Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров - Сергей Анатольевич Смирнов

-Стал искать там, где светлее.

Я припал лбом к ногам старика и, почтив его таким образом столько времени, насколько хватило терпения, отполз на свое, уже успевшее остыть место.

Юность переменчива: мне уже не хотелось просыпаться в каком-нибудь незнакомом месте, и Всемогущий услышал мою торопливую и недостойную молитву.

Вскоре, однако, вновь пришлось убедиться в том, что наша самая обычная, повседневная память является причиной многих грехов и одного из главных - недоверия к Промыслу Всевышнего. Очнувшись и найдя себя во мраке, я вздрогнул и оробел. Конечно же, я вспомнил о мрачном колодце.

Чья-то рука касалась меня, имея какое-то неведомое мне намерение.

-Благородный искатель сокровищ небесных и земных,- донесся знакомый старческий голос,- пора подниматься в дорогу, если ты считаешь, что она еще не окончена.

Было тепло: меня покрывал шерстяной плащ.

Я вскочил на ноги и, не дав плащу дервиша вновь прикоснуться к пыли земной, протянул материю во мрак, все еще столь густой, словно мы находились на дне чернильницы со стола небесного покровителя всех писцов.

Мне показалось, что я проспал не более четверти ночной стражи, но чувствовал себя как никогда бодрым и отдохнувшим и объяснил это целебными свойствами волшебных шерстяных плащей, что оберегают странствующих дервишей куда вернее доспехов и кольчуги.

-Учитель!- сказал я старику, утопая в море благодарности.- За одно мгновение, проведенное под твоим священным плащом, я обязан стать твоим рабом по меньшей мере на год.

-Почем ты знаешь, что не прошло года, пока ты был под ним?- раздался передо мной во тьме голос дервиша.- Пророк, да будет имя его благословенно во веки веков, успел увидеть рай и ад и девяносто тысяч раз беседовал со Всемогущим Аллахом, между тем как упавший с его ложа сосуд не успел вытечь и наполовину.

-Я ничего не помню,- невольно оправдался я.

-В этом вся твоя беда,- усмехнулся дервиш,- но она в конце концов поправима. Надевай плащ, подвяжи его и носи, пока Всемогущий не пошлет тебе какой-нибудь более подходящей одежды. Не то у первого же стойбища кочевников меня примут за факира, водящего по селениям ручную обезьяну.

Сокровищница небосвода еще не лишилась ни одного из своих драгоценных камней, но на восточной стороне мира, по неровному краю черных, как смола драконового дерева, гор, уже пролег окоем просветленной голубизны, знаменуя о том, что погрузившийся во мрак минувший день был не последним перед наступлением Страшного Суда.

И вот мы двинулись по дороге, пролегавшей вдоль течения быстрой горной реки.

Когда же Всемилостивый Господь ниспослал утро и звезды потонули в молоке небесных кобылиц, я наконец решился показать мудрому дервишу таинственный предмет, крепко привязанный неведомыми силами к моему запястью и к моей судьбе.

-Ограбившие меня разбойники, по всей видимости, не сочли эту вещицу достойной внимания,- сказал я, показывая старику испещренные необыкновенными узорами ножны и маленькую рукоятку с золотым кружочком, который и сверкнул в темноте спасительной звездочкой.

На этом золотом кружке был отчеканен равносторонний крест с раздвоенными концами.

Дервиш долго рассматривал ножны и рукоятку, не принимая, однако, кинжал в свои руки, потом поднял глаза и долго рассматривал меня самого. Ущелья и разломы морщин сделались глубже на его древнем лбу.

-Теперь понимаю, о мудрейший из мудрых,- поспешил я упредить его сетования по поводу моей непреодолимой безмозглости,- что этот предмет вовсе не является доказательством моего неописуемого геройства в царстве демонов и в стенах их собственной крепости.

-Однажды я спал в доме одного из моих старых друзей,- стал вспоминать дервиш,- и мне приснилось долгое, изнурительное путешествие по пустыне. Во сне я страдал от жестокой жажды и, казалось, должен был умереть. Я увидел вдали, у самого горизонта, колодец и, страшась немилосердно обманчивого миража, пополз к нему. Колодец в моем сне оказался настоящим, не призрачным, но призраком оказалась бадья, а спасительная вода драгоценно сверкала на такой глубине, что не хватило бы веревки, свитой из всех моих жил. Мне оставалось на выбор или умереть от жажды наверху, или утонуть в подземелье, сделав один сладостный глоток.

Услышав эти слова, я вздрогнул.

-Не пугайся, юноша,- со слабой улыбкой сказал мне старик.- Все кончилось хорошо. Жажда была так мучительна, что я готовился избрать второе и перегнулся было через край колодца, как вдруг услышал позади себя звонкий удар. Из последних сил я обернулся и увидел бедуинский караван. Один из кочевников спрыгнул с верблюда, держа в руках медные сосуды, и нечаянно ударил их один о другой. Тут я проснулся и увидел, что жена моего друга уронила на пол бронзовый поднос. Что ты можешь сказать на это, великий собиратель тайн?

-Только то,- уже не чувствуя прежней робости, ответил я дервишу,- что все путешествие по пустыне было порождено падением подноса.

-Верно,- кивнул старик.- Время потекло вспять. Я в последний раз призываю тебя отказаться от всяких объяснений. Вчера при неверном свете крохотного уголька тебе померещился блеск золота в реке... Остальное, полагаю, ты способен домыслить сам.

-То, что сон продолжается... - вздохнул я.

-...и твой ветхий днями проводник - не более, чем ветхая, несуществующая бадья на краю колодца...

-...тоже несуществующего,- подхватил я.- И все же очень хочется дождаться, когда наконец поднос упадет на пол.

-Терпение, мой меткий стрелок из лучшего на свете лука. Терпение,- продолжал поучать меня дервиш, двинувшись по дороге и увлекая меня за собой.- Бери пример с меня. Посмотри на благословенные небеса. Посмотри на эту равнину. Слейся с этим ровным течением эфира. Если же тебе по молодости лет не нравится этот вид великого покоя, тогда отдайся бурному покою реки. Посмотри на нее: сколько силы и никакой личной выгоды. Дальше Судного Дня не продлится эта дорога, и дальше последнего Океана, Великого Хаоса, не побежит эта река.

Когда же мир засиял в лучах солнца и ночь убрала последние покровы и лоскутья мрака, я задал дервишу еще один вопрос:

-Учитель, могу ли я узнать, почему ты называл меня победителем драконов.

-Это очень древняя история, случившаяся с одним человеком, который жил в Китае,- грустно вздохнув, ответил дервиш.- Он тридцать лет обучался очень сложному делу охоты на драконов, но, освоив все известные в Поднебесной способы, не нашел своему искусству никакого применения.

Посмеявшись, а потом немного помолчав, дервиш добавил:

-Но такое могло случиться разве что в Китае, а здесь мы уж обязательно найдем тебе дюжину-другую отборных драконов.

Я невольно поднял к глазам Удар Истины и хотел