Жилые массивы - Дмитрий Билик

— Огонь!

Мой голос потонул в звуке царапающих бетон когтей, смертельном визге тварей и яростном писке. Фонарь выпал из дрожащих рук Чудика, ударившись о пол с глухим стуком. Сейчас он освещал одну из стен подвала.

Хотя на отсутствие света я не жаловался. Наши выстрелы на мгновения раскрашивали в яркие цвета картину крысиного нашествия. Налитые кровью рубиновые глаза, летящие в тебя когти и невероятно большие для таких существ пасти.

Весь выводок бросился на меня. Сам виноват, нехрен было так близко стоять к лестнице. Благо, подо мной ярким алым цветом светился круг Алисы, нивелируя весь приходивший урон.

Я отстрелял магазин «ВАЛа», достав потрепанный, но еще крепкий АК-74. Вот не думал, что пригодится, но на всякий случай носил в загашнике. Боковым зрением я видел, как Чудик к тому времени отбросил пистолет в сторону и вытянул руки, явно призывая что-то из оружия ближнего боя. Дайте-ка угадаю, меч? Опасный тип, что тут скажешь. Жалко Громуша этого не видит.

Вскоре замолчал и автомат Алисы. А обернулся, опасаясь, что моя пассия рухнула в обморок. Тогда и мне придется не сладко. Но нет. Присела на колено и перезаряжается. Хотя уже побледнела. Значит, времени действительно мало.

С другой стороны, и напор выводка как-то ослаб. Если в первую минуту лавина крыс-мутантов напоминал поток, оставленный после мужика, выпившего три литра бочкового разливного пива, то теперь походил на потуги трехлетнего мальчика.

К тому же крыс стала добивать легкомысленно оставленная в тылу Гром-баба. От ее ударов подрагивал бетон под ногами, а иногда танк позволяла себе прокомментировать очередную смерть твари крепким словцом. Вроде «блядское отродье» или «мерзкий выблядыш». Нет, правильно говорят, что все матерные слова в русском языке всего лишь производные из трех существующих.

А потом все внезапно стихло. Я, с бешено стучащим сердцем, поднял фонарик и посветил вниз. Кора в «боевом костюме» устало сидит на лестнице спиной ко мне. Признаться, я даже не услышал, как она сражалась после падения на нее танка. Да и не до этого было. Гром-баба стояла на коленях посреди рассыпанных кристаллов, словно падишах из «Золотой антилопы». Ладно, тут Голос молодец. Хорошо придумал. Я представил, как пришлось бы убирать эти многочисленные мертвые туши. Приятного мало.

Кстати, вокруг нас тоже было порядочно разбросано кристаллов. Надо будет посчитать по головам, точнее по камушкам, с насколько большим выводком мы столкнулись. Видимо, это была часть внушительной разведгруппы. Правда, меня терзали сомнения, не улизнула ли хоть одна особь?

— Гром, как там внизу?

Как я уже говорил, работать в крепко сбитом коллективе — одно удовольствие. Танк сразу поняла, что именно я имею в виду. Вытащила из инвентаря свой фонарик — совсем простой, раньше являвшейся частью брелка. Включила его и поводила вокруг.

— Чисто, Шип. Да и я бы услышала, если бы кто-то ушел.

Это хорошо. Значит, мы уничтожили весь выводок. Конечно, остальные особи могут спохватиться, что же случилось с их подруженциями, но думаю, это будет не в ближайшие несколько часов. А мы тем временем решим, что делать дальше.

На лестнице послышался торопливый звук шагов. Ну да, у нас же ближе всего из всех остальных были Слепой с Башкой.

— Чего шлучилошь? — спросил Слепой, держа автомат наготове.

Я ожидал ехидного комментария от Гром-бабы, что пока старик шляется с молодухой по крышам, мы тут вычистили от крыс подвал. Однако танк промолчала. Стареет наша Громуша. Впрочем, и у меня настроение было нешутейное. Поэтому я просто быстро и коротко пересказал, что тут произошло. К тому времени в подъезде собралась уже вся группа.

— И что делать будем? — спросил Слепой.

— Варианта два, — ответил я ему. — Первый — уходить. Здесь проблема в том, что делать это надо быстро, до темноты. У нас есть несколько подходящих вариантов, которые Крыл отметил прежде.

— Шип, — подала голос Гром-баба.

— Согласен, — понял я, куда она клонит. — Вариант не идеальный. Хотя бы потому, что никто не знает, будут ли там такие же сюрпризы внизу или нет. Что-то мне подсказывает, что это вполне возможно. Местный очаг здесь довольно давно, несколько недель. Наверное, эти крысы-кроты прорыли тут целую сеть.

— А второй вариант? — спросила Башка.

— Завалить проход и остаться здесь. Только придется пропозлти по лазу и сделать это подальше. Не хотел бы я, чтобы вместе с ним обвалился и дом.

— Шип! — уже сказала Гром-баба настойчивее.

— Я понимаю, что оба варианта не роскошь. Но уж прости, выбираем из того, что есть.

— Шип, крысиное дерьмо тебя побери, да заткнись ты уже! — чуть ли не проорала Громуша. — Хрен с ними с лазами и домами. Ты сюда посмотри.

Я не сразу понял, о чем она. Поводил несколько раз фонариком по лестнице и только потом обратил внимание на Кору. Первый раз, когда я осмотрел поле битвы, Громуша стояла на коленях, а блондинка сидела спиной ко мне. Теперь танк уже поднялась на ноги, а вот Кора своего положения не изменила. Разве что из боевой трансформации вышла. И тут меня под ложечкой так нехорошо засосало.

Спустился я одним прыжком, вскоре оказавшись лицом к лицу с Железной леди. Красивые губки Коры сейчас исказились от боли. А руками та сжимала живот.

— Как? — только и спросил я.

— Когда Гром на меня рухнула, я на секунду выпала из боевой трансформации, — чуть ли не плача, призналась блондинка. — Вот тогда меня и…

— Покажи, — передал я свой фонарь Громуше.

Кора чуть ли не хныча убрала руки, а аккуратно поднял разорванный на животе комбинезон. И чуть не выматерился. Потому что насчитал три укуса и один порез когтями. Тут даже никаких теоретических шансов, что могло повезти.

— Все так плохо? — спросила Кора.

— Да скажешь тоже, — заставил я себя улыбнуться. — Заштопаем, будешь как новенькая. Заживет до свадьбы, одним словом. Осталось только с женихами определиться.

Но стоило мне взглянуть на место ранения, как улыбка сошла с лица. Рана на животе Коры уже затянулась. Сама собой. Лишь немного окропив юшкой разорванный комбинезон. А на месте одного из укусов кожа уже начала темнеть, превращаясь в мерзкую черную корку.

— Ну что ты на меня смотришь?! Лечи!

— Давай, Шипастый, въеби ему! — бесновалась Бумажница, то ли правда соглашаясь со мной, то ли желая вывести из себя.

Только голос валькирии немного привел меня в чувство. Еще чуть-чуть и я действительно бы слетел с катушек.

В одной из комнат уже натопленной квартиры нас было четверо: Миша, Алиса, я и находящаяся в беспамятстве обнаженная по пояс Кора. Последняя лежала прямо на полу, посреди ковра. Который сейчас действительно задавал стиль всей комнате. Кора постоянно шевелила губами и дергала конечностями. Бредила, одним словом.