Сады пяти стремлений - Вадим Юрьевич Панов

Философские Кристаллы, что, полагаю, и обусловило их увлечение двигателями внутреннего сгорания.

– Не сомневаюсь, что рынок назван Вонючим в честь сожжённой нефы, – скривился Помпилио, который терпеть не мог этот запах.

– Вероятно, мессер, – не стал спорить Мерса. И склонил голову, скрывая улыбку. – Что касается набора металлов, то он соответствует привычному. И применяются они так же, как используем мы.

– Хорошо. – Дер Даген Тур жестом показал, что доволен докладом, и перевёл взгляд на суперкарго: – ИХ?

– Наши новые друзья пребывают на одной из нижних ступеней местного общества, они не очень хорошо образованны, и их трудно назвать ценными источниками информации, но кое-какие сведения я из них выудил.

Здесь Бабарский немного кокетничал: все знали, что хитрый суперкарго способен превратить в ценный источник нужной информации даже самого тупого аборигена.

– Рыбаки видели, как мы появились?

– Говорят, всплыли из-под воды.

– Как такое возможно? – не удержался Мерса. – Разве мы не должны были выпасть из цеппеля?

– «Амуша» тут не было, – отрезал ИХ. – Даю слово, что аборигены о нём рассказали бы.

– То есть мы просто вынырнули из-под воды?

– Мы договорились рассматривать всё непонятное как результат действия неизвестной аномалии или Знака Пустоты, – напомнил Помпилио. Алхимик замолчал. – ИХ, продолжай.

– По словам местных, заселившие Траймонго люди сосредоточены на одном континенте, довольно большом, насколько я понял, и естественным образом поделённым на Сады и Небо.

– Сады и Небо? – переспросил Мерса.

– Ага, – подтвердил ИХ. – А сейчас мы находимся в Море.

– Я заметил, – язвительно отозвался Олли.

– Это третья составляющая мира в их понимании: Небо, Сады и Море.

– Может, они верят, что зародились в Море, живут в Садах, а потом возносятся на Небо? – предположил алхимик.

– Судя по их рассказам, Небо заселено обыкновенными людьми, – доложил Бабарский и тут же пообещал: – Я ещё поговорю с ними, может, получится переложить их путаные россказни на нормальный язык.

– Было бы неплохо, – хмыкнул Мерса.

– Если не получится – сами разберёмся. – Помпилио помолчал. – Что-то ещё?

– Континент, к которому мы приближаемся, поделён на пять Стремлений. Если я правильно понял, так они обозначают местные государства.

– Весьма странно.

– Полностью с вами согласен. Я переспросил несколько раз, но ответы не изменились: Стремления – это здешние государства.

– Может, название отражает метафорический смысл прикладываемых ими усилий? – предположил Мерса.

И добился того, что Бабарский и дер Даген Тур несколько секунд пристально его разглядывали.

Смутился, что у Олли получалось реже, чем у Энди, и промямлил:

– Ну, возможно.

– Ты снова перескочил? – поинтересовался ИХ.

– Нет.

– Местные помнят о Герметиконе? – спросил Помпилио.

– Конкретно наши новые друзья знают, что пришли из другого мира, предполагают, что где-то существуют другие заселённые людьми планеты, но особо над этим не задумываются – слишком много повседневных дел. Кстати, вы обратили внимание на то, как забавно они говорят? Пользуются стандартным универсалом, но тянут две гласные, причём те же самые, какие тянут тинигерийцы.

– Хочешь сказать, что мы в их секторе?

– Просто обратил внимание на странный говор, – развёл руками Бабарский, показывая, что делать выводы он оставляет дер Даген Туру.

– Если так, то, оседлав шторм, мы преодолели каатианский сектор, – протянул Помпилио. – Это очень много… много дальше, чем способен отправить цеппель астринг.

– Да, мессер, – согласился ИХ.

– Сколько существует Траймонго? – вернулся к расспросам дер Даген Тур.

– По косвенным признакам – примерно шестьсот лет.

– Что за «косвенные» признаки?

– Рыбаки сказали, что сейчас идёт шестьсот двенадцатый год по Новому календарю.

– Что тебя смущает?

– Я не знаю, с какого момента введён Новый календарь.

Помпилио покачал головой, вздохнул и кивнул на алхимика:

– Мерса у нас зануда, а не ты.

Бабарский хмыкнул.

– С вашего позволения, мессер, штатным занудой на борту «Амуша» является Хасина, – немного обиженно пробубнил Олли. – Это все знают.

– А из нас троих?

– Из нас троих – я, – вынужден был признать Мерса. – Извините.

Они рассмеялись, после чего Помпилио поднялся на ноги, потянулся, прищурился, глядя на северо-восток и произнёс:

– Кажется, приближаемся.

* * *

«Думаю, Энди, окажись ты на моём месте – обязательно подверг слова мессера сомнению, стал бы задумываться, прикидывать вероятности… А я сразу поверил в то, что всё будет хорошо. И считаю, что иначе было нельзя. Да, предположение мессера о том, что цеппель благополучно пришёл на Траймонго и сейчас разыскивает нас, прозвучало весьма оптимистично, но как ещё ему нужно было себя вести? Мы находимся на неизвестной планете, пока не вошедшей в Герметикон, и движемся к месту, называемому Вонючий рынок. Мы ничего не знаем о судьбе «Пытливого амуша», и это при том, что на его борту находятся самые дорогие для нас люди: Кира – для мессера, Аурелия – для меня. Встретимся ли мы? Живы ли они? Так вот, для того чтобы встретиться, для того чтобы они оказались живы, нужно всего лишь верить в то, что мы встретимся, и верить, что они живы. Только и всего. Верить. И когда мы с Бабарским поддались минутной слабости, мессер чётко нам продемонстрировал, что нельзя терять присутствие духа. И веру. Он показал, что нисколько не сомневается в успехе, и его решимость помогла нам собраться. А ведь это очень важно – не сомневаться на пути к выбранной цели. Идти твёрдо. И верить. Мессер не мог не беспокоиться, не мог не переживать – я понимал это намного лучше Бабарского. Но мессер знал, что переживания не помогут.

Только вера.

И твёрдость…»

Из дневника Оливера А. Мерсы alh.d.

* * *

– Разве такое возможно? – удивился Аксель. – Я где-то читал, что океан физически не может покрывать всю планету.

– Такие случаи в Астрологических атласах ещё не зафиксированы, – подтвердил Дорофеев. – Но это не значит, что такой планеты не существует.

– На Кардонии океан покрывает семьдесят три процента поверхности планеты, – сообщила Кира. – Это самая большая доля из известных.

– Уже нет, адира, – вежливо уточнил Дорофеев. – Перед отлётом я читал годовой отчётный доклад Астрологического общества и обратил внимание на открытие планеты с долей океана в семьдесят восемь процентов.

– Подтверждённый доклад?

– Да, адира, официальный.

– Воды становится больше, капитан.

– Можно сказать и так, адира.

– То есть теоретически лежащий под нами океан может никогда не закончиться? – вернулся к интересующей его теме Аксель.

– Теоретически – да, – подтвердил Дорофеев. – Но я надеюсь на обнаружение суши.

– Я тоже, – вздохнула Кира. – Я тоже.

И на мостике наступила тишина.

Аксель Крачин занял должность старшего помощника капитана «Пытливого амуша» примерно два года назад и тогда же начал обучаться премудростям управления цеппелем. Впрочем, учеником он оказался способным, знания схватывал на лету, опыта практической работы тоже приобрёл достаточно, поскольку дер Даген Тур не сидел