Принцесса из собачьей будки - Елизавета Ланская

Женщина вздохнула, чувствуя, что оппонент сдается так вот просто.

— С вами и подискутировать-то неинтересно, — махнула она рукой на учителя. — Практики маловато у вас в этом деле. Вот женитесь, тогда не только дискутировать научитесь, но и посуду бить, и кулаком по столу стучать и так далее, помяните мое слово!

— Что вы, — улыбнулся Василий, — мне и жениться рановато, да и до битья посуды, думаю, не дойдет у нас с женой, мы любить станем друг друга.

— Так одно другому не мешает! Вот мой муженек покойный только так трескал кулаками по столу, доказывал, мол, по-моему будет и все тут!

— Помогало?

— Когда помогало, тогда у нас ночи страсть какие жаркие были, — при воспоминании об этом соседка причмокнула как бы смакуя удовольствие, — а после страсти такой по-моему выходило, а вот когда не помогало, так там приходилось подчиняться, что делать?.. Терпеть. Но прожили душа в душу. Вот и вам бы присмотреть себе женщину хорошую, чтоб ладная и умом и телом была, и сердцем светлая.

Как раз при этих словах, словно по невероятному совпадению, во двор вышла Валентина Викторовна. То была приятная женщина лет тридцати пяти с ямочкой на подбородке и кудряшками каштановых волос, которых то и дело касался ветер, трепля их ласковой рукой. При ее появлении Василий Егорович смутился, опустив глаза и нервно кашлянув. Смекалистая Мария Степановна подметила это, но ничего не сказала. Она в тайне про себя, видя, что и Валя отвечает взаимным смущением мужчине, задумала свести их, но только прежде конечно нужно разгадать загадку с ковриками.

— Доброго дня, — приветствовала Валентина Викторовна соседей, — о чем разговоры ведете? — особенно пристальным взглядом она наградила учителя географии, отчего у того чуть очки не запотели, — таким пристальным был взгляд.

— Да вот вы не знаете, куда коврики деваются из подъездов?

— К сожалению… Мария Степановна, а там, знаете, по телевизору кино такое замечательное идет, вот нарочно даже вышла вам сказать.

Явная перемена темы произошла так, что болтливая старушка даже не поняла, как увлеклась совсем другим. Тут же заохав от нетерпения, она устремилась спрятаться за дверями квартиры, чтобы погрузиться в чужую жизнь на экране, которая всегда выглядит интересней своей.

Василий, — обратилась сообразительная соседка к оставшемуся с ней наедине мужчине, — мне кажется, я знаю, кто делает это все, но одна не готова в этом удостовериться. Вы готовы мне помочь?

Такого развития событий учитель не ожидал. Получить просьбу о помощи от женщины, которая симпатична, оказалось очень приятно. С готовностью выполнить все, что прикажут, Василий Егорович, напустив на себя серьезный вид, закивал головой. На самом деле он с удовольствием сейчас заплясал бы от радости, но случай был не подходящим. Впереди их ждало настоящее расследование!

Этим же вечером Валентина с Василием расстелили перед квартирой Валентины новенький, чистенький коврик. Женщина не сомневалась, что его пушистость и мягкость привлечет воришку, а потом можно будет или утвердиться в своих мыслях, или опровергнуть их. Оставалось только ждать. Наблюдательную позицию заняли в квартире Василия, вооружились на всякий случай сковородой и ружьем, последнее одолжив у деда-охотника, который и в свои 95 бегал вовсю по лесу и подстреливал всякую дичь. На сковороде настояла Валентина, утверждая, что ружье — слишком опасно, ведь оно может выстрелить ни с того ни с сего, а со сковородой же такого случится не может. О своей догадке она рассказала только, когда учитель сам спросил, используя все свое умение внушать и убеждать.

— Понимаете, — замялась Валентина, — не хочется наговаривать, но вы и сами слышали наверняка, какие слухи ходят вокруг.

— А я предлагаю, прежде чем нам вместе начинать слежку, стоит перейти на «ты», согласны, коллега? — шутливый тон Василия разрядил обстановку, Валентина заговорила свободнее, больше не выкая.

— Уже полгода говорят о семье, в которой девочку родители выгнали из дома, так что она вынуждена скитаться на улице. Я почти уверена, что это девочка ворует коврики. что делать еще бедняжке, когда так холодно на дворе? Нормальные люди и собаку не выгонят на улицу, а тут — ребенок. Сама я не видела ни эту семью, ни девочку, потому что недавно здесь живу, но сердце неспокойно все равно, понимаешь?

Василий Егорович кивнул. Такая мысль, честно сказать, не приходила ему в голову. Конечно, всякое в школе он повидал, дети разными бывают, но как-то невероятно представить, что ребенка собственные родители могут выгнать на улицу. Неужели существует такая жестокость? Впрочем, о жестокости именно сейчас думать не хотелось, потому что Валентина была рядом. Радость сама собой струилась по венам, придавая ему уверенности в себе, какой не было раньше. Ведомый этой уверенностью, Василий придвинулся чуть ближе к Валентине, так что лица их оказались совсем рядом. Когда женщина отвернулась в беспокойстве к окну, а потом снова посмотрела на собеседника, тот резко подался вперед и поцеловал ее. От неожиданности Валентина вздрогнула, но отталкивать не стала. Такая истома разлилась по телу, что сопротивляться было бы сумасшествием. Давно так не волновалось все внутри, не пело. Они могли бы продолжать, и ночь превратилась бы в торжество любви для двух прежде одиноких людей, если бы в коридоре не послышался шорох. Оба встрепенулись, сожалея о потерянном прекрасном моменте. Адреналин от избытка чувств мигом превратился в адреналин от внезапного страха, который невольно вспыхнул, словно факел во мраке пещеры.

Они подошли к входной двери одновременно, но открывать ее не стали. Вместо этого бросились к глазку, стукнулись лбами, захихикали. Когда сперва Василий, а за ним и Валя по очереди стали смотреть в коридор, их лица вытягивались в недоумении. На пороге Валиной квартиры, обнюхивая новинку, топталась собака. Большая и лохматая. Видок был у нее неприбранный, гадать не надо — воришка бездомный. Вот так чудо! Следопыты переглянулись, а собака тем временем, взяв в зубы коврик, неторопливо вышла из подъезда.

Неудовлетворенные увиденным, Василий и Валя осторожно вышли из квартиры, наскоро одевшись, заперли дверь на ключ, и посеменили за незваной гостьей. Конечно, отбирать у псины коврик никто не собирался, тем более, что задача стояла не вступить в схватку со зверем, рискуя быть искусанными, а выяснить что к чему, для чего животному понадобился не один десяток ковриков?

Узнать, что к чему, представлялось заманчивым, но все-таки трусцой семенить в ночи за неизвестно куда бредущей собакой было страшновато. Мурашки то и дело бегали по телу. Особенно им нравилось устраивать забеги на спине, так что иной раз у Василия с Валентиной дух захватывало от их гонок. Наконец, собака завернула за угол предпоследнего в районе дома, а там быстрее побежала к самой окраине. Эти места были незнакомы следопытам, а потому они невольно сжали ладони друг друга, будто поддерживали один другого.

— Смотри! — Валентина шепотом призвала спутника обратить взгляд в сторону старого покосившегося дома, в калитку которого проскочила собака.

— Ты хочешь идти за ней? Вроде и так ясно, что собаке просто вздумалось утеплить свое жилище. — Василий готов был уже повернуть обратно, потянул за собой подругу, но та почему-то не хотела сдвигаться с места. Она будто приросла к земле, ноги не хотели шагать. И тут ни с того ни с сего, словно раздавшись из преисподней, пролетели над притаившимися Валей и Василием крики. Валентина дернула плечами.