Практическое пособие по криптомантии. Для начинающих - Марат Жанпейсов

только прямой спуск вниз через постоянные атаки ладьи, которая вынуждена атаковать, чтобы не дать сходить пешкой, становится победным. В конце осталось лишь подсказать переход на вертикаль С, чтобы вновь подняться под прицелом ладьи и в итоге вернуться к пешке, которая безопасно становится ферзем.

— И вот так, с кличем: «За Альянс!» силы Света победили Темного Властелина, пройдя опасным маршрутом и выиграв позиционную войну. Вот и сказке конец, а ты, Ирэн, молодец, — я глажу соседскую девчонку по голове, которая довольно улыбается.

— Круто-круто, дядь Кей. Может, что-то еще?

— Уже поздно, возвращайся к себе. Я хочу выспаться перед завтрашним тяжелым днем.

— Ладно, удачи, — Ирэн машет рукой на прощание и убегает, а я смотрю на коробки, в которых лежат вещи, связанные с моим прошлым. Разговор с искином до сих пор не выходит из головы.

Глава 6

В комнате тихо, а кресло очень удобное, так как повторяет форму моего зада. Окна на улицу затемнены цифровой пленкой, которая не пропускает сейчас свет в обе стороны, но внутри не темно, так как горит красивая люстра в виде осьминога, сжимающего лампочки.

«Какая интересная вещица», — я смотрю на потолок, но женщина в кресле напротив покашливает, чтобы вернуть меня в реальность.

Сорокалетняя женщина в темном пиджачке и брюках держит в руках планшет, на котором высвечивается информация по моим последним посещениям подобных мест. Я тут быть не хочу, но вынужден, поэтому возвращаю взгляд на собеседницу, но концентрируюсь на её окрашенных в блонд волосах.

— Наше общение будет более продуктивным, если ты будешь в включен в разговор, Кей, — женщина говорит ласково. — Не стоит считать эти визиты своим наказанием, лучше смотреть как на возможность разобраться в себе.

— Я включен, миссис Оквилл. Но это действительно мое наказание. По решению суда я обязан посещать предоставленного мне психотерапевта с установленной периодичностью. Правда, окончание этого срока суд так и не установил.

— Верно. Прошло уже семь лет с того инцидента, и ты сменил более десяти специалистов. И ни один из них не написал в характеристике чего-то такого, что можно было использовать в качестве аргумента на отмену судебного решения.

— Ох уж эта бюрократия, — я улыбаюсь.

— Дело не в бюрократии. Для начала стоит отметить, что тебе очень повезло, ты отделался малой кровью. На момент инцидента тебе было пятнадцать лет, и ты остался без попечения родителей. Учитывая обстоятельства происшествия, судья оказался милосердным, установив назначение опекуна, постоянные проверки благополучия и обязательное посещение психотерапевта. При этом окончание этих мероприятий изначально было установлено: до твоего совершеннолетия. Опекуна больше нет, однако, в остальном судебное постановление до сих пор действует. Как ты думаешь, почему? — миссис Оквилл откладывает планшет и смотрит мне в глаза.

Я знаю ответ на этот вопрос. Даже больше — я знаю сразу два ответа на этот вопрос.

— Потому что я не стал «нормальным» членом общества? — выдаю то, что наверняка хочет услышать мой психотерапевт.

— Я бы сформулировала иначе, но направление верное. Кей, ты так и не закончил старшую школу традиционным способом, хотя, стоит признать, справился с выпускными экзаменами по большинству важных предметов. Ты отказался от поступления в колледж, словно не намерен получать образование и овладевать профессиями. Ты нигде официально не работаешь, не оплачиваешь страховку. И, что куда хуже, не заводишь друзей и иные отношения. Одеваешься в старую, хоть и чистую одежду, и тебе не помешало бы сходить к парикмахеру, волосы слишком отросли.

— Да, всё так, — c этими фактами не поспоришь.

— Мне кажется, что ты потерялся, еще семь лет назад. Школьный психолог указывал, что раньше ты был весьма благополучным ребенком с большим количеством друзей и отличными оценками. Сейчас ты уже молодой человек, перед которым целая жизнь, которую ты будто не хочешь проживать. Моя работа заключается в том, чтобы помогать людям в тяжелой ситуации. Ты изолировался от мира, что не есть хорошо. Давай попробуем вспомнить, почему это случилось.

— Каждый новый психотерапевт просил меня дать оценку тому инциденту…

— И это важный шаг, — кивает миссис Оквилл. — Твой ответ покажет твое отношение к тем событиям и изменилось ли оно с течением этих лет.

— Нет, не изменилось. Когда мне было пятнадцать, был 2091 год. Тогда произошел всем известный Распад. Действия террористов вызвали глобальную технологическую катастрофу, в которой погибли миллионы людей. А мой отец, Аластор Нейтгейт, был специалистом по безопасности в UnlimitedSoft, а также сообщником террористов. Он был одним из тех, кто помог преступникам проникнуть туда, где им быть не положено. Служба безопасности корпорации при поддержке спецназа убила моего отца во время штурма офиса корпорации, а я стал сыном террориста. Некоторые ублюдки в школе посчитали это отличным поводом, чтобы надо мной издеваться.

— Некоторые инциденты школьной травли попали на камеры видеонаблюдения, что помогло тебе во время судебного заседания, — кивает собеседница.

— Это были лишь попытки. Я никогда не был жертвой. Своих обидчиков я проучил и горжусь этим.

— И после этого, Кей, ты оказался на скамье подсудимых, — миссис Оквилл ласково улыбается. — То, как ты «проучил обидчиков» вышло за рамки закона и морали. Пускай себя ты не считаешь жертвой, но ты ей был. На такое пошел бы человек в полном отчаянии, а врачи у тебя диагностировали сильный нервный срыв. И я тебя могу понять, ведь самый близкий тебе человек внезапно оказался преступником. И не просто вором или лицом, уклоняющимся от уплаты налогов, а убийцей миллионов людей по всему миру. В глазах окружающих это моментально тебя сделало изгоем, а некоторые переходили черту издевательствами и даже угрозами расправы. В таком случае любой может