Завязать судьбу морским узлом - Станислав Петрович Абрамов

стон.

В состоянии Неброев

посадить нас в царской ложе,

Потому что он в оркестре

самый главный саксофон.

Чем Великому гордиться?

Сына он назвал законно –

Петр Великий – мы с ним вместе

этой гордостью полны.

Плясунов – гордится курткой,

в океанах просоленной,

Всюду лычки и значочки,

якоря и галуны.

Взять Михайлова Вадима.

Как нам парнем не гордиться

Начал он с пеленок шибко

бегать вдоль и поперёк,

Так что до сих пор не хочет,

ну, никак остановиться…

А в запамятное время

в чемпионы выйти смог!

Чего мы только?

Чего мы только не припоминаем

На вечеринках БЭМа заседая?!

Степан Рачинский поминает Ника,

Что был для нас большою закавыкой,

Для Лебедева Юлия – особо.

Но здесь была замешана особа.

Она на теплоходе "Украина"

Буфетчицей работала, и Ник

В нее влюбился, как простой мужик!

А Юлик приглашал ее на танцы,

Тут вам не схемы станций и подстанций!

По танцам к.т.н. был не силен,

Но на зачете отыгрался он!..

Судьба доценту вскоре отомстила

И на лихой буфетчице женила…

БЭМ оценил, что это очень мило,

И тост "За наших женщин!" пропустил он.

ТУЛИВЕТРОВ:

Просил Туркевич, чтобы разузнал,

Куда ушел электроход "Россия".

Взяв справку в пароходстве, отписал

По телеграфу я слова такие:

БОЛГАРИЮ РОССИЯ ДЯДЯ.

И вдруг ко мне какой-то тип подходит

И с мрачной подозрительностью глядя:

– Я полагаю, здесь шифровка вроде?

Позвольте объясниться, что за Дядя.

Я объясняюсь, правды не тая,

Что Дядя с Мореходки – это я

– А почему Болгарию Россия?

– А потому что с якоря снялась.

– Понятно, только ребусы такие

Чтоб видел, Дядя, я в последний раз.

ХЕРНБУРГ:

Припоминаю, как стоял с винтовкой

Я на посту у Северных ворот.

К трем ночи стало на душе неловко:

А вдруг в четыре сменщик не придёт?

Услышал очень кстати, между прочим,

Вдруг звякнул на кольце трамвай рабочий,

Ружье – в кусты, на колбасу*вскочил

(*Рукав пневматического тормоза)

И вскоре в экипаже был на месте.

А там, не зная ни стыда, ни чести,

Мой сменщик преспокойненько давил.

Я говорю ему: "В кустах ружьё,

А ты, сурок, всё дрыхнешь, ё-моё!"

Уснул и я. Всё обошлось нормально.

Но сознаюсь, поступок криминальный.

И БЭМ решил: за это выпить стоит,

Решительность, она чужда застою.

Не зря наш Брюк – ответственный Регистра

За дисциплину: все решает быстро.

Вадим Михайлов говорит: "Имею:

Я в жизни все, что мне необходимо:

Машину, дачу и семью в придачу,

Устойчивый вполне домашний климат,

По заграницам бегаю ногами,

Но если честно, если между нами,

Мне не хватает нового чего-то,

А так порою лишнего охота!

И хочется, и колется – двояко…

Кому нужна хорошая собака?

Уолш-терьер. Нам дочка притащила,

Моя собака с нею не ужилась,

Приходится раздельно их держать,

Поочередно с сучками гулять…

Кому нужна хорошая собака?"…

Каков наш чемпион? Грустил о лишнем,

Но только ниспослал ему Всевышний

В лице уолш-терьерской морды

(Не абы что, породистая сука),

И он в кусты, как та винтовка Брюка!

Как Дима Воложанин поживает?

Он отвечает, сносно поживает,

Вполне прилично поживает, но

На Кубе он бывал давным-давно

Недалеко от пляжа Вераде́ро,

Купаясь в море с ластами без меры,

Кажинный день купаясь в море, дабы

Побольше наловить к обеду крабов.

И вот спустя годов немало, что же

Читает, мирно на диване лёжа?

В его заливе (рядом с Верадеро)

От стай акул несчетно гибнут люди.

Он испугался, кто его осудит?..

В. МИХАЙЛОВ:

Случилось мне однажды написать

О Маринеско в местную газету,

Где в честь героя предложил назвать

Одну из улиц, а конкретно эту –

"Строителей", где доживал подводник.

Но мне они ответили, сегодня

Строители вполне достойны улиц,

Они вон сколько зданий завернули!

А Маринеско, хоть и потопил

Немецкий пароход, в тюрьме сидел,

У нас напрасно никого не содят…

Но времена переменились. Вроде.

Есть улица. И есть доска на доме

Мемориальная…

– Я этот дом купил

Для фирмы, утепляющей дома, –

Нас Дима Воложанин изумил, –

Горячая сенсация весьма.

Вот мы сидим спокойно с разговором,

А среди нас крутой авторитет,

Дома скупает запросто который,

И там всего через десяток лет

Он станет вроде экстра-футболиста,

А может быть, и графа Монте-Кристо,

Большой сюрприз, как говорят в кино,

Не выпить за подобное –грешно!

БЭМ-2003. 1 февраля.

Санкт-Петербург. Ресторан "Метрополь".

В таре прозрачной блестит алкоголь,

Нет замечаний по части закуски,

Что не всегда совпадает по-русски.

АРХИВАРИУС-ЛЕТОПИСЕЦ:

Есть сообщенье по экстренной линии!

Наша заявка принята Гиннесом!

БЭМ:

Мы рекордсмены в количестве встреч?

АРХИВАРИУС:

Нет, по количеству нам не усечь.

В штате Огайо имеется класс

Встретился больше, чем 70 раз!

Ныне 12 почти что живые,

А мужиков-то из них только двое.

Двое из дюжины, вот ведь какое

Соотношенье, совсем, как в России.

Наша надежда – длиной протоколов

Надо обштопать огайскую школу!

В. МИХАЙЛОВ (Историческая справка):

Так получилось, на встрече одной

Гера Урусов был вместе с женой,

С первой, известной народу как Сима.

В оную Симочку неодолимо

Вперился парень не нашего братства.

Гера не вынес, полез разбираться.

Он ведь Шакирович, смелый и гордый…

Только нас было тогда маловато

И несомненно чужие ребята.

Нам превосходно б начистили морды!

Как-то смогли это дело замять…

Впредь порешили, чтоб женщин – не брать!

ГРЕЦОВ (КОМИССАР):

Я убегаю на лыжах, как прежде.

Но замечаю: в той самой одежде

По ощущению что-то неладно:

Стало при минус пятнадцать почти,

Как раньше было при тридцати.

РАЧИНСКИЙ:

– В нашей проектной чудо-конторе

Всех разделили на две категории

В смысле достойной прибавки к зарплате.

Я получил, например, в результате

Больше на тридцать с полтиной рублей,

То есть работать ещё веселей.

ПЛЯСУНОВ:

Мне подарили отличные лыжи.

Стал регулярно ходить в эрмитажи,

Где изучил рококо и барокко. …

ХЕРНБУРГ:

Прямо на лыжах являешься? Во как!

БЭМ:

Значит, выпьем за этих,

Кто изучил и постиг, и достиг,

Что из святых нам завещано книг!

В. МИХАЙЛОВ:

Как-то бегу я Германии вдоль,

И добежал до нудистского пляжа.

В первый момент огорошился даже:

Всюду сплошная немецкая голь.

Думал, нахлынут сейчас впечатленья,

Стану у местных я на подозренье,

Если мужская натура продаст:

– Ахтунг! Не натурал среди нас!

Всё обошлось, и кому это надо

Слишком огромное женское стадо?

Чижик не спит