Продается случайная смерть - Марина Серова

– А почему вы решили, что они уехали? Может быть, они убежали?

– Я услышал шум отъезжающей машины.

– Так. А лиц их вы случайно не запомнили?

– Я их лиц просто не видел. У меня зрение слабое – видите, очки ношу. К тому же они далеко от меня были.

– Еще один вопрос: раньше этот мужчина в белой шляпе появлялся в вашем дворе?

– Нет. Пожалуй, нет. Во всяком случае, я его не припоминаю.

– Ладно, спасибо вам, Валерий Олегович! До свидания!

Я вышла из квартиры Феоктистова и направилась еще к одному свидетелю. Здесь мне пришлось долго стоять у двери и нажимать на кнопку звонка. Прошло минут десять, и только тогда в коридоре за дверью послышались чьи-то осторожные шаги.

– Откройте, пожалуйста, – попросила я.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Я частный детектив Татьяна Иванова. Расследую убийство, которое произошло у вас во дворе неделю назад, поэтому…

– Я ничего не знаю, ничего не видела и не слышала! – неожиданно бурно отреагировала женщина, так и не открывая мне.

Ну что же, будем общаться через дверь!

– Будьте добры, пригласите, пожалуйста, Павла Алексеевича Мезенцева.

– Нет его дома!

– Но он здесь проживает?

– Здесь, и что? Все, что он видел, он уже рассказал следователю. Не понимаю, чего вы пришли. Лучше бы за порядком следили, тогда бы людей и не стреляли, как зайцев.

Я почувствовала, что женщина на взводе, и решила, что лучше сейчас уйти. К хозяину квартиры я могу заявиться и позже. А вообще-то понять такую реакцию можно: люди слишком напуганы убийством.

Поэтому я спустилась на первый этаж и позвонила в квартиру Данилы.

– Это ты, радость моя? – раздался певучий высокий мужской голос.

Дверь распахнулась, и в проеме показался парень лет двадцати трех. У него были длинные белокурые волосы с мелкими завитками на концах и очень чисто выбритое лицо. Одет он был в длинный махровый халат, из-под которого виднелись пижамные брюки.

– Ой, – смутился парень, – а я думал, что это Левчик…

– Вам знаком этот человек? – Я вынула увеличенную фотографию Крашенинникова и сунула ее Даниле под нос.

– Ой, какой интересный мужчина! – заметил Данила. – Но что же мы здесь стоим? Проходите, пожалуйста. Сюда, сюда… Ах нет, давайте лучше на кухню! Здесь у меня не прибрано – видите, какой беспорядок…

То, что он назвал беспорядком, выглядело как довольно миленькая комнатка со свежим ремонтом, в которой стояли пестрая ширмочка, комодик, два кресла, горка и широкая софа. Но Данила все-таки повел меня на кухню, не выпуская из рук фотографию Крашенинникова, и присел на угловой диванчик.

– Да вы садитесь, садитесь, – предложил он мне, пододвинув круглый табурет, и чихнул. – Простите, я несколько нездоров. С детства, знаете ли, маюсь простудами, а они у меня, как правило, плавно перетекают в воспаление легких. Вот и приходится травить себя антибиотиками. Самый эффективный – для меня, по крайней мере, – это сумамед. А тут прихватило конкретно: температура 39 градусов, кашель, разбитость. Жуть, словом.

Я решила прервать этот монолог. Взяла из его рук фотографию Крашенинникова и повторила свой вопрос:

– Так как же все-таки насчет знакомства с этим мужчиной?

– Нет, к сожалению, я с ним не знаком, – спохватился Данила. – А что, он что-то натворил?

– Нет, это с ним натворили. Застрелили его около вашего подъезда.

– Ой! – воскликнул Данила. – Какой ужас! А вы…

– А я частный детектив Татьяна Иванова, занимаюсь расследованием этого убийства.

– Ой, впервые вижу частного детектива! – обрадовался мой собеседник. – Кстати, меня зовут Данила.

Он протянул мне сложенную горкой ладонь. Я машинально ее пожала.

– Данила Полянский, – повторил он. – А когда это произошло? Когда застрелили этого интересного мужчину? Вот ведь изверги! Да, Татьяна, давайте-ка я сварю кофе, и мы с вами побеседуем. Сейчас.

Данила повернулся к плите, достал из навесного шкафчика банку с моей любимой арабикой, кофемолку и турку и принялся со знанием дела готовить кофе, продолжая при этом рассказывать о своей болезни.

– Ну, в общем, с такой температурой я не смог выйти в аптеку и попросил своего друга принести сумамед. А он притащил азитромицин – российский аналог сумамеда. И вот, представляете, Татьяна-а, полегчало мне где-то часа через три после приема первой таблетки: температурка нормализовалась, кашелек прекратился… Но потом та-акое началось! Вся побочка заявилась в гости: руки немеют, тахикардия, кожа на спине и боках ноет, словно я сильно обгорел на солнце. И в придачу ко всему этому начался псориаз: все тело и все лицо обсыпало – ужас! Теперь вот сижу дома, боюсь на людях показаться. Я ведь стилист, на меня смотрят, оценивают. Так что теперь только сумамед и ничего более!

Мне уже порядком надоело слушать о недугах этого юноши, и я решила вернуть беседу в нужное мне русло.

– Данила, неделю назад, пятого сентября, вечером у подъезда вашего дома был застрелен Максимилиан Крашенинников, – напомнила я ему.

– Ах нет, меня здесь не было. Я был у своего друга. Вам ведь нужно мое алиби, правильно я мыслю?

На редкость эгоцентричный молодой человек.

– Мне нужно установить, был ли этот мужчина знаком с кем-то из вашего дома, – ответила я, оставив без внимания его вопрос по поводу алиби.

– Из нашего дома? Был ли с кем-то знаком? Не знаю. Но, возможно, я смогу выяснить, был ли он с кем-то знаком из… из людей нашего круга.

Кстати, такие сведения тоже могут очень даже пригодиться. Причины неудачного брака могут быть какими угодно, однако и эту нельзя оставлять без внимания. Кто может сказать точно, какая ориентация была у самого Крашенинникова? Хмельницкая вряд ли была настолько хорошо осведомлена о личной жизни своего племянника, чтобы быть в курсе таких ее моментов. Мне же сейчас была важна любая мелочь, любая зацепка, проливающая свет на личность Крашенинникова.

– Ах, давайте уже пить кофе!

Данила поставил на стол две кофейные чашечки, сахарницу, вазочку с печеньем, разлил кофе и сделал глоток.

– Ах, божественно! – сказал он, прикрыв глаза. – Пейте, Татьяна-а!

Он манерно отставил в сторону аккуратно подстриженный и отполированный мизинец и сделал еще несколько глотков. Я отпила из своей чашечки. Кофе действительно получился отменный, ничего не скажешь.

– Спасибо, Данила, вы сварили очень вкусный кофе. Вот вам моя визитка. Звоните в любое время. До свидания!

Уф! Кажется, в этом расследовании меня постоянно будут окружать болтл… словоохотливые люди.

Я шла к своей «девятке» и по пути размышляла. Что же получается? Крашенинников, возможно, искал кого-то в этом доме, а за ним уже следили преступники. Максимилиан не нашел нужного ему человека или нашел, но того не оказалось дома. Тогда он вышел из подъезда, и в этот момент его застрелили. Двух – нет, сразу четырех человек можно исключить: это Серебрянников, Феоктистов, Мезенцев и Полянский. А остальные? Будет ли толк, если я обойду все оставшиеся квартиры? Никакого. Если допустить, что такой человек и живет в этом доме, то не факт, что он мне в этом признается. К тому же мне важно узнать, кто стрелял в Крашенинникова. Вот только как это сделать?