Идеальный размер - Луиза Кин

–Нет, но это было не черным, как ваши легкие, и не белым, как ваши волосы.

–В таком случае, мисс...

Я выжидающе смотрю на него в течение нескольких секунд, а затем понимаю, что он забыл мою фамилию и ждет подсказки.

–Уэстон, – напоминаю я раздраженно.

–В таком случае, мисс Уэстон, что это было? Объясните, пожалуйста.

–Дело в том, Кэгни...

Я произношу его имя с подчеркнутым сарказмом и тут же сожалею об этом, чувствуя себя смешной.

Мистер Джеймс смотрит на меня с презрением и молчит.

–Я не имела в виду, что оправдываю поступок того человека.

–Что же в таком случае вы имели в виду?

–Я имела в виду, что у его поступка должна быть какая-то причина. То есть не оправдание, а объяснение.

–Он больной ублюдок, вот и все объяснение.

–Наверное, он в какой-то степени болен. Не спорю. Однако он ведь не родился таким. Он ведь не с самого детства хотел причинять людям боль, или похищать младенцев, или еще что-нибудь подобное.

–Ну, естественно, он таким родился! Некоторые люди больны с самого появления на свет.

–Не может быть, чтобы вы на самом деле так думали.

–Очень даже может. Или вы считаете, он стал таким из-за того, что мать до восемнадцати лет кормила его грудью, а отец был алкоголиком? Вы считаете, что во всем виноваты родители?

По моей спине стекает тоненькая струйка пота. Ненавижу этого типа!

–Вы сейчас самого себя описали, мистер Джеймс?

–В сравнении с нашим утренним знакомым я само воплощение нормальности.

–Ну конечно. Злобность и невежество – очень здоровые явления.

–Может, я и не самый добрый человек на свете, но ничего плохого я людям не делаю.

–Не считая того, что занудством доводите их до белого каления. Мне искренне жаль вашу жену.

Он сдвигает брови и стискивает челюсти. У меня от злости трясутся руки.

–По-вашему, я выгляжу достаточно глупым, чтобы иметь жену?

–По-моему, вы выглядите достаточно глупым для чего угодно.

Мимо проходят двое полицейских. Они подозрительно косятся на нас, когда я повышаю голос. Я улыбаюсь им самой милой из всех своих улыбок и жду, пока они не скроются за вращающейся дверью полицейского участка. Затем снова поворачиваюсь к Кэгни, отчасти надеясь, что тот уже успел уйти. Он стоит на прежнем месте, не меняя позы, и смотрит на меня с нескрываемым презрением.

–По крайней мере, я глуп не настолько, чтобы связаться с такой особой, как вы, – заявляет Кэгни самым решительным тоном.

–А я, как и большинство женщин, глупа не настолько, чтобы дать вам такую возможность, – парирую я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно невозмутимее.

–Ну, естественно. Современные женщины слишком заняты сжиганием лишних калорий. – Он окидывает взглядом мою фигуру на тот случай, если я не поняла, о ком идет речь, и продолжает: – Им некогда замечать достойных мужчин.

–А вы вообще в курсе, что происходит? Может, вы в магазинах до сих пор пытаетесь расплачиваться шиллингами?.. Загляните в газету – на дворе двадцать первый век! Если найдете где-нибудь достойного мужчину, обязательно дайте мне знать. Лично я не уверена, что таковые еще существуют. По крайней мере, мне они не попадаются.

–Наверное, потому, что они успевают заметить вас первыми и скрыться от греха, подальше.

Кэгни смотрит на меня. Я смотрю на него. Честное слово, если бы мы стояли не у дверей полицейского участка, я дала бы ему пощечину.

–Здравствуйте.

Мы оба резко поворачиваемся на голос и замечаем, что к нам приближается высокая, сухощавая элегантно одетая женщина. Я мгновенно узнаю в ней мать Дугала. Глаза у женщины распухли от слез. Детей она, к счастью, с собой не привела.

Мы с Кэгни смотрим на нее с недоумением. Странный сегодня день выдался.

–Я так и не успела как следует вас поблагодарить, – говорит женщина. – Вас обоих.

Она упирается длинными худыми руками в бедра. Затем убирает руки с бедер и нервно хлопает в ладоши. Затем откидывает с глаз прядь волос и скрещивает руки на груди. Да, сегодня утром с ней случилось самое ужасное, что может произойти с любой матерью. Я чувствую, что душившая меня ярость понемногу отступает, и проникаюсь к матери Дугала глубокой благодарностью – она прекратила то недоразумение, которое случилось между мной и Кэгни Джеймсом. Понятия не имею, что на нас нашло. Моим единственным оправданием является то, что я определенно была не в себе.

–Ну что вы. Нет никакой необходимости нас благодарить. То есть меня благодарить... – Я бросаю взгляд на Кэгни и продолжаю: – Любой на моем месте поступил бы точно так же. Я рада, что все хорошо закончилось.

Она устало улыбается нам обоим и снова откидывает со лба прядь волос. Я делаю шаг в ее сторону, подальше от Кэгни.

–Мальчики сейчас с отцом. Дугал в ужасном состоянии, напуган, весь трясется... В общем, Теренс, мой муж, отец Дугала, даже не знает, как вас благодарить. Он приглашает вас к нам домой на ужин. Мы живем совсем недалеко, в Кью. Вы не представляете, как мы вам признательны, никакие слова не в силах выразить... Короче говоря, он хочет пригласить вас обоих на ужин, а я подумала, что еще успею застать вас тут.

Я смотрю на нее в ужасе, не веря собственным ушам. Несчастная женщина всего несколько часов назад пережила самые кошмарные минуты в своей жизни, а сейчас как ни в чем не бывало приглашает нас отужинать у нее дома. Это самое нелепое предложение, какое только можно себе представить.

–Даже и не знаю. По-моему, лучше нам просто забыть о том, что сегодня случилось, и...

–Нет-нет, прошу вас. Вы обязательно должны прийти. Терри мечтает поблагодарить вас лично. Все будет очень просто, по-семейному. Я приготовлю утку или что-нибудь другое, что найдется свежего в мясной лавке...

Когда мать Дугала замолкает, ее глаза уже почти не блестят от слез. Еще немного, и все ее страхи уйдут, окончательно уступив место радостному облегчению. Тем не менее мне очень неловко. Такое чувство, будто она разбила тарелку из моего фарфорового сервиза или пролила мне на брюки красное вино. Я просто не знают что сказать. Стою, открыв рот, и молчу, поэтому мать Дугала продолжает говорить сама:

–Естественно, вы можете привести с собой своих родителей или еще кого-нибудь. Ну, пожалуйста. Вы обязательно должны прийти. Я очень вас прошу. В следующую пятницу.

Я поворачиваюсь к Кэгни, который удивлен происходящим ничуть не меньше меня.

–Даже... Даже...

–Ну, пожалуйста. Дайте слово, что придете.

Наконец я все-таки соглашаюсь:

–Ладно... Я думаю, что смогу прийти... Почему бы и нет...