Мой (не)желанный малыш - Элли Шарм

Не желая быть застуканной с поличным, опрометью скрываюсь за дверью своей комнаты. Прислоняюсь спиной к гладкой прохладной поверхности. Моя спальня – одно из самых уютных и укромных мест в доме. Для меня она настоящий оазис комфорта и спокойствия. Дизайн спальни – минимализм – идеальный выбор, потому что мягкие очертания, теплые тона и приглушенный свет с легкостью могут создать такую нужную атмосферу умиротворения. Большие окна, светлая цветовая гамма, природные материалы и белоснежные блики помогают сделать максимальный, а возможно и основной акцент, на обилии света, воздуха и пространства.

Оттолкнувшись от двери, подхожу к большому, в мой полный рост, зеркалу в серебристой раме. В ушах до сих пор звенит запальчивое мамино: здесь, среди приличных людей, этого дикаря не будет! В этом вся моя мать! Буквально разделяет людей на касты. Не терпит никого, кто, по ее мнению, не принадлежит к сливкам высшего общества. И даже большие деньги не помогут закрыть глаза на низкое происхождение. На такого человека она без шанса вешает ярлык «Недостойный». Эти варварские законы под высоконравcтвенной личиной… Как же тошнит от этого!

Непроизвольно проникаюсь симпатией к этому Дицони. Какая, собственно, разница, как человек «поднялся»? Разве не значимее то, что он достиг всего своим трудом, а не как младший Сазонов, сорвал куш при рождении?

Дицони все недолюбливают, а значит, мне он уже нравится! Следовательно, есть в нем что-то такое. Какой же выдержкой необходимо обладать, чтобы прийти в дом, куда его не приглашали, а присутствующие не скрывают своей ненависти? Каковы же границы его власти? Мне остается только догадываться, каково это – пойти против целой системы? Мне никогда этого не узнать, как бы безумно не хотелось. Должно быть, его влияние очень высоко, если даже мои родители не в силах изменить ситуацию в свою сторону. Причем, в которой, казалось бы, они должны быть полноправными хозяевами.

Несомненно, этот человек знает, насколько высока его значимость, а вот я далека от всего этого. Не люблю игры влияний по типу у кого кровь голубее и карман толще. Сегодня обязательно понаблюдаю за этим представлением.

Глава 9

Катя

Меняю туфли со средней высоты каблука на почти аналогичные, только «шпилька» у них не менее десяти сантиметров. Илья будет просто в ярости! Как же он не любит, когда я почти одного с ним роста. Его проблемы! Нравиться и угождать – это так скучно. Совершенно нет желания потакать Сазонову-младшему. Он должен четко понимать, что слова – словами, а я жду действий. Пока я вижу только, что он готов брать, а вот давать взамен не готов.

Высокие каблуки – это большее, что я могу сделать в данной ситуации – показать свое «фи» на его желания. Я слишком своенравная, чтобы быть чьей-то тенью и… женой. Но пока никому не обязательно знать о моих планах. Хмыкнув, поправляю золотистые локоны, струящиеся упругими волнами по открытым плечам. Несмотря на то, что мое лицо бледное от природы, сегодня кожу щек покрывает нежный персиковый румянец от какого-то необъяснимого волнения.

Почти невесомый стук в дверь отвлекает от мыслей. Бросив последний придирчивый взгляд на отражение, громко приглашаю:

– Входи, Дарья, – безошибочно отгадываю по звуку, что это именно она. Неуверенный, едва слышный…

Переступив порог, девушка неловко мнется на месте, прежде чем произнести:

– Екатерина Борисовна, – робко поднимает глаза шоколадного цвета, – Светлана Юрьевна попросила меня вас найти. Гости прибыли, – отводит глаза. Должно быть, чувствует себя неловко после тех грубых высказываний моей матери.

Ощущаю моментальный укол вины. Погруженная в свои тревоги, я была почти совсем глуха к чужим бедам и переживаниям. Разве это простительно по отношению к человеку, который несколько лет живет в одном со мной доме? Нет!

– Даша?

Девушка смотрит на меня открытым взглядом печальных карих глаз, и я выпаливаю на одном дыхании:

– Извини за сегодняшнее, – слова даются с трудом, но в глубине души я понимаю, что поступаю правильно. – Мама была не права.

Успеваю перехватить ошеломлённый взгляд Дарьи, прежде чем выйти из комнаты. Спускаясь по витиеватой лестнице, скольжу ладонью по гладким начищенным до блеска полированным перилам. Подбородок неуклонно все выше приподнимается, чем больше сокращается расстояние до гостиной. В отличие от других жителей этого дома, моя совесть еще жива. Она куда громче, чем укоризненные вопли родителей, нацеленные на тех, то в силу обстоятельств не может дать им отпор.

Делаю глубокий вдох, как человек, которому предстоит опасное и глубокое погружение. Толкаю двустворчатую дверь, не забыв перед этим надеть на лицо очередную маску под названием "все в порядке". Иногда мне так дико хочется сорвать ее, но я понимаю, что не смогу этого сделать, не затронув собственной кожи. Да и стоит ли показывать неприглядную правду? Ведь то, что скрывается от чужих глаз, далеко не так привлекательно, как кажется: сломанная напрочь постоянными запретами психика и разбитая вдребезги постоянными придирками душа. Затягиваю мысленно сильнее ленты по краям маски. Они будто невидимыми шипами впиваются в нежную кожу. Ранят до крови. Переступая невысокий порог торжественной залы, повторяю, как мантру: я, Екатерина Зимина, просто не имею права на слабости.

Проклятье! Такое ощущение, что я в ад попала! Еще эта духота… Тут же себя успокаиваю – это еще не ад. Если бы это был он, то здесь непременно была бы моя мать.

– Катя, – заметно вздрагиваю, оборачиваясь, – наконец-то ты спустилась! – раздается слева от меня энергичный полный укора голос мамы. – Я уже начала нервничать. Почему так долго, дорогая?

Бегло осмотрев меня с ног до головы критичным взглядом, мама, расслабившись, посылает мне довольную улыбку.

Я знаю, что хорошо выгляжу. Самолюбие и здравый смысл заставили меня сделать все для того, чтобы сегодня выглядеть как можно лучше. Удивительно, но если бы я не подслушала совсем недавний разговор между родителями, никогда бы не догадалась о том, что моя родительница была почти на грани нервного срыва.

– Я только переобулась, – мой голос звучит подчеркнуто сухо.

Элементарная констатация факта, не более. С ходу даю понять, что совершенно не хочу развивать эту тему. Ещё не хватало, чтобы меня в непунктуальности обвинили!

– Тебя Илья ждет, дорогая, – совершенно не обращая внимания на мой тон, добавляет мама, указывая почти незаметно наполовину наполненным бокалом в сторону Сазонова-младшего.

Илья, не замечая никого вокруг, увлеченно любезничает с каким-то мужчиной с полностью седыми бакенбардами. Моя бровь ползет вверх. Разве в наше время их еще кто-то носит? Я думала, что такие прически давно канули в Лету.

Не