Игра. P.S. - Катя Хеппи

нему, целовала. И он отвечал им взаимностью. Ревность и отвращение клокотали во мне. Нет, я не хочу больше быть в плену его рук, но и не хочу видеть там другую. Даже не так. Я не хочу видеть возле него череду дурочек, не хочу считать себя очередной девушкой из очереди. Было бы проще, если бы он ушел от меня к одной. Ушел к девушке, которую действительно полюбил, которая лучше меня, которая не «пресная» дура, а настоящая, красивая, соблазнительная, желанная женщина. Но Ветров бросил меня не потому, что влюбился в другую, а потому, что не хотел любить меня. Отвратительно. Отвратительно быть для любимого не особенной, а такой же, как и другие.

Но эти туалетные сплетни меня быстро отпустили. Всю следующую пару я думала совсем не о пассиях Ветрова, а о нем самом. А как только прозвенел звонок, кинулась к расписанию, а потом к аудитории, где у него была пара.

— Стас, где Рома?

— Ушел. У него игра сейчас. Если поспешишь, то, возможно, сможешь поймать его на стоянке.

И я поспешила. Вылетела на улицу без куртки.

— Ром, подожди, — парень уже открывал дверцу автомобиля.

Подбежала и сразу приступила к делу. Знала, что если помедлю, то потом не смогу сказать, замнусь или сам Рома начнет свою игру.

— Ром, извини за вчерашнее. Я не должна была выносить наши отношения на всеобщее обсуждение. Прости меня, пожалуйста. Я была не права.

— Богданова, ты думаешь, это так работает. Обгадила при всех, а извинилась тихонько в уголке.

— Если это тебе нужно, то я извинюсь при всех, — схватила за рукав и потащила его обратно в универ. — Пошли.

Но Ветров не сдвинулся. Выдернул руку и приказал:

— На колени.

Представляете, я даже не удивилась. Посмотрела ему в глаза, улыбнулась и опустилась на колени.

— Извини. Я была не права, — повторила я.

Ткань джинс мгновенно стала мокрой от таявшего снега. Тело обдало холодом. И в этом был виноват ни зимний ветер, ни лужа под ногами, ни нулевая температура. Причина всему парень, стоящий передо мной. Парень, которому я по глупости отдала сердце, а взамен получила боль. Парень, который поставил свою гордость и репутацию выше моих чувств. Парень, который получал удовольствие от моего подчинения и унижения. Парень, для которого была важна не я, а его эго. И пусть так. Но я сделала это. Сделала, потому что была не права. Сделала, потому что это было необходимо ему. Сделала, потому что для меня это способ больше не мучиться угрызениями совести. Рассчитаться с ним раз и навсегда.

— Бельчонок. Пошла вон отсюда.

Я встала. Снова одарила его милой улыбкой и, высоко подняв голову, ушла. Я не оставила в той луже свою гордость. Я оставила надежду на нормальные человеческие отношения с Ромой. Мы никогда не сможем быть просто знакомыми, просто студентами одного Вуза. Мы навсегда останемся врагами. Я не собираюсь мстить, воевать. Я буду держать оборону. Оборону своего сердца.

Но кровную вражду решил развернуть Демьян. Он воевал за меня. Он защищал меня.

Разбитое лицо Ромы увидела в этот же день вечером. Мы столкнулись на входе в «Фараон», куда я пришла отдавать долг Ильину, а Рома — на их обычную пятничную вечеринку.

— Кто это его? — спросила я у Стаса, который привез нас с Настей в клуб.

— Дёма.

— Твою ж… — всё, что смогла сказать я. Стаса тоже не радовал такой расклад между Ветровыми.

Меня подносило рвануть в випку и устроить этим двум прочистку мозгов, но нужно было отработать стриптиз на сцене. Как только закончился танец, переоделась и взвинченная до красного уровня опасности влетела к парням. Хотя там были не только парни. Рома и Янчик подогревали в своих объятиях очередное «горяченькое» на ночь.

— Дём, вставай. Пошли! — нависла я над парнем.

— Может присядешь, — ответил Мистер Спокойствие. Но это сейчас точно не для меня. Схватила Дёму за руку и спросила Ильина:

— Твой кабинет открыт?

Янчик согласно кивнул.

Минут пять я мерила шагами кабинет владельца клуба, но не могла подобрать слова, чтобы начать разговор. Дёма стоял, опершись на стол. Как всегда невозмутим. А я еще больше от этого дергалась. Бесило его равнодушие. Он подрался с родным братом, а потом сидел с ним вместе и отмечал. Отмечал, что его семья даёт трещину. И всё из-за меня.

— Дикарка, может ты уже остановишься и скажешь что-нибудь.

— Ага. Скажу, — я подошла и стала напротив парня. — Ты идиот.

— Интригующее начало разговора. И на основании чего, Екатерина Валерьевна, вы сделали такие выводы.

Дёма веселился, а мне было не до смеха. Мало того, что из-за меня подрались братья, так я еще не знала, как об этом поговорить, чтобы не вылезли наружу скрытые камни нашего треугольника.

— Вы подрались с Ромой? — я взяла Дёму за руку, указывая на ссадины.

— Нет. Мы не дрались. Я набил ему морду, и мы разошлись.

— Дём, так нельзя. Вы семья. Вы братья… — Ветров старший не дал договорить.

— А так как он можно? — не дожидаясь ответа, Дема подхватил меня и усадил на стол. Обхватил своими ладонями моё лицо и продолжил, смотря прямо в глаза. — Я никому не позволю обижать тебя.

Я хотела возразить, что я для него никто, а Рома… Но не стала. Дёма гладил мои щеки большими пальцами, а потом легонько коснулся губ.

— Дикарка, ты должна понять, что я не мог поступить по-другому. Ты можешь злиться, ругаться, даже обижаться, но я всегда буду защищать тебя. И не важно перед кем. И ты не сможешь с этим ничего сделать. И я уже тоже не могу.

Он так смотрел…

Смотрел на мои губы.

Умоляю. Не хочу, чтобы он поцеловал меня. Мои руки тянутся к его груди, чтобы установить барьер между нами. Лишь бы он только не понял, что я умру от его поцелуя. Не устою и отпихну его навсегда…

Глава 10

Рома

Снова это бесячее «мы». «Мы с Зориным». «Мы с Дёмой». Треплет мне нервы, издевается гадина мелкая. Меня коробит от каждого чужого взгляда на нее. Дёргает всего, подносит, рвёт всё нутро от того, что какой-то урод шлифует глазами фигурку моей Вишни. А она даже глазом не ведет, никак не реагирует на телок рядом со мной. Точнее даже не со мной, а на мне. Ведь я обвесил себя девками вдоль и поперек. Вилял ими перед носом Бельчонка. Но ей пофиг. Для нее я уже просто забытый бывший, и она