Любимый предатель - Анастасия Воронцова

бы ему на это идти? Чтобы просто поиздеваться надо мной? Ему, у которого для меня раньше и пяти минут не было?

Наверное от стресса я стала слишком мнительной, вот и кажется всякая ерунда. Ну в самом деле, он же не такой псих, чтобы этим заниматься?

Подбодрив себя, я окончательно успокоилась, и поехала домой, первым делом купив в супермаркете фруктов для Алисы, и детскую книгу со сказками. Последняя обошлась дороже, но я не смогла удержаться. Алиса очень любит сказки. Больше чем мультики, кукол или прогулки. Поэтому и я, и тетя, регулярно покупаем ей их.

Сама Алиса пока читает неуверенно, по слогам, но ей очень нравится пытаться.

Стоя в очереди у кассы, я замечаю знакомое лицо. Позади меня стоит Алексей — тот парень с собакой, что спас меня от грабителя тем вечером. Когда он отрывает взгляд от телефона и наконец замечает меня, я улыбаюсь и машу ему, но почти сразу отворачиваюсь, чтобы пробить и оплатить продукты.

Когда он оплачивает корм для своей собаки, мы встречаемся возле выхода и наконец здороваемся.

— Привет! Не ожидала тебя здесь увидеть.

Алексей улыбается, приподняв мешок собачьего корма.

— Привет. Лаки довольно прожорливый. Не успеешь заметить, как мешка корма уже нет. А ты тут какими судьбами?

В ответ я поднимаю пакет с фруктами и детской книгой.

— Решила порадовать ребенка. Из-за работы я много времени провожу вне дома, так что это своего рода извинение наверное.

— У тебя ребенок? — спрашивает он.

Обычно этот факт отпугивает мужчин, но Алексей не выглядит напуганным или расстроенным, что делает его в моих глазах еще привлекательнее.

— Да, дочка.

— И сколько ей?

— Почти пять. Будет через пару месяцев.

— Большая уже, — с улыбкой кивает он.

— Да, если честно, думаю никогда не привыкну к тому, как быстро она растет. Еще вчера она была совсем малюткой, а теперь сама читает сказки, и моет за собой посуду, стоя на стульчике. Когда она пойдет в школу, я, наверное, с ума сойду от волнения.

Мы говорим еще какое-то время по пути к дому, про Алису и про Лаки, и в конце концов я прихожу домой. Моя голова все еще болит, но настроение значительно улучшилось.

Открыв дверь, я слышу топот детских ног и радостный голос:

— Мамочка!

Подбежав ко мне, Алиса обнимает меня. Широко улыбнувшись, я подхватываю ее на руки и недолго кружу. Недолго, потому что давление снова дает о себе знать, и у меня начинает кружиться голова.

— Привет, родная. Ты хорошо себя вела? — с улыбкой спрашиваю я, и вижу тетю, выходящую из комнаты. Судя по хитрой улыбке, настроение у нее было отличное.

— Да! Мы полили цветочки и тетя учила меня делать блинчики!

— Правда? А мне дашь попробовать?

Вместо ответа Алиска отрицательно мотает головой, и я удивленно приподнимаю брови.

— А почему?

Алиса машет ручкой, как бы просит меня наклониться, и, когда я это делаю, шепчет мне на ухо:

— Потому что они сгорели!

— Ну и ладно, — с улыбкой отвечаю я, — Зато у меня для тебя кое-что есть…

— А что? — моргнув, Алиска с любопытством заглядывает в пакет, достает оттуда книжку со сказками, и радостно обнимает меня, а потом убегает в комнату, видимо читать, — Ура! Спасибо, мамочка!

— Ты сегодня рано, — замечает тетя, — На работе все хорошо?

— Да, не волнуйся, — отвечаю я, а потом виновато добавляю: — Но мне опять нужно отъехать. Ненадолго. Мама позвонила, попросила присмотреть за Степой. Соседка, с которой она договаривалась раньше, не сможет этого сделать, а они с отчимом вдруг собрались в отпуск…

— Так, погоди! Какой еще отпуск? — удивленно спрашивает тетя, — Они же еще совсем недавно еле концы с концами сводили из-за долгов ее никчемного мужа!

Я пожала плечами.

— Если честно, понятия не имею. Мама сказала, что все разрешилось, и они с Григорием улетают в Турцию на две недели.

От шока у тети округлились глаза, и, если честно, в этом я могла ее понять.

— И это не кажется тебе подозрительным? — спросила она.

— Конечно кажется. Я практически уверена в том, что Григорий снова что-то натворил, и это выльется в новые проблемы для мамы, но я больше не могу вмешиваться. Я правда люблю ее и желаю ей лучшего, но я не могу бороться вместо нее, когда она делает все, чтобы навсегда остаться в этой трясине из долгов и лжи. Она держится за Григория так, как будто он последний мужчина на планете, и я ничего не могу с этим поделать. Я нужна своей дочери. Я не могу позволить, чтобы это влияло и на нее.

Какое-то время тетя хмуро смотрела на меня, а затем кивнула.

— Никогда не понимала, как она могла выбрать такого мужчину после смерти моего брата, — сказала она.

— Думаю ей было одиноко… Но сейчас, глядя на то, во что он ее втянул, уверена, что ей было бы лучше одной.

Я правда так считала. Отчасти это было причиной моего одиночества. Особенно теперь, когда мой выбор мог повлиять не только на меня, но и на Алису.

После развода я боялась подпускать к себе новых мужчин. Алисе и без того было тяжело расти без папы. Новые, сменяющие друг друга мужчины в моей жизни сделали бы только хуже. Поэтому я привыкла отказываться от любых предложений и знаков внимания. Даже разговоры с Алексеем, хоть и довольно приятные, никогда не перерастут во что-то большее.

— Ладно, корми этого монстра, — сказала тетя, — Я посижу с Алиской. Только не вздумай тащить этого шкодника ко мне в дом!

Я тихо хихикнула. Чего-то такого следовало ожидать.

— Хорошо, постараюсь вернуться поскорее, — пообещала я, вызывая такси, и, хоть и не хотела быть чересчур мнительной, в этот раз на всякий случай записала себе номер и марку машины, которая должна ко мне приехать.

Когда, садясь в машину, я на всякий случай уточнила у водителя конечный адрес, он посмотрел на меня так, как будто у меня из головы как минимум рос гриб, но все же ответил, и, услышав ответ, я окончательно расслабилась, и даже решила послушать музыку по дороге.

Ничто не предвещало беды. Все было как обычно.

Я поднялась вверх по лестнице пятиэтажного дома, и, подойдя к старой двери, открыла замок запасным ключем.

В квартире было темно и тихо, но это и неудивительно. В конце концов она была пустой, если не считать одну белую пушистую заразу.

Закрыв за собой дверь, и услышав позади шорох, я не обратила на это ни малейшего внимания, так