Лицо света, лицо тьмы - Маргарита Малинина

все что угодно. Глупо было надеяться. Но надо же что-то предпринимать!

По узкой для такой оравы людей мраморной плитке мы шли в сторону замка. Наконец-то я его увидела вблизи. Подсвеченный снизу, он казался загадочным и будто призрачным. Словно моргнешь два раза — и он исчезнет. Через высокие и узкие стрельчатые окна, казалось, за тобой наблюдают хмурые тени. Первый этаж замка, высотой метров пять, был почти готов, только вместо входных дверей — лишь недостроенные ступени крыльца и проем. А вот в небо замок упирался неровными краями серого камня, словно клыками, которыми старался откусить очередное облако светлым днем, а ночью втягивал в себя кисель темноты.

Чтобы получше объять замок глазами, я стала отступать и споткнулась, задев какие-то кирпичи, видимо, не убранные строителями, и, несомненно, упала бы, если б не чья-то крепкая мужская рука с отличной реакцией ее обладателя. Я обернулась — в роли спасителя оказался давешний блондин. Может, мне показалось, что он настроен ко мне (читай: Элле) негативно? Чего я на парня взъелась?

— Спасибо, — мило улыбнулась я.

Он нахмурился и отдернул руку, словно вспомнив, что я прокаженная, затем, ничего не ответив и даже на меня не посмотрев, отошел в сторону. Невежливо как-то!

— Даже не думай! — тут же мне в ухо шикнула Ирина. Да, это именно та полноватая девушка, которая кинулась меня обнимать. Я видела, как она выходила из первой комнаты, и теперь уже точно знала, что ее так зовут.

— Ты о чем?

— Я о Саше!

Господи, кто такой Саша? Тот самый блондин? Или это кто-то третий, кто связан с нами обоими? Или Саша — это вообще она, а не он? Дурдом. Не спросишь же напрямую!

На всякий случай я кивнула, мол, согласна.

Мы почему-то не торопились заходить. Все смотрели на Сергея Петровича, не решаясь задавать ему вопросы. Я тоже молчала.

— А вот и последняя участница, — возвестил он, глядя за наши спины.

Я обернулась. Какая-то женщина лет тридцати пяти, может, сорока (в темноте плохо видно), подходила к нам. Шла, видимо, сразу от калитки. Черные завитые волосы, черная ветровка с капюшоном, черные прямые брюки. Женщина то ли обожает этот цвет, то ли любит быть незаметной. А может, ожидает запачкаться. Я вот даже не знаю, куда я иду и зачем. Что там внутри, в этом замке? Что нас ждет? Охота на монстров или соревновательные бои в грязи?

— Вы Леонелла? — спросил он у новоприбывшей.

— Это я.

Мы сдали деньги, Сергей Петрович помечал галочкой каждого в своем списке, затем наконец вошли в замок.

Внутри недостроенного здания был огромный холл — в этой части уже имелся потолок первого этажа. В ряд стояли стулья, за ними — пуфики и кресла-груши. На полу лежал полосатый коврик, по виду чистый, захотелось даже разуться. Уличной двери здесь не было, как я уже отметила, да и вешалок тоже, поэтому никто не раздевался. Стулья были развернуты в сторону одной из стен, к ней почти вплотную стояло удобное на вид кресло и маленький столик с бутылкой воды — кто-то явно подготовился долго разговаривать. Приглядевшись, я заметила черный ноутбук, лежащий на этом столе темного дерева.

— Приветствую всех собравшихся! Эти каникулы я решил начать с «Ночи страшилок», так полюбившихся вам в прошлый раз. Так как это новый проект, я в двух словах поясню, что это значит, тем более сегодня с нами новые лица. — И в эту секунду взгляд его темно-синих глаз, будто пронизывающих насквозь, словно рентгеновское излучение, уперся прямо в меня.

В первое мгновение я едва не кивнула, мол, да, я впервые с вами, но тут до меня дошло. Они должны думать, что я Элла! Как он узнал, что я — это я?!

Меня бросило в горячий пот, и вовсе не по вине жары — ночь выдалась холодной, а стены с отсутствующей дверью не спасали от ветра. Я лихорадочно искала решение, перебирая все свои мысли, крутящиеся в голове так быстро, словно они были спицами в двигающемся колесе. Я должна их разубедить. Все должны думать, что я Элла. Но как ему сказать? Выкрикнуть прям в зал: «Постойте, я не в первый раз здесь!»

А потом он попытается поймать меня на лжи и предложит громко, на весь зал, поднявшись с места, словно ученик на уроке, рассказать, что было в прошлый раз. А я ведь даже примерно не представляю себе формат данного мероприятия!

Следующая мысль-спица меня немного утешила: «Подумай логически, как он мог понять, что ты — это ты? Даже если это он схватил Эллу и держит где-нибудь в подвале, он же не будет в этом признаваться в открытую. Значит, он имел в виду что-то другое!» В общем, движимая этой мыслью, я наконец додумалась обернуться и тут-то и заметила, что женщина, присоединившаяся к нам только что, села прямо за мной во второй ряд. То есть Макаров смотрел на нее, а не на меня!

Я тут же выдохнула, а ведущий — или как его правильно сейчас называть — продолжил говорить:

— Итак, последователи Павлецкого совершенно случайно в прошлом году отыскали на территории его дневник. Правильнее сказать — журнал, потому что там было больше набросков новых песен, чем каких-либо воспоминаний. Однако были и они, которые мы называем меж собой «заметки на полях». Дату Ян проставлял всегда, ввиду чего некоторые все-таки именуют журнал дневником. Так вот, оказалось, что Павлецкий за год до смерти начал видеть какую-то, как он сам выражается, чертовщину. Часть из увиденного и услышанного он даже изобразил в песне «Я уже в аду». Мы решили устроить чтение этих страшных или по меньшей мере странных записей и превратить их в обсуждение. Формат близкий к «байкам у костра», с которым знакомы люди моего поколения. Это когда деревенские собирались у костра под песни под гитару, и не всегда, замечу, присутствовал алкоголь! Да-да, а то, я смотрю, тут многие заулыбались. Нет, это сейчас молодежь не может себе представить такого, чтобы встретиться и не выпить, хотя бы по бутылке пива. Но у нас это было, скорее, исключением.

— У нас тоже пиво редкость. Чаще косячок! — заржал брюнет.

— Осуждаю тебя, — улыбаясь, молвил блондин. Ну, хоть кому-то он улыбается!

— Правильно делаешь, что осуждаешь своего приятеля, — поддержал Сергей Петрович. — Наркотики, даже легкие, очень вредны и вызывают привыкание, кто бы что ни говорил. Но разговор сейчас не об этом. Я пытаюсь объяснить формат этих встреч.

— «Байки из склепа»! — это снова брюнет.

Все