Минуемое - Арсений Долохин

спутниками и последовал за стариком. Джейсон подождал, когда Мартин полностью погрузится в черноту, и тоже протиснулся в щель между стенами, усилий для этого не потребовалось, пришлось только развернуться боком, чтобы не задеть плечами обломанные края. Миллер зашел сразу за ним, аккуратно опустив автомат стволом вниз. Старик подошел к закрытому досками окну.

— Слышь, прорицатель, ты нас точно не разводишь? — окликнул его Мартин. Эхо внутри было не слишком сильным, но Мартин и говорил не очень громко. Джейсон вдруг обратил внимание на угол в конце зала, куда не доставал свет холодной ночи. Сгустившаяся в углу чернота была какой-то странной, слишком густой, даже многослойной. Джейсон как будто ощутил слабое дуновение ветра, которого на самом деле не было. Старик взялся за сбитые доски и стал отрывать их от окна.

— Слышь, пророк, ты же помнишь, зачем нас сюда привел, правда ведь? — Мартин больше не стеснялся своего голоса. Эхо вышло намного сильнее и раскатистее. Не успело эхо стихнуть, как Джейсон как будто услышал что-то еще. Сердце немного ускорилось.

Старик, ничего не ответив, потянул доски сильнее, и они все же оторвались от стены. Воцарившаяся в помещении полутьма немного ослабла. Джейсон вспомнил про звезду, непохожую на все остальные. Старик аккуратно прислонил сшитые друг с другом доски к стене и повернулся к гостям. Мартин завертел головой.

— Эй, прорицатель, только не говори, что это розыгрыш, от всего сердца прошу. — Голова Мартина вдруг перестала вращаться, он тоже заметил тот самый угол. Воцарилась полная тишина. Старик смотрел на них, как будто ожидая, что они сами объяснят ему, зачем пришли в его дом. Глаза понемногу привыкали к ослабшему полумраку. Вдруг воздух снова прорезало что-то еле ощутимое. А потом Джейсон кое-что увидел.

Противоположная стена оказалась увешана чем попало — точнее, в основном вырванными страницами, а что попало было изображено на них, Джейсон мало что рассмотрел, но за разнообразие готов был поручиться.

— Че за херь? — вполголоса спросил у кого-то Мартин. Солнцезащитные очки не помешали ему тоже увидеть нечто странное, только смотрел он не на пестрящую кусками бумаги стену, а по-прежнему в угол.

Бьющееся сердце подсказало Джейсону, что с него сегодня вполне хватит приклеенных к стене вырванных страниц, однако он медленно вышел на середину красного ковра, чтобы видеть лучше Мартина.

Сердце забилось еще тяжелее, поскольку в темном углу оказалось именно то, что обещал им старик. Мартин тоже вышел вперед, остановился, поравнявшись с Джейсоном. Миллер остался где-то сзади — очевидно, ему хватало и так.

На полу, опершись спиной о стену и согнув ноги в коленях, сидела женщина. Как только Джейсон увидел ее, в нем что-то тяжко содрогнулось подобно глухому колоколу, как будто видение вживили ему в мозг насильно и неестественно, каким-то химическим путем; не в силах отвести взгляд и даже не мигая, Джейсон продолжал постигать. Женщина вряд ли была намного старше его — старик не соврал и в этом. Но как минимум об одной детали гостеприимный хозяин все же умолчал.

Женщина была абсолютно голой и беременной.

Мартин шумно выдохнул, Джейсон для успокоения вообразил дымных змеек, выползающих из его ноздрей, но не помогло, сердце с каждым ударом словно отыскивало место, в котором оно еще не бывало. Женщина сидела на полу и как будто ничего не видела; взгляд ее был устремлен в потолок, лицо наполовину утонуло в ослабшем, но никуда не девшемся полумраке. Джейсон осторожно подступил к краю ковра. Женщина машинально двинула ногой, словно среагировав на сигнал, точнее, ее колено разогнулось помимо ее воли, и ступня проехала вперед по голому полу, не открыв, однако, ни одного темного пятна, которое могло бы скрываться за поднятым бедром. Опустив веки, она неслышно выдохнула, худые плечи отрывисто задрожали. Раздувшийся живот тоже вздрогнул, женщина устало коснулась его бледной рукой, продолжая смотреть в потолок. Она как будто пыталась одновременно смириться с чем-то одним и постичь нечто совершенно иное — в итоге не выходило ничего.

— Объясняй, старик, — подал голос Мартин из-за спины Джейсона. По его тону нельзя было решить, что он абсолютно разочаровался. — Ты же понимаешь, что нам многое непонятно.

Старик молчал. Джейсон обернулся через плечо — у старика был такой вид, как будто его в этой жизни не интересовало ничего больше помимо слияния с вечностью. Миллер стоял на месте, ничего не выражая. Мартин развернулся и подошел к старику.

— Ответить-ка на пару вопросиков, бородатое мудило, — прерывисто дыша, воззвал к старцу он. — Ты зачем нас притащил? Это и есть твоя дочь?

Старик медленно покачал головой.

— Тогда что это за шлюха? Нахера она такая?

Старик снова ничего не сказал.

— Отвечай, говноед!!! — Мартин толкнул старика в грудь, и тот не устоял. Время будто застыло на мгновение, и Джейсон невзначай подумал о твердости пола под их ногами. Затем старик упал. Эхо от удара тела о холодный камень глухо отразилось от всех трех углов. Джейсон решил, что жизнь старца на том и оборвалась — но черный ком шевельнулся, и старик приподнялся на локте.

— Сегодня ночь яркой звезды, — изрек наконец старик, в голосе его не было ни обиды, ни боли — лишь смирение и отречение.

— И хули? — Мартина, похоже, так ошарашил ответ, что он почти не сумел заново разозлиться. Джейсон мельком глянул на брешь, сквозь которую они проникли в строение — там была только ночь и ничего больше.

— Звезды, которая придет, чтоб осветить, — добавил старик и, упершись в пол вторым локтем, принялся медленно, но верно подниматься. Мартин переглянулся с Джейсоном, потом с Миллером.

— Ну что, вас показания устроили? Кто за кем? — Мартин густо сплюнул себе под ноги и снова обернулся к почти выпрямившемуся старику. — Ты прости, что мы немного удивлены, ничего же плохого?

Встав во весь рост, старик больше не стал отводить взгляда. Он посмотрел Мартину в лицо с такой прямотой, что тот невольно отступил.

— Неминуемое, — изрек старик.

Из угла донесся вздох. Обернувшись, Джейсон обнаружил, что женщина в углу несколько переменила положение; теперь она почти лежала на боку, касаясь стены лишь головой и правым плечом, дрожащие руки аккуратно поддерживали вынужденное бремя. В голове у Джейсона снова заклубилось химическое, единственное верное естество этого мира, разрезанное по всем швам и скроенное немного грубовато, но зато уверенно и как будто даже искренне. И еще ему показалось, что он понял, зачем старик привел их сюда. Догадка была такой глупой и запоздалой, что Джейсону стало смешно.

— С другой стороны, опыт-то охеренный, с брюхастой не довелось еще ни разу,