Столкновение. Откровенная история Виталия Калоева - Каспари Ксения
Шрифт:
Интервал:
– Я же на место крушения поехал!
– Приезжай срочно!
Гельмут был последней надеждой замначальника штаба. Когда ему доложили, что в Овинген прибыл один из родственников погибших, он запаниковал: «Этого нам только не хватало! Ну и что прикажете с ним делать? Кто будет им заниматься?!» А потом его осенило: «Зонтхаймер! Он же вроде как психолог!»
Однако Гельмут уперся:
– Я обучен работать с полицейскими, а не с родственниками жертв авиакатастроф!
– Зонтхаймер, ты имеешь понятие о предмете «психология»?
– Да, но…
– Ты по-английски говоришь?
– Да, но…
– Значит, ты подходишь для этой работы лучше любого из нас! Иди и займись этим человеком! И чтоб никаких проблем! Слышишь меня?!
25 февраля 2004 года
Спустя год и восемь месяцев после катастрофы
Цюрих, Швейцария
– Ты посмотри, посмотри, что они пишут! Диспетчера убили только вчера вечером, а они уже виновного нашли! – Анна размахивала свежим номером газеты перед лицом мужа, призывая разделить ее негодование.
Первую полосу популярного швейцарского таблоида занимал красноречивый коллаж. Грозный, здоровый, бородатый турок в армяке русского крестьянина склонился над почти прозрачной фигурой худощавого блондина. В руках агрессора то ли турецкий ятаган, то ли японская катана. Над всем этим этнографическим недоразумением броский заголовок: «Кровная месть с Кавказа».
Журналисты сообщали, что минувшим вечером в пригороде Цюриха, в Клотене убит авиадиспетчер компании «Скайгайд». Питер Нильсен дежурил в ночь с 1 на 2 июля 2002 года, когда в зоне его ответственности, в небе над южной Германией, столкнулись два самолета: грузовой Боинг компании DHL и российский пассажирский самолет Ту-154, на борту которого находились 52 ребенка, летевшие на каникулы в Испанию. Компания «Скайгайд» вины не признавала, расследование еще не было закончено, но, по одной из версий, именно ошибка диспетчера Нильсена стала причиной трагедии. По данным таблоида, следствие считало, что к убийству причастен кто-то из родственников погибших детей.
Грозный, здоровый, бородатый турок в армяке русского крестьянина склонился над почти прозрачной фигурой худощавого блондина. В руках агрессора то ли турецкий ятаган, то ли японская катана. Над всем этим этнографическим недоразумением броский заголовок: «Кровная месть с Кавказа».
– «Соседи Нильсена незадолго до убийства видели человека, по приметам похожего на Виталия Калоева. В катастрофе над Боденским озером погибла вся его семья – жена и двое детей. Можно предположить, что, не дождавшись результатов расследования, этот человек решил взять правосудие в свои руки. Тем более что на Северном Кавказе, откуда родом Виталий Калоев, распространена кровная месть», – зачитала Анна отрывок вслух. – Ну, скажи мне, как юрист, как так можно?! Я бы на месте этого несчастного человека в суд подала на эту газетенку!
Ответить муж не успел: у Анны зазвонил мобильный телефон.
– Фрау Карх, доброе утро! – услышала она незнакомый голос в трубке. – Это вас беспокоят из полицейского участка. Мы задержали человека, похожего по приметам на того, кого видели минувшим вечером возле дома диспетчера Нильсена. Вы могли бы приехать? Он очень плохо говорит по-немецки.
Полячка Анна Карх уже много лет работала судебным переводчиком. Двадцать с лишним лет назад она вышла замуж за швейцарца и переехала жить из Варшавы в Цюрих. Первое время переводить в основном приходилось с польского, но после того, как вместе с Союзом рухнул и «железный занавес», число ее клиентов пополнилось за счет выходцев из стран бывшего СССР.
За столом в кабинете следователя полицейского участка сидел рыжий зеленоглазый молодой человек с бородой. Судя по паспорту, звали его Сергей Семенов.
– Я вообще не понял, чего они меня повязали! – обиженно забубнил он, как только Анна представилась. – Скажите им, что я работаю на соседней стройке. Все документы у меня в порядке.
После короткой беседы на тему «кто такой и что у нас делаешь?» перед Сергеем извинились и отпустили.
– Много таких арестов сегодня еще будет? Вы что же, теперь будете задерживать всех бородатых русских?
– Нет, только похожих.
– На кого?
– У нас уже есть фоторобот человека, которого видели вчера у дома диспетчера.
Полицейский показал Анне листок с изображением.
– Ясно, я права! Брать можно любого бородатого мужика, говорящего по-русски, – резюмировала переводчица, ознакомившись с фотороботом. – У газетчиков воображение и то лучше работает!
Анна уже села в автомобиль, когда ей снова позвонили. На этот раз из управления криминальной полиции Цюриха. Приехать также просили срочно. Она была на месте уже через полчаса после звонка. На проходной встречал знакомый по прошлым совместным делам детектив Марцел. Он помог оформить пропуск, но в подробности дела не посвящал, пока они не поднялись в кабинет.
– Фрау Карх, вначале я должен попросить вас подписать документ о неразглашении информации, которую я намерен вам сейчас сообщить. – Марцел протянул ей лист со стандартной формой, обязывающей держать в тайне подробности расследования.
– Все так серьезно? – спросила Анна, поставив подпись на бумаге.
– У нас есть подозреваемый по делу об убийстве Нильсена. Мы думаем, что это преступление совершил один из родственников погибших в катастрофе над Боденским озером – Виталий Калоев.
– Получается, журналисты правы?
– Они строят свою версию на показаниях соседей Нильсена, которые видели человека, похожего на Виталия Калоева незадолго до убийства. У нас, кроме этого, есть и другие основания подозревать его. Сегодня утром нам позвонили из швейцарского посольства в Москве. Туда явился частный детектив, который рассказал, что Виталий Калоев обращался к нему, чтобы получить информацию о Нильсене. По нашей просьбе в посольстве подняли бумаги. Неделю назад Калоев получил визу в Швейцарию. К анкете прилагались копии авиабилетов. Он собирался прилететь в Цюрих 21 февраля. Мы проверили списки авиапассажиров и теперь точно знаем, что он здесь. Однако в Цюрихе в указанном в анкете отеле его нет. Всю поездку оформляло туристическое агентство, и мы надеемся, что там могут сообщить, где его искать.
В туркомпании быстро поняли суть проблемы. Не потребовали официального запроса или каких-то дополнительных разъяснений. Понадобилось только время, чтобы поднять бумаги. Перезвонили Анне примерно через полчаса.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!