет взгляд, как звездочет,

Его к путям неведомым влечет.

Сам спозаранку где-нибудь в лугах,

И весь землей и травами пропах.

Он любит мир и смотрит на него.

Вовек не разгадать нам дум его.

На стихи Николая Рачкова

День отошел. Смеркаться начинает.

В квартирах зажигаются огни.

Придя с работы, я стихи читаю

Рачковские. Мне дороги они.

Ведь правды в них ему не занимать.

Я вижу, как убитого сыночка,

Что нынче привезли с горячей точки,

С прискорбием оплакивает мать.

Увенчанные лаврами творцы

Лжедемократии судьбу за нас решают.

С каким апломбом зажили дельцы!

С каким трудом крестьяне выживают!

Увидев зло и нищету окрест,

Он, сердцем уподобившись Мессии,

Несет в своих стихах тяжелый крест

Во имя возрождения России,

Чтоб люди свои души берегли,

В тартарары чтоб всем не провалиться,

Чтобы сиял свет неба и земли,

Ходили в церковь Господу молиться.

Чтоб пчелы собирали в улья мед,

Чтобы леса повсюду не горели,

Чтоб урожаи были каждый год,

По праздникам, как прежде, песни пели.

Чтоб разговор вели не о войне,

Чтоб не о ЖКХ кипели страсти,

А о цветущей дорогой стране,

О красоте, достоинстве и счастье.

Доходчивое золотое слово!

Оно кричит нам в наступившей мгле

Из уст поэта нашего, Рачкова:

«О Родине, о жизни, о земле».

За жизнь свою прочел я много книг,

Видал поэтов я немало славных.

Но он в стихах таких высот достиг,

Что по России мало ему равных.

«Читаю стихи Николая Рачкова…»

Читаю стихи Николая Рачкова,

Люблю я в них мысли высокий полет.

Мне тайный пленительный свет его слова

Невольно за самое сердце берет.

В стихах его чувствуешь запах гречихи,

То видишь у рощи, как бьют родники,

То как на завалинке мирно и тихо

Беседу ведут меж собой старики.

Об экологии, Боге и хлебе.

Во взорах тревога и горькая грусть

За землю, за лес и высокое небо,

За всю нашу милую матушку — Русь.

Люблю я стихи Николая Рачкова.

В них музыка, нежность, любовь и мечты,

И неувядаемый цвет чистоты,

И Пресвятой Богородицы Слово.

В них Родины нашей победы, потери,

Там солнца лучи росы с травушек пьют.

Стихи у Рачкова о Жизни и Вере.

И в них соловьи и зарянки поют.

«Фиалки, ноготки и васильки в стакане…»

Фиалки, ноготки и васильки в стакане.

И это все — один большой букет.

Вот так и мы, сдружившись в Анкаване,

И русский с белорусом, и армяне,

Как в том букете, нежном и духмяном,

Друг другу дарим и тепло, и свет.

Виктору Кумакшеву

Кумакшеву ныне,

Уздечкой звеня,

В честь именин

Подарили коня.

Друзья поздравляли,

Устроив банкет,

Здоровья желали

И жить много лет.

Закончилось поздно

Веселье и смех.

Жемчужины-звезды

Глядели на всех.

И месяц-полтинник

Свидетелем стал,

Как наш именинник

Коня оседлал.

Что может быть краше:

Ночь при луне

И Виктор Кумакшев

На белом коне.

«Я Божьей милостью поэт…»

Игорь Чурдалев в своем поэтическом выступлении по телевидению сказал, что он не любит, когда поэтов называют «местными». Ему я посветил это стихотворение.

Я Божьей милостью поэт.

И стал стране давно известным.

Но как-то раз один эстет

Назвал меня поэтом местным.

Я хохотал над словом тем,

Над столь эпитетом нелестным.

Поэт, как солнце, светит всем,

А солнце не бывает местным.

Собрату по перу Патвакану Лусину (Мкртчяну)

Отпуск мой окончен. Утром рано

С чемоданом собранный стою.

На прощанье друга Патвакана

Я зову на родину свою.

Говорю: «Я скоро буду дома.

К нам приедешь, будем мы с тобой

По друзьям ходить и по знакомым

И стихи читать наперебой».

Он спросил меня: «Ты мне напишешь,

Как прибудешь в свой родимый край?» –

«Напишу, но ты ко мне, дружище,

Хоть зимой, хоть летом приезжай!»

Улыбнувшись грустными глазами,

Он сказал: «Тебе я не совру.

Только помни, это между нами,

Я приеду, если не помру».

А вершины гор белеют снегом,

И от них не оторвать мне глаз.

Приезжай, мой дорогой коллега,

И тебе понравится у нас.

В санатории Анкаван

Я сегодня не особо занят.

Фотоаппарат с собой — и в путь.

Меня больше на природу тянет –

Хочется душевно отдохнуть.

Потому и встал я