Класс: путеводитель по статусной системе Америки - Пол Фассел

Неудивительно, что средний класс, которого почти всегда заставляют вот так чувствовать себя рабом, рвется к весомости и значительности, пусть иллюзорным. Один из признаков – их тяга к геральдическому самоутверждению («Этот изысканнейший сертификат с водяными знаками отобразит ваше фамильное древо»). Другой – их обычай ежегодно рассылать семейные информационные бюллетени с перечислением последних свершений на пути превращения в «профессионалов»:

Иногда такие письма в самом деле пишут от всего сердца, с гордостью перечисляя все новые «аффилиации», собранные за минувший год: «В этом году Боб стал членом Младшей торговой палаты, присоединился к Североамериканской лиге коллекционеров крышек от пивных банок, а также к Совету выпускников Университета Эвансвилля и Юным республиканцам округа Вандебург». (Сравните с вебленовским: «Поскольку консервативность является характерным признаком более богатой, а следовательно, почтенной части общества, она приобрела известную украшающую и наделяющую почетом значимость»26.) Переживая, как бы ее не сочли пустым ничтожеством, супруга господина из среднего класса тщательно наряжается, собираясь выйти в магазин. Инстинкт подсказывает ей то, что одна дама из среднего класса однажды сформулировала любопытному социологу: «Вы знаете, в универмаге ведь чувствуют класс, хорошо одетую леди обслуживают гораздо лучше».

«Человек, для которого единственным критерием при оценке других является полученный ими при рождении статус или же размер их богатства» – так типичный словарь определяет сноба, и искать снобов следует как раз в среднем классе. Чрезвычайно переживая по поводу собственного вкуса и пребывая в нерешительности, работает ли он на них или против них, представители среднего класса стремятся подавить свою природную склонность соскальзывать вниз и стараются держаться как обладатели денег, власти и вкуса. Стремление «поступать правильно», «сделать верно» превращается в одержимость, заставляя средний класс писать благодарственные записки после самых обычных ужинов, дарить излишне дорогие или правильные подарки и никогда не упоминать мест, которым не хватает классовой известности, – вроде Форта Смит, штат Арканзас. Читатели, коим довелось много путешествовать, не удивятся наблюдению Нила Маквуда, британского авторитета по вопросам снобизма: больше всего снобов родом из Бельгии – которую можно считать всемирной штаб-квартирой среднего класса.

Стремление принадлежать – и подтверждать эту принадлежность механическим актом покупки чего-либо – еще один признак среднего класса. Слова вроде «клуб» или «гильдия» (скажем, Клуб «Книга месяца» или Литературная гильдия) звучат мощным приглашением. Так что средний класс – самая что ни на есть притягательная мишень для рекламных объявлений от застройщиков вроде этого:

Рис. 4. Родовой герб работяги-прола Ваше место по праву в Парк-Форесте! Зайдите в наш город, и вы сразу почувствуете: Вам здесь рады. Вы – часть большой группы…

Чудаковатость, замкнутость, тяга к уединению – все это чуждо среднему классу, в противовес привычкам высших слоев, ценящих свой бархатный кокон, покойно укрывающий их от посторонних глаз. Среди представителей среднего класса бытует убежденность, что воздвигнуть забор или даже вырастить высокую изгородь – все равно что публично оскорбить окружающих. Принято и заскочить запросто к соседям или друзьям без предупреждающего звонка. Безмятежно невинным, совершенно открытым и прямодушным представителям среднего класса трудно вообразить, что кто-то может быть другим. Робким, скованным благоразумными условностями членам среднего класса не придет в голову предположить, что кто-то может совокупляться днем – это вместо вечера-то, как и положено занятым дисциплинированным работникам корпораций. Когда Уильям Уайт-мл. как-то раз прогуливался по одному пригороду, изучая его обитателей, наитипичнейшая представительница среднего класса обронила ему: «Позади нас улица далеко не такая дружелюбная. Они там стучатся в двери!».

Если женщины высоко ценят «дружелюбность», то мужчины дорожат наличием какого-нибудь пристойного занятия (обычно оно важнее денег), с ударением на слове пусть и редко имеющем осязаемые материальные проявления) «управляющий» (executive). (Вообще-то, важный классовый водораздел пролегает между теми, кто, услышав термин «управляющий», испытывает благоговение, и теми, кто в подобной же ситуации ощущает, как к горлу подкатывает тошнота.) Иметь дома автоответчик – простой способ поддерживать образ высоковостребованного профессионала, но вы и помыслить не сможете, чтобы, предлагая звонящему оставить сообщение после сигнала, автоответчик вдруг выдавал остроумный или неожиданный текст (например, чирикал бы по-французски, или крякал голосом Дональда Дака, или вдруг заговорил бы голосом Ричарда Никсона). Потому что средний класс боится. Как отмечает Чарльз Райт Миллс, «он всегда кому-то принадлежит – корпорации, правительству, армии…». Осторожности не может быть слишком много. Один «управляющий советник» доверительно поучал Стадcа Теркела: «И ваша супруга, и ваши дети должны вести себя подобающе. Вы должны соответствовать определенному типу работника. Всегда надо быть начеку». Джордж Оруэлл в романе «Глотнуть воздуха» (1939), говоря от лица своего героя из среднего класса, верно подмечает:

Поскольку по сути своей он продавец, представитель среднего класса и перенимает стиль продавца – лучится оптимизмом и верит в возможность самосовершенствования, стоит лишь загореться этой идеей. Мюзиклы вроде «Энни» и «Человек из Ламанчи» собирают полные залы именно потому, что дарят «продавцу» и его жене такие песни, как «Завтра» и «Невероятная мечта» – сулящие им на пути всяческие блага и чудеса. Наконец, последняя примета среднего класса, выдающая его социальную незащищенность, – это привычка смеяться своим же шуткам. Не будучи вполне уверенным в том, какой именно социальный эффект он производит и каким этот эффект должен быть для роли «продавца» – но явно что-то связанное с благожелательностью и оптимизмом, наш представитель среднего класса готов и сам для себя стать благодарной аудиторией. Порой, обронив, как ему кажется, глубокомысленное замечание на публике, такой «продавец» примется озираться, пытаясь понять, как отреагировали окружающие. И отчаянно надеется: только бы благосклонно.