Завязать судьбу морским узлом - Станислав Петрович Абрамов

немало лет:

Курсант был прав, преподаватель – нет…

Итак, идём.

Итак, идем к очередному …летью,

И жив еще наш дружеский окоп.

Налейте, виночерпии, по третьей:

За бороздящих море моряков,

Которые сквозь штормы и торосы

Наматывают мили на винты,

Которые в "Березках-Альбатросах"

Отсчитывают доллары-фунты…

Засим традиционные отчеты.

Вадим Михайлов на повестке дня.

– Имеются ли в жизни повороты?

– Имеются. Прибавилось работы,

Директором назначили меня.

Только море

Очнувшись, БЭМ продолжил заседанье:

А что – пора и нам в директора!

Прекрасный повод назревает, в бане –

Директорской – симпозиум собрать…

От имени Регистра Трутнев Лёва,

Поскольку мы вопросы задаем

О гибели Нахимова, толково

Нам объяснил: Регистр – ни при чем.

– Тебе не жалко парохода, Лева,

Ведь мы ходили некогда на нем!?

Но Лева Трутнев отрубает снова:

Регистр в этом деле не при чем!

– Великий Юра, кто ты в настоящем?

– Работник авиации. Пока.

– Поведай нам, дружок, про черный ящик

И как оттуда письма извлекать?

– А ты, Смирнов, с пушистым званьем Чижик

И более суровым – Чижик-Зверь,

Проблемы есть?

– Проблем, друзья не вижу,

Поскольку неженатый я теперь.

– Что, Большаков, вотще себя лелеял

Вступленья в брак оттягивая срок?

Конечно, ты женился всех позднее,

Но от судьбы себя не уберег!

Ученый мир признал Серебрякова

За книгу электрических проблем.

Теперь не только непечатным словом,

Но и печатным будет славен БЭМ.

В своем отчете БЭМ на перестройку

Нацеливал Акулов Михаил

И этим как бы всем поставил двойку

За недостаток приложенья сил.

Мол, надо женщин посадить на БЭМе,

(В который раз, обратно и опять!),

И вообще сейчас такое время,

Чтоб нам пора себя перерождать.

О.К. Михайловым гордимся все мы.

Его контора делает успех,

Клепая электронные системы

На сто кило потяжелее всех!

У Худина дела без измененья,

Ни кооперативной, ни любой

Квартиры нет с женою молодой…

Но что квартира? Только приложенье.

Ведь главное, естественно, любовь!

А Чижик-Зверь уже не вяжет лыка,

Сейчас заснет… Нет, держится пока.

И где-то в невесомости – улыбка

У орденоносителя О.К.

Увидев это, Щеголев Геннадий

Сказал последним пламенную речь:

– Нам друг за друга всем держаться надо,

Чтобы дожить до предстоящих встреч

Или хотя бы до метро дотечь!

И БЭМ выходит дружною толпою

Недюжинно –13 человек! –

У каждого под шапкой меховою

Большие впечатленья в голове…

На год тысячелетия.

На год тысячелетия России,

Как бывшие, но всё-таки морские,

Как истинные братья-христиане

Мы встретились не где-нибудь, а в бане.

Сей банею заведует Вадим

Михайлов. Мы помылись вместе с ним.

Стол был накрыт "Метро́поля" не хуже,

По меркам Перестройки, классный ужин.

Не говоря о том, что вопреки

Сухому горбачевскому закону

Блестели желтизною коньяки,

Которые доставил Спиридонов.

Акулов полотенце потерял,

На полке, под столом ли, он не знает.

Жена Лариса учинит скандал,

Но остальное всё ему прощает.

Серебряков инфаркт преодолел

И до сих пор не отошёл от дел.

Нам Президент, пошамкав, доложил,

Что строит, как и прежде, корабли,

А на мосты зубные небогатый,

Не достаёт ни времени, ни злата.

Наш Рыжий (Филимонов) говорит

В ЦНИИМФ'е на работе он горит,

Не признавая общего застоя,

Но скоро сократят их и прикроют.

Ильин закончил диссер свой писать,

И рукопись забросил под кровать,

Поскольку в нашем веке никому,

Увы, не суждено её понять,

И даже Утконосу самому.

И 10 лет и 20 лет.

И 10 лет и 20 лет, и каждый год спустя

К субботе первой февраля рождается пустяк:

Собраться, тост поднять за тех, кто ходит по морям,

Косую линию они закончили не зря.

"Нельзя сегодня без морей, – сказал Урусов Герман, –

Житье на этом берегу весьма, ребята, скверное".

Пытался мыло он найти и нитки, не нашел.

О чем советовал внести сатиру в протокол.

Анкета бэмца просит дать по-честному отчет,

Каким манером и почем он прожил этот год,

Какие были у него везухи и потери,

Во что он верует или́, по крайней мере, верит:

В Христа ли, партию, народ, еще во что-нибудь

Со знаком минус зачеркнуть, а с плюсом подчеркнуть.

Интересуется народ сугубо личным мнением

О переходе всей страны к товарным отношениям.

И как ты сам, любезный друг, вписался и вошёл.

Всё это Летописец наш уложит в протокол.

Не знаем, как на небесах ведутся протоколы,

Дабы в учете грешных душ не допустить проколов,

Но бухгалтерия у них налажена ей-ей,

Ведь регулярно каждый год теряем мы друзей.

Итак, друзья, мы вновь.

Итак, друзья, мы вновь на нашем сборе,

Хотя другим заслуженным моментам –

Войне в Чечне, безудержном задоре

Достойных кандидатов в президенты,

Победе СКА в чемпионате снова, –

Наш сбор очков вперёд не может дать,

Но дорог нам и Чижику (Смирнову),

Который ходит в "Метрополь" поспать.

Стол был накрыт и весь вооружен

Закуской содержимого графинов.

Он выглядел вполне на миллион,

За что и был сфотографирован.

Нарезками белела ветчина,

Томатов полушария краснели,

Что на капусты кружевных волнах

Торчали, прямо как суда на мели.

Салаты влажные в разнообразье красок,

С маслинами, как минами, и мясо,

И рыба – то есть всё как на подбор…

Открыть пора традиционный сбор.

Сначала обсудили и решили:

Хернбу́ргу, чью фамилию не мог

Произнести сам Зильберштейн,

Когда Хернбург пришел к нему на док, –

Хернбургу нас в грядущий год

Собрать на месте неизменном!

За это пьем и Чижик пьёт,

Хотя и спит вполне одновременно.

Мы пьём за то, что в Альма-Матер был

Весьма приличный факультет – ЭЛЕКТРО,

Что если он порой кого-то бил,

То бил для повышенья интеллекта.

Поперли как-то Худина за драку

Из комсомола, он теперь директор

Солидной фирмы… Выпьем и за то,

Чтобы накрылась свадебной фатой

Грядущая невеста Комиссара.

Скажите, чем наш Женя не подарок?

Свобода для России не нужна,

Вредит она народному хозяйству,

А нá море четыре из пяти

Аварий от неё и разгильдяйства.

Но Хернбурга фамилия теперь –

Гарантия решения проблем

По части разгильдяйства… Потому

Мы пьём за бодро приходящих в БЭМ,

За возводящих ранчо, как Прокофьев,

Куда грозится БЭМ созвать на кофе,

За тех, кто полностью удовлетворен

Работою, как Лева (Аполлон),

За Чижика, поскольку он без меры

На БЭМе спит