Падший ангел за левым плечом - Татьяна Степанова
Шрифт:
Интервал:
– Переночуешь в Главке? – спросил Гущин.
Вавилов кивнул.
– А утром?
– Поеду домой.
– Может, не надо туда? Домой-то?
– Тесть днем прилетает из Гонконга. Он там на бизнес-форуме. Все сразу прервал, всю программу. Похороны ведь надо готовить.
– Сиваков с медэкспертизой не задержит, – сказал Гущин. – Он обещал.
– Пусть делает, что нужно. Что необходимо.
Катя слушала Вавилова. Спокойно говорит сейчас. И взгляд… взгляд тоже – ничего. Не безумный.
Видно лекарство подействовало. И вообще. Он взял себя в руки. Он смог.
Это ли не подвиг в такой ситуации?
– Вопросы есть, Игорь Петрович. – Гущин медлил, ждал его реакцию.
– На все отвечу. Если ответ смогу найти.
– Где вы с женой познакомились?
– На дне рождения ее отца. В ресторане на банкете. Нас рядом посадили, – ответил Вавилов. – Тесть – приятель Бубнова, замминистра.
«Шишки, большие шишки», – подумала Катя.
– Красиво ухаживал? – спросил Гущин.
– Я ее водить машину начал учить. Она так хотела права и за руль сама. Храбрая, как чертенок. А я в роли учителя автошколы. А потом как-то все само собой вышло. Мы поженились.
Катя разглядывала Вавилова – конечно, разница у них в возрасте была большая. Но он мог понравиться юной девушке из богатой семьи. Без пяти минут генерал, в прошлом – геройский супермен, начальник уголовного розыска. Хотя был ли он суперменом? Внешность приятная, мужественная, сила в фигуре. Ее отец не возражал, видно, предполагал, что Вавилов – человек состоявшийся и еще сделает блестящую карьеру в министерстве на большой должности. Для юной Полины – это лучшая партия, чем какой-то там сверстник-оболдуй пусть из тоже богатой семьи.
– Я с ней был очень счастлив. Я ни с кем не был так счастлив, как с ней. – Вавилов говорил тихо. – И она тоже. Она влюбилась в меня. Мы на той неделе хотели годовщину отмечать, год брака, год счастья. Я ресторан заказал, этот, как его – кайтеринг. Недели Полина до нашей годовщины не дожила.
– А твоя бывшая где сейчас? – осторожно спросил Гущин. – С ней вы как? С детьми?
– Я ей алименты плачу аккуратно. Она устроилась, у нее хахаль есть – тоже, кстати, из нашей системы. Там все нормально. С детьми я вижусь. Если ты, Федор Матвеевич, думаешь, что…
– Нет, просто спросил. Вынужден спрашивать о таких вещах.
– Я понимаю. Моя бывшая не имеет к этому никакого отношения. Мы мирно расстались. Она этого сама хотела. А сейчас она вполне удовлетворена своим новым мужем.
– А Полина? – спросил Гущин.
– Что Полина?
– Может, пацан какой-то был до тебя у нее? Не перенес ее замужества, приревновал к тебе. Может, это ей месть, не тебе?
– У нее никого не было, – ответил Вавилов. – Я у нее первый.
– Она могла не сказать.
– Она мне все говорила. Мы любили друг друга. Я любил ее больше жизни. – Вавилов сжал кулаки. – Мы хотели детей. Троих.
– А в ночь накануне убийства вы…
– Да, да, занимались любовью. – Вавилов смотрел на стиснутые кулаки. – Сиваков меня об этом уже спрашивал. Я понимаю, что это нужно вам выяснить перед судмедэкспертизой.
Катя старалась совсем съежиться, уменьшиться на своем стуле. Очень личный допрос. И в качестве допрашиваемого – коллега, полицейский. Такие вопросы обычно полицейские задают другим. А отвечают на такие вопросы неохотно.
– Полина сама впустила убийцу, – сказал Гущин. – Оттого я все это и уточняю. Предположил, может, это ее прежний приятель, студент-ревнивец.
– Не было никаких ревнивцев, Федор Матвеевич. Она была домашняя, чистая девочка. Правда, очень современная и продвинутая.
– Она в институте училась?
– Мы решили на первый год брака взять академотпуск. Зачем ей было учиться, когда мы хотели троих детей?
– Расскажи, как все было утром, – попросил Гущин.
– Как обычно. Это совещание в субботу у губернатора, я обязан был ехать. Полина еще спала. Но потом проснулась. Проводила меня до двери. Обычное утро.
– Завтрак не готовила?
– Я сам себе и ей часто готовил. И ужин тоже. – Вавилов не улыбался. – Я любил готовить для нее.
– У вас там в холле очень много коробок из интернет-магазинов. Кто был главным покупателем?
– Она. Я в этом не спец совсем. Она дом обустраивала. Садилась в машину, ехала по магазинам – она это обожала. Надо же как-то развлекаться? Я целый день на работе. По выходным мы вместе ездили. Покупали. Она доставку на дом оформляла. Но многое она заказывала в Интернете, это правда.
– Она, например, не упоминала, что в этот день ждет доставку из магазина?
– Не упоминала, хотя… Доставки очень часто приезжали. Мы вообще об этом не говорили, я в это не вникал. Это женское дело – шопинг. Это развлечение, хобби. Отдых ее. Она и денег особо не просила. Ей тесть на карточку клал. Они там… семья считала, что лучше, если Полина будет первое время абсолютно независимой финансово.
– Мы коробки, ярлыки, ценники изъяли. Мусор тоже. Станем разбираться. Ноутбук ее посмотрим.
– Смотрите. Все, что может помочь. Ладейникова, моего секретаря, возьмите в группу. Я его попрошу. Он парень сообразительный. И в компьютерах хорошо соображает. Я его в министерство с собой возьму, если согласится аттестоваться.
– Ты сам ему предложил приехать починить компьютер Полины?
– Там скайп зависал и программа. Она с отцом постоянно общалась – он в Гонконг улетел. Сейчас вот обратно летит – на похороны. Я Артема попросил помочь разобраться с проблемой. Мы Полину вместе с ним обнаружили там, в доме.
Спроси его, почему он дверь своим ключом открыл и отчего из машины Полины не звонил.
Но Гущин не стал этого спрашивать. Он, видно, для себя многое уже решил.
– Ну вот, теперь мы и подошли к самому главному, – сказал он.
Вавилов посмотрел на него.
– Из-за какого дела, из-за какого расследования с тобой могли поступить вот так? – спросил Гущин.
– Я все думаю об этом. Сначала даже сконцентрироваться не мог.
– Ты пять лет уже ничего не расследовал, никого не сажал. – Гущин наклонился к нему. – Это старая история с длинным концом. Какое из дел, по-твоему?
– Их много было, Федор Матвеевич, ты сам знаешь.
– Рождественск не Чикаго. Дела должны быть пятилетней давности или около того.
Вавилов сосредоточенно молчал. На лбу его вздулась вена.
– Грибов, прокурор, – сказал за него Гущин. – Вот что первое приходит на ум и мне, и тебе. Мне, когда я думаю о вашем районе и городе Рождественске. Но были и другие дела.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!