1971. Восхождение - Евгений Щепетнов

Забрал деньги, бумажник. Собрал в пакет свои продукты. Нет, не затем, чтобы их есть – брезгую, после того, как они валялись на грязном столе. Просто потому, что это наводка для сыщиков.

Вытер пистолет, который брал в руки, подумал – чего мог коснуться, пришел к выводу – ни к чему не прикасался. Хотя… вроде как за спинку стула схватился чтобы не упасть. На всякий случай – вытер спинку тряпкой, которую взял со стола.

Этой же тряпкой открыл дверь «пикета», нажав на дверную ручку, прислушался – тихо, ночь. Никого! Представляю, что они здесь творили, и скорее всего – давно!

Проверил, есть ли живые. Второй, которому я разбил переносицу – вроде как был еще жив. Скрутил шею и ему. Теперь – гарантированно мертв.

Поднял воротник куртки, прикрыв подбородок – чтобы если кто-то увидит – потом не опознали, и пошел к поездам. Они еще ходили. Я прыгнул в последний вагон, затаился в углу. Согнулся, пряча лицо в руках, так и ехал до самой станции «Динамо».

На выходе на меня никто не обратил внимание – всем было не до меня. Ну идет какой-то запоздавший мужик – наверное с вечерней смены – ну и пусть себе идет. Лицо я наклонил к полу, особо и не разглядишь. Ну а на улице уже темно – главное, не попасть под свет от фонаря. И слава богу – видеокамер в этом времени пока нет. Впрочем – в метро нет, и в ментовке нет. Где-то может и есть? Мне это не известно.

Но все прошло нормально. Открыл дверь в квартиру, сбросил ботинки и свалился на диван. Дошел! Вот тебе сходил, понимаешь ли, поужинал… до сих пор поджилки трясутся – отходняк! Адреналиновый откат. Вот сейчас как раз бы и хряпнуть спиртяги!

Но ша! Хватит! Нахряпался уже. Пять трупов. Вряд ли, конечно, на меня выйдут, но… на душе препогано! Все у меня не слава богу… вечно во что-то вляпываюсь. Судьба видать такая!

Проснулся в девять часов утра, как по звонку будильника. То есть – в восемь часов по моему провинциальному времени. Московское от нашего времени отличается на час – почему, зачем – не знаю. Смысл в этом какой? Чтобы провинциалы на час раньше работать начинали? Нет бы привести все к одному знаменателю…

Спал я одетым – как упал на диван, так утром и поднялся – кряхтя, хватаясь за голову, будто собираясь узнать – на месте ли она. Но кстати, против ожидания – вчерашняя выпивка никак на мне не сказалась, хотя после очень длительного перерыва в употреблении спиртного я после такой порции виски должен был просто умирать с похмелья. Ну… мне так кажется. Абстинентный синдром, однако!

Стянул с себя пропотевшие тряпки – рубаху, джинсы, все остальное, и побрел в ванную. Быстренько принял душ, надел чистое белье, сунул ноги в тапочки и побрел на кухню. Есть не хотелось, да и нечего – все, что взял в ресторане, выбросил в урну, выйдя из станции метро. Жаль, конечно, но эту еду опоганили грязные руки моральных уродов. Не смог бы себя заставить съесть хоть кусочек. Да плевать – успею сбегать в гастроном, что по дороге к станции метро.

Шел на кухню совсем за другим – вспомнил с утра, что обещал себе посмотреть заветную коробку покойной бабульки-поэтессы. Я ведь теперь ее наследник, так что…

Поиски коробки заняли у меня минут десять, мешки с мукой и крупой занимали все нутро кухонного серванта (или как он там называется?), так что пришлось попотеть, чтобы найти искомое. Когда все-таки нашел (в мешке с гречкой, черт подери!), удивился тяжести коробушки тридцать на двадцать сантиметров размером. Глубиной она сантиметров десять, а на жестяной крышке нарисована дебелая купчиха и написано что-то вроде «Печенье к чаю…» и дальше неразборчиво. Дореволюционная коробка, это ясно. «Умели делать вещи в 14-м году».

Коробка крепко, в несколько рядов перехвачена прочной бечевкой, так что пришлось мне эту самую бечевку разрезать – узлы затянуты наглухо. Нож тупой, пилил довольно-таки долго, веревка будто окостенела. Но в конце концов она сдалась, я уцепился за крышку, открыл ее, и…

Точно, цацки. Стекляшки, но красивые. Звезда на голубой муаровой ленте, над ней что-то вроде короны Российской империи, а в центре желтое изображение распятого человека. Христа?

И тут у меня в голове будто щелкнуло! И я не просто оторопел – назвать это оторопью нельзя! Я ОХРЕНЕЛ! Я видел эту звезду! Видел! Любой, кто хоть мало-мальски интересуется стариной, хотя бы раз встречал изображения царских орденов. Так вот – это был Бриллиантовый знак Святого апостола Андрея Первозванного! На муаровой голубой ленте!

Нет, этого не может быть! Не может! У какой-то там старушки, поэтессы, последний хрен без соли доедающей – и такой орден!

И я помню, сколько он стоит. Помню! Однажды я лазил по сети, и смотрел – самые дорогие монеты, самые дорогие ордена. Я ведь несколько лет занимался кладоискательством – чисто для души, но все-таки в надежде найти Его: Клад! И вот он, Клад! Да не Клад, а КЛАДИЩЕ! Такой орден был продан на Сотбис за пять с половиной миллионов долларов! Пять с половиной миллионов… вот же черт… Если бы этот орден да ТУДА, в 2018 год… это вилла на Корфу, это яхта, это безбедная жизнь до самой смерти! И детям останется, и внукам! Живи, и радуйся!

Меня даже пот прошиб, и очнулся я только минут через десять – вспотевший, хоть и сидел в трусах под открытой форточкой, полный дурацких мыслей – например о том, как бы я продавал этот орден в своем времени, и кто бы мне дал эти пять с половиной лямов. И дали бы вообще, или догнали бы, и еще добавили. У нас это быстро – прознает кто-то особо завистливый о привалившем богатстве, и обязательно попытается нагадить. Или отнять привалившее богатство, или заявить куда надо – мол, клад нашел и не спешит его отдавать. Изымут, а потом и доказывай, что не верблюд – как сделали с людьми, которые купили дом, и нашли в нем двести с лишним золотых монет царской чеканки. Я не знаю, по какой такой причине они вместо того, чтобы нормально продать этот клад решили его сдать государству – но они сдали, рассчитывая на два миллиона рублей награды, то есть половину стоимости клада. И… все. Клад оценили, описали, отправили в Минфин… вот только когда открыли посылку, там вместо золота оказались ржавые гаечные ключи. И плакали два миллиона – нет золота, нет денег!

В общем – абсолютно бессовестно людей обворовали. И теперь они судятся, надеясь выбить из государства свои деньги. Кто украл золото, кто подложил вместо него железяки – менты только руками разводят: «Не знаем! А может и не было никакого золота?!» Бесстыдство, конечно. Эти же менты явно при делах. Но попробуй, докажи!

Впрочем, люди за пятьдесят лет мало изменились. И наверное – на тысячи, или даже сотни тысяч лет. Я не религиозный человек, но кое-что можно объяснить только единым созданием мира – например, поведение людей. Оно ОДИНАКОВО во все времена. Зависть, злоба, желание нагадить ближнему только потому, что он более удачлив, более богат – было, есть, и будет всегда.

С юности помню: одна семья выиграла по облигациям займа двадцать тысяч рублей. Не такая уж и великая сумма, но… После того, как о них написали в газете, мол, семья Пупкиных выиграла такую-то сумму – играйте, и вы тоже выиграете, у этих самых Пупкиных вдруг объявилась масса родственников и друзей, которым совершенно необходимы деньги. Просто вопрос жизни и смерти, как необходимы! А когда Пупкины отправили их подальше… Они жили в полуподвальной квартире, окна которой выходили в приямок, на тротуар. Им посреди ночи в окно закатили огромную каменюку, как минимум на полтонны весом (и не поленились!). Мол, нечего жадничать. Так что я и насчет людей этого времени тоже не обольщаюсь. Всякие были люди. Вспомнить только вчерашнюю банду ментов…