Ночь Калашматов - Константин Костин

Распрощавшись с Джейнсом, я остался ждать последнего соискателя. А тот, как назло задерживался! Я прождал полчаса и уже готовился уходить, понимая, что если француз прямо сейчас вдруг придет — я все равно пошлю его к Тилису, Единому В Трех Ликах. День прошел впустую. Из троих кандидатов первый — слишком умный, второй — наоборот, слишком тупой, третий — неорганизованный.

Я, дав Инессе задание — поискать еще резюме в сети, стоял в дверях, как в приемную залетел молодой человек. Высокий, худощавый шатен в очках с тонкой металлической оправой, промокший до нитки с брюками, до колена заляпанными грязью.

— Мсье Грачев? — спросил он.

— Мишель Лафер? — догадался я. — К сожалению, вы опоздали. В своих сотрудниках я, не в последнюю очередь, ценю пунктуальность. А у вас эта черта начисто отсутствует.

— Но, мсье! Я бесконечно извиняюсь, если б не чрезвычайные обстоятельства… я попал в ужасную пробку в паре кварталов от вашего офиса, какой-то лихач сбил какого-то японца. И был вынужден идти пешком!

— Японца? — замер я.

Секретарша тоже издала удивленный возглас.

— Да, — кивнул инженер. — Насмерть. Совсем молодого. Жалко парня.

Как же быстро сработал разведчик! Парня в самом деле жалко. Даже я не ожидал. Только я надеялся на менее радикальный способ решения проблемы. Сие событие напомнило мне о жесткости характера полковника. Хотя для меня, если черти раскроют прикрытие, быть сбитым автомобилем — еще хороший исход.

— Хорошо, проходите, — я сделал жест в сторону своего кабинета.

Вчерашний студент остро нуждался в работе. Будучи из небогатой семьи, он был вынужден взять кредит на образование. Оказалось, Верхнезаводский Политехнический француз выбрал исключительно из-за стоимости обучения, а не из каких-либо других соображений. Поскольку закон о бесплатном высшем образовании не распространяется на иностранцев, коим и был франко-канадец, то даже за обучение в ВПИ ему пришлось платить. Конечно, не столько, сколько в Обамском Технологическом Институте или Си-Си-Би, Строительном Колледже Блэкмонта. И дело не в качестве образования. А в том, что наши учебные заведения дают знания, настоящие знания, а амеровские, главным образом — связи, собирая под одной крышей детей политической и экономической элиты, обеспечивая кумовские принципы ведения бизнеса еще до появления у студентов самого бизнеса.

С Мишелем я общался дольше всех из претендентов. Торопиться было некуда — ужасающую пробку я контролировал из окна. Парень мне подходил по всем параметрам. Не дурак и не любитель соваться туда, куда не просят. Без опыта, но с хорошими знаниями. Он за час смог доступно объяснить мне некоторые моменты в строительстве, которые Брагин с Рамиресом не смогли вдолбить в мою голову больше, чем за месяц. На Лафере я и остановил свой выбор.

Полковнику я много чего высказал о его методе решения проблем с возможной утечкой информации. Насыпать умнику полные карманы дурман-травы и упаковать на пару лет — было б гораздо гуманнее. Старый товарищ, как всегда, ответил резко:

— Капитан, есть два способа заботиться о здоровье своих зубов. Чистить их утром и вечером и не совать нос в чужие дела. Так получилось, что этот япошка слишком многое узнал. Я не могу так рисковать операцией. На кону судьба всего человечества на этой планете. Без преувеличения. Один человек — это очень небольшая цена. Цель оправдывает средства.

— А секретарша? — возразил я. — Думаешь, она не свяжет визит Такеши и его смерть? Ее — тоже в расход?

— Ей я верю, как себе! — заверил Брагин.

— Ты же никому не веришь!

— Она — моя дочь!

На такое откровение мне уже нечем было возразить. Если не верить собственным детям — кому тогда, вообще, верить?

После приема на работу француза единственное, что держало нас в Грачевске — стена воды, лившаяся с неба. Но Тилис, Единый В Трех Ликах, благоволил нам. Сезон дождей в этом году длился всего десять суток, что много меньше обычного. Жуткая жара, наступившая сразу за ним, испарила влагу за считанные дни, украсив степь трещинами. Я такого пекла вообще не припомню. Может к тому, кто управляет погодой, разведчик тоже применил крайние меры воздействия? Или это какой-то особенный год?

Задолго до самого города чертей, почти сразу после демилитаризованной полосы, почувствовалась Цивилизация. Джип летел по шестирядному шоссе, не шелохнувшись. Как стоял! На асфальте — ни единой трещинки, ни кочки, ни колдобины. За отбойниками на обочинах — столбы фонарей, на разделительной полосе — пальмы.

Где там Грачевску с его убитой четырехполоской? А ведь столица! Таких хайвеев не было даже в Новых Американских Штатах, а уж они там по поводу дорог не на шутку загонялись. Война. Мы так щедро поливали друг друга бомбами и снарядами, что шоссе превратились в перепаханные поля. Города-то в развалины превратились. Даже Грачевск, построенный незадолго до конфликта. Прошло без малого десять лет, а мы до сих пор не все отстроили. Ни мы, ни наши заклятые партнеры. С такими союзниками и врагов не нужно!

Собственно, именно по этой причине Скагаранский Халифат, получив инъекцию бабла, поднялся просто невероятно. Закон сохранения энергии: если где-то убыло, то где-то прибыло. Стоили кто? Черти! А золотишко за работу получал кто? Ханы! Кто не работает — тот ест, основной экономический принцип капитализма. Сами инопланетяне, рабочие, еле-еле перебивались с копейки на копейку, а ханы строили себе дворцы, покупали автомобили, яхты. Про цацки — вообще молчу.

Если на подъезде к городу деньгами просто пахло, то в самом Скагаранском Халифате золото разве что не валялось на мостовой. Мегаполис. Красивый, ухоженный, кричащий. Широченные проспекты, утопающие в зелени. Фасады зданий, с колоннами, лепниной. Строили, конечно, сами краснокожие, но проектировали-то земляне! И мои соплеменники умудрялись соединить кричащую варварскую роскошь и современные технологии.

Я сразу понял, почему у нас — типовые серые коробки, а у чертей — архитектурные ансамбли. Потому что бабло. Кто платит — то и заказывает музыку. И ханы платили. Потому что им было, чем платить. Золотом, которое получили за годы Пограничной войны, а после — за восстановление разрушений. Гениальная экономическая модель! Сами за бабки разрушили, а потом — сами за бабки построили.

Признаться, с той самой войны я и не был в Скагаранском Халифате. И Брагин оказался тысячу раз прав. Не сегодня, так завтра, чертям придет в их рогатые головы мысль, что земляне им больше не нужны. И более того — стали помехой! И то, что на этой планете стало слишком много приезжих.

Как и прав был в том, что заявись я в город инопланетян на своем грузовике — вызвал бы, как минимум, подозрение. Как белая ворона. В потоке на проспектах Скагаранского Халифата стало возможно затеряться только на джипе стоимостью в сотню-другую тысяч, каким меня и снабдила разведка. Двигаясь по проспектам я заметил, что, несмотря на все знаки и светофоры, у краснокожих было только одно правило: чей автомобиль дороже — тот и прав на дороге.