В ночь на Ивана Купала - Екатерина Кашкадамова

Марья стояла неподвижно, но когда её хлестнули крапивой, упала без чувств. Проснулась в старинном доме, полном всяких трав и корений, подвешенных к потолку. Над ней хлопотали мама и бабулька, которую половина их города обходила стороной. Что-то булькало на плите, мурлыкал кот и слышался постоянный шёпот старушки.

— Ох, очнулась, милая, — с улыбкой сказала бабушка. — И надо было им так, пред всем народом. Ох, нечистые! Предупреждала я их. Видать, другого выхода не было. Совсем тяжко стало им. Ох и трудно тебе придётся, ох и тяжко. — и начала бубнить, обмакивая застиранную до лохмотьев тряпку в жуткую массу и обтирая тело Марьи.

Мама не могла вымолвить ни слова и просто беззвучно рыдала.

— Теперь ты такая же, как я. Только сильнее во сто крат, милая. Не нужно тебе корений да трав никаких.

Бабуля села на стул рядом с лежанкой и затянула длинный рассказ.

Марья вслушивалась в каждое слово, даже редкие всхлипывания матери не прерывали плавное течение бабкиной истории, из которой следовало, что она ведьма. Не такая, о которых в детстве небылицы рассказывали, а добрая. Она дева ведающая теперь, смена предыдущей царицы, их надежда на победу в битве со злом.

Неожиданно бабуля замолчала. А потом твёрдо сказала, что теперь Марье нужно отдохнуть перед долгим путешествием и обучением. Вздохнула и покинула комнату с дочерью, которая будто онемела от шока.

Марья осмотрела себя, ощупыла. Всё было как прежде. Пыталась махать руками и плавно, и резко, как в фильмах, ничего не выходило. И только погрузилась в мрачные безрадостные мысли, как горшочек, стоявший рядом с постелью, пошевелился, с треском разломился на части и превратился в маленького милого человечка. Черты его личика были мягкими и плавными, половину его занимали большие глаза небесно-голубого цвета, обрамлённые длинными ресницами. Носик малюсенький, округлой формы, вздёрнутый и покрытый веснушками.

Человечек размялся и, поклонившись Марье, сказал:

— Здравствуй! Я Малюта, домовёнок. Здесь, чтобы помогать тебе. Помочь во всём… вставай, пойдём скорее. Некогда отдыхать, как сказала Лигурия. Да и стара она уже для этого, уж семьсот минуло годков-то, и подозрительно ведёт себя, кабы предательницей не была! Некогда! Он уже совсем близко.

Малюта спрыгнул на пол и махнул маленькой пухлой ручонкой так, что какая-то сила снова подняла Марью на ноги и заставила идти.

— А как же мама? — только и смогла пискнуть Марья.

4

— А что мама? Она знает, что ей делать, — с улыбкой сказал Малюта. — Ты думаешь, просто так тебя выбрали? Мать твоя знала, что рано или поздно это случится. Да-да, она одна из нас. И все коренные жители селения вашего — тоже. Старейшина ваш, Иван Фёдорович, волхв светлый.

Тут домовёнок с размаху врезался в ногу Марьи.

— Ты что остановилась-то? Нам идти надо. Тёмные совсем рядом.

А Марья встала на пороге не в силах двинуться. Волной накрыли воспоминания, как раньше книги разные странные на чердаке находила, мама потом ругалась. Ссорились с матерью и тогда, когда Марья увлеклась былинами, рунами и славянскими обычаями. Странные знаки под ковриком в прихожей тоже вспомнила и мамины шепталки. И шорохи рядом, когда прогуливалась с подругами. И никто, кроме неё, их не слышал.

— Она тоже ведьма? — только и смогла спросить девушка.

Маленький домовёнок рассмеялся и повёл её дальше.

Они прошли в лес к реке, где произошли все события, и забрели прямо в воду. Марья попрощалась с жизнью, но житья нормального после того, что случилось, ей бы уже не дали. Лучше сгинуть. Но тут река перед ними раскрылась, словно дверца в доме. А когда они зашли, закрылась. Малюта прошептал что-то и начертил огненные знаки защиты на обратной стороне реки.

Маленький помощник провёл Марью в подземелье, где на неё воззрились старейшины города. Они были серьёзными и что-то обсуждали, но увидели Марью, встали и поклонились в пояс.

На стенах пещеры загорелось множество знаков и надписей. С этой минуты началось её обучение премудростям ведающих дев и мужей. А Малютка стал лучшим другом и помощником в изучении науки колдовства.

Семь дней и ночей без сна и отдыха училась Марья. Оказывается, много чего умели ведающие, шоу экстрасенсов нервно курит в сторонке. Но было запрещено старейшинам показывать свои способности, поэтому научились они жить, утаивая свои умения. И приезжим вечный спектакль показывали, ведь многим ведающим было за пятьсот лет. Доживают до ста и объединяют силы, чтобы тело новое дать волхву. А Марья не такая, она новорождённая, поэтому и выбрана. И не простая, а появившаяся в союзе тёмных сил и светлых.

Настал день, когда мерцать стали знаки на стенах, то загораясь чёрным огнём, то вспыхивая кроваво-красным. Собрались снова старейшины, только присоединились к ним и молодые, и совсем ещё дети. Увидела Марья среди них маму и бабушку.

— Рогул близко уже. Должны мы дать ему отпор. Устал мир от тёмного мага, — сказал Иван Фёдорович. — Малюта, готова Марья?

— Готова.

— Марья, — седовласый старец с длинной густой белой бородой, похожий на Деда Мороза со старых новогодних открыток, обращался к ней. — Теперь ты поведёшь нас. От твоей отваги и смелости зависит судьба наша, судьба мира светлого и доброго.

Марье преподнесли её венок и платье льняное, на котором огнём горели ряды обережных символов, и держали поклон, пока маленькие домовята не облачили её в эту рубаху.

Вдруг потолок пещеры с грохотом раздвинулся.

— Веди нас, — сказал Малюта, толкнув Марьину ногу.

Она взяла домовёнка в руки и шагнула, куда вело сердце и душа. Они прошли через весь город, постепенно покрывая его невидимыми символами, чтобы нечистые до людей не добрались, и вышли на поляну. С неё открывался вид на долину, где все травники собирали запасы лечебные. На Марью с войском надвигалась тьма.

Марья содрогнулась, видя, как шевелится и приближается чёрная стена из разного рода чёртей и прочих безобразного вида существ.

Да, не тех люди нечистыми зовут, ох не тех.

Во главе безобразных тёмных созданий стоял человек, облачённый в чёрные одежды, с посохом в руках, в середине которого горел кроваво-красный рубин с чёрной серединой. Марья вышла к нему навстречу, полная решимости принять бой, и прошептала:

— Перуне! Вми призывающим Тя, Славен и Триславен буди! Здравия и множество Рода всем чадам Сварожьим дажьди, Родам покровительства милость яви, прави над всеми, вще из-Родно! Тако бысть, тако еси, тако буди! — И подняла руки к небу.

В ту же секунду появились у неё в ладонях небольшие шары: один огненный, другой водный. Марья опустила руки и соединила,