Минуемое - Арсений Долохин

шагнул вперед и снова замер. Что-то донеслось сквозь толщу стены. Женщина дернулась, но Джейсон с Мартином удержали ее. Лицо Мартина, окутанное полумраком, казалось темным и само по себе; Джейсон вдруг подумал, что уже видел настоящего, знакомого ему Мартина в последний раз. Опять что-то послышалось; Миллер, очевидно, предугадав какую-то закономерность, медленно пошел вперед, навстречу выломанному углу; Джейсону казалось, что Миллер касается каменного пола не подошвами, а только шипами на них. Роженица рванулась в сторону, но Мартин среагировал моментально, упав на пол и обхватив ее обеими руками; Джейсон из последних сил вдавил ладонь в лицо женщины, отчаянным взглядом и хаотичной артикуляцией умоляя ее прислушаться если не к собственному сердцу, то хотя бы к разуму крайне ограниченного контингента самых авторитетных вооруженных сил в мире. Роженица не хотела смотреть ему в глаза, она хотела выпустить из себя боль, которой по-прежнему было очень много; вздувшийся живот судорожно колыхался в такт ее придушенным конвульсиям.

Вдруг по стене, вдоль которой шел Миллер, что-то ударило снаружи, несильно, но хлестко. Джейсон вздрогнул и обернулся. Миллер, уже дошедший до середины стены, замер, его было хорошо видно — пробивавшаяся сквозь выломанный угол ночь, пропитанная светом странной звезды, уже не была слишком темной, да и глаза давно привыкли к полумраку помещения. Женщина попыталась схватить ладонь Джейсона зубами, но у нее почему-то не вышло; она продолжила извиваться и вымученно хрипеть, однако лежащий на полу Мартин держал ее крепко. По стене снова ударили, но теперь уже два раза и гораздо ближе к тому месту, где стены не смыкались из-за дыры. В груди Джейсона забурлило смрадное варево предчувствий. Теперь он не мог оторвать взгляда от Миллера, стоявшего уже так далеко от них. Миллер, очевидно, что-то решал; потом двинулся дальше, ступая все так же неслышно и держа автомат направленным на приближающуюся к нему брешь. Когда до сближения с выломанным углом оставалось шагов десять, кто-то снова ударил по самому концу стены у самого прогала, только уже трижды, очевидно, оповестив Миллера о его проигрыше в этой гонке. Послышались шаги, несколько осторожные, но нисколько не робкие; потом в дырке между стенами возник силуэт. Острый конец распрямившейся спирали рванулся вверх и воткнулся поперек, перекрыв Джейсону дыхание.

Силуэт гостя застыл в середине дыры, заискивающе сгорбившись перед не ждавшей его появления публикой; черты силуэта была пропитаны каким-то вульгарным гротеском, Джейсон даже не понял сразу, что именно он увидел. Выждав немного, силуэт распрямился, и Джейсон узнал, что их гость внушительностью очертаний превосходит Миллера. Миллер, однако, двинулся гостю навстречу, немного опустив ствол автомата. Когда Миллер остановился, Джейсон понял, что странного было в облике их визитера; у него не было лица, точнее, оно было, но визитер спрятал его за каким-то странным предметом, который держал обеими руками. Зрение и все прочие функции познания не подвели Джейсона, и он почти сразу уяснил, что предмет в руках застывшего в проеме человека был отрезанной или оторванной головой собаки, которая больше не выла и не лаяла. Ладонь, сжимавшая рот роженицы, затряслась, как под электрическим током; зубы все-таки сумели сомкнуться на его коже. Джейсон тоже сжал свои, только на пустом месте. Мартин попытался оттянуть роженицу назад, та отчаянно забила ногами по полу. Пришелец повернул удивленную собачью морду в направлении угла, откуда доносился шум. Джейсон не знал, насколько темным будет их угол для гостя, если тот вдруг решит резко оборвать свой маскарад. Старик тоже неотрывно следил за визитером — тот сумел заинтересовать даже его. Миллер стоял, спокойно глядя на ночного гостя. Гость, очевидно, раздосадованный подавленной публикой, опустил уже ненужный атрибут. За мгновение до этого разгоряченный мозг Джейсона осознал, что визитер был одет в форму самой сильной и гуманной армии в мире — в такую же, какая была на них всех. Его обдало не жаром, а какими-то кипящими червивыми помоями.

За собачьей мордой прятался Шепард. Его все хорошо знали — и Мартин, и Миллер, и весь их мирно прозябающий на местных улицах контингент. Шепард появлялся не слишком часто, но забыть его потом было уже невозможно. Он был обычным рядовым, но существовал как будто вне званий и каких-либо систем измерения. По внешности Шепарда невозможно было судить о его происхождении, как и по имени. Габариты его были выдающимися, голова — всегда наголо выбритой, кожа — странного коричневатого оттенка. Однажды Шепард подошел к Джейсону в столовой и зачем-то долго трогал пальцем край его тарелки, оставив на ней жидкое коричневое пятно. Джейсон готов был поклясться, что пятно исторгла кожа Шепарда. Пахло пятно так отвратительно, что Джейсон готов был окунуться с головой в общий уличный туалет, лишь бы навсегда забыть этот запах.

Убрав собачью голову, Шепард оскалился, приветствуя старшего по званию коллегу. Каски на бритой голове не было. Миллер подступил еще на шаг, отведя ствол автомата в сторону.

— Доброй ночи, Шепард.

Звериный оскал Шепарда стал шире.

— Слишком доброй, я бы сказал, — не совсем понятно съязвил он.

— Что это у тебя? — спокойно спросил совершенно не растерявшийся Миллер, кивнув на собачью голову. Шепард снова приложил ее к лицу и издал хриплый раскатистый рык. Роженица сжала зубы изо всех сил. Джейсон ощутил теплую струйку, юркнувшую ему в рукав, однако не позволил себе дернуться или переменить положение тела, боясь послать в сторону выломанного угла ненужный сигнал.

— Про царя-кровопийцу читал? — пояснил Шепард, снова убирая оторванную голову. — Была у него свита собакомордых, которые любой угол унюхать могли. — Шепард весело помахал собачьей головой, после чего швырнул ее назад. Голова ударилась о землю глухо, как проколотый мяч. — Мне вот тоже не спится что-то сегодня.

Миллер понимающе кивнул. Джейсон, трясясь и сжимая зубы чуть не до хруста, прикинул расстояние от их угла до бреши, у которой стояли Миллер с Шепардом, Миллер внутри, Шепард — снаружи. Шагов тридцать или чуть меньше.

— Кстати, помнишь, ты на шмару-предсказательницу жаловался не так давно? Я же совсем недалеко был в тот момент. — Шепард оскалился совсем по-людоедски. — Ты почти напротив дома одного стоял, а я внутри был, в гостях. Там девчуля занятная обитает, лет десяти от роду, и родители ее. По-нашему вообще не говорят, но это и не важно. Я вот как раз в тот момент на скамейке стоял, а она на полу, передо мной, во весь рост. Или сложная загадка? — Шепард расхохотался. Эхо заметалось по залу, отскакивая отовсюду. Женщина почти разжала зубы, но Джейсон не успел поблагодарить ее в мыслях: она снова