Мой (не)желанный малыш - Элли Шарм

могу не отметить, что мама на славу постаралась. Гостиная буквально сияет. Интерьер помещения традиционно декорирован немалым количеством живых цветов в больших напольных вазах. По просьбе матери дизайнер использовал только натуральные ткани: бархат, лен, шелк и гобеленовые материалы. Теплые оттенки бордового – обои и бархатные портьеры придают помещению еще больше шика. Главным предметом мебели в гостиной по праву является диван. Он солидный и тяжелый, выполнен в барочном стиле. Прохожу мимо дивана, который занят двумя женщинами с притеозными прическами и бокалами шампанского в руках.

Что-что, а этот напиток совершенно не понимаю. Гадость редкостная! Миную софу, за которой стоит пара кресел, а затем массивный обеденный стол и стулья «честерфилд», пока не останавливаюсь напротив деревянного журнального столика. В отражении зеркал можно разглядеть потолки, оформленные декоративной лепниной. Самое большое внимание гостей несомненно привлекает шикарная хрустальная люстра – она в интерьере ключевой акцент.

Ну, и, конечно же, куда без камина? У которого, между прочим, не протолкнуться. Можно подумать, это самое козырное место в доме. Народа в гостиной предостаточно. Такое ощущение, что я попала на центральный городской рынок. Гул голосов, которые звучат в унисон классической музыке, только раздражения добавляет. Все сливается, образуя сплошную какофонию.

Глава 10

Катя

Трое представительных мужчин высокомерного вида, совершенно не стесняясь, громко обсуждают дела.

Спешу подальше от инвесторов. Даже прислушиваться не надо, чтобы понять, о чем идет речь. Кто и что за сколько купил, кто и за сколько продает. Это как раз те люди, которые смотрят на тебя, как на породистую кобылицу, за которую могут предложить плату в качестве денег и брака. Совершенно бездарно делают вид, что им интересна дочь владельца дома. Ее жизнь, ее знания, мечты и стремления… Мне кажется или это в самом деле такая плата за вход? Все это необходимо, чтобы попасть в дом Бориса Зимина. И вот – собравшиеся обсуждают проблемы. Обсуждают жестко, нисколько не таясь. Я даже приблизительно не могу представить себе, насколько они близки к истине. Их пухлые пальцы обвивают фужеры на тонкой ножке. Даже навскидку понятно, что никто из них сам лично и дня не трудился.

Как же тошно от этого лицемерного бала тщеславия! Меня буквально коробит от того, что приходит в гостиной. Внутри просто безумное напряжение нарастает. Это сравнимо с металлической пружиной. Можно сжать ее пальцем до отказа, но когда отпустишь, то она выстрелит аж до потолка. Чем крепче ты ее сожмешь, тем сильнее она ударит в ответ.

– Стэфан Дицони и правда, оказывается, огромный, как шкаф, – неприятно хихикает дама средних лет. Облизнув узким языком подкрашенные красной помадой губы, поправляет длинными узловатыми пальцами уложенные волосок к волоску гладко прилизанные темные волосы. В холодных серых глазах светится ничем не прикрытая похоть. – А вот ключик, интересно, соответствует?

Едва не споткнувшись о ковер, кошусь неодобрительно на женщину, чьи пальцы буквально унизаны «от» и «до» кольцами с драгоценными камнями. Ее собеседница ничем не лучше – такая же цаца. Вот тебе и дамы высшего света! Как только язык повернулся?! Взгляд невольно падает на объект пристального внимания женщин. А там и правда есть на что посмотреть!

Спустя минуту с трудом отрываю взгляд от великолепного зрелища широкой спины и бугрившихся мышц, которые четко проступают через ткань белой рубашки лишь для того, чтобы скользнуть взглядом ниже – по поджарым ногам и ягодицам, обтянутым плотной тканью брюк. Так вот, значит, какой этот Дицони!

Но стоит мужчине повернуться в профиль, как из моей головы почти все мысли вылетают. Это ОН! Мой незнакомец! Скульптурно очерченные губы все так же излучают неприкрытую чувственность. Надменный мужественный подбородок с небольшой ямочкой. Загорелый, атлетически сложенный – он и правда производит впечатление человека, который совершенно не нуждается в одобрении других. Не больше, чем царственный лев нуждается в одобрении тупоголовых трусливых овец. Скромный полосатый галстук идеально подходит к темно-синему в белую полоску пиджаку, который покоится на сгибе его локтя. Видимо, не только мне одной здесь жарко.

Когда наши взгляды встречаются, меня будто током бьет! Двести двадцать – не меньше! В его глазах я отчетливо вижу ироничную улыбку, предназначенную исключительно мне, и, кажется, понимаю, о чем думает Стэфан, когда уголок чувственного рта едва заметно приподнимается. Сложно сохранять вид неприступной снежной королевы, когда такой мужчина прилюдно порочным взглядом ласкает. Должно быть, ему и правда плевать, что думают все эти раздутые пентюхи. От его взгляда сердце заходится. Знакомая дрожь волной по телу проходит. И это вовсе не страх… Про таких, как Дицони, говорят «обладает животным магнетизмом». Все в нем буквально кричит о силе, несгибаемом характере и сексуальности.

Непроизвольно вспоминаю нашу первую встречу и то, что я вытворяла рядом с ним. Щеки моментально лихорадочным румянцем покрываются. Тушуюсь, когда понимаю, что непозволительно долго на него пялюсь. Только мой взгляд, направленный на Дицони, не одинок. Они ВСЕ с голодной жадностью смотрят ему в спину. Алчущие сплетен, жадные до чужих чувств… Парадокс, но чем больше собравшиеся вокруг недовольно ворчат, тем снисходительнее взгляд Стэфана. Тем больше, кажется, Дицони наслаждается их неодобрением. Коллеги отца демонстративно делают вид, что не замечают его – это наводит на мысли, что они всерьёз интересуются его личностью. Их осторожные взгляды, и даже заметная дрожь в руках…

Кажется, теперь я знаю, почему о нем так плохо отзываются! Они испытывают к Дицони интерес. Но, в то же время, слишком напуганы, чтобы подойти ближе, чем на метр. Хотят показать, что ему здесь не место… Только вот, если таким образом присутствующие хотят выразить общественное порицание или одобрение моего отца, то они очень здорово просчитались. За их поведением скрывается страх и даже какой-то суеверный ужас – это и дураку понятно! Об такого, как Дицони, запросто можно зубы сломать. Стэфан Дицони, словно самодостаточная единица, выгодно выделяется среди всей этой непримечательной серой массы.

– Екатерина Борисовна, – приветствует официально подчеркнутым тоном, но уже через секунду интимно понижает голос так, что мурашки вдоль чувствительной кожи рук и груди пробегают. – Выглядишь потрясающе.

Сердце от комплимента Стэфана колотится гулко и неровно.

– Не думала, что ты меня заметишь, – одариваю слегка нервозной улыбкой, когда среди толпы мелькает знакомое очертание фигуры отца.

– Не думал, что ты хочешь, чтобы я смотрел на тебя, – словно мячик от пинг-понга отбивает с легкостью мои слова Стэфан.

Его взгляд неторопливо скользит по моим красиво уложенным светлым волосам с золотистым отливом, что волной ниспадают на плечи. Изучает глаза, оттененные темными для столь светлых локонов загнутыми ресницами.