Музыкант и наследница - Мария Чинихина

— Мне позволят записать этот кусок для пластинки Группы? — спросила Альберта и прикрыла ладошкой запись на бумаге.

— Ты же слышала, отец минуту назад разрешил мне воспользоваться талантами малышки Альби. Но не переживай, если он сказал, то так и будет. К тому же твое имя и в буклете укажут, — ответил Мон. — Похвастаешься подружкам.

И Альберта передала другу папы лист.

Мон настроил гитару и попытался сыграть мелодию, но у него вышло иначе, чем у дочери Анри. Девочка чувствовала музыку, как и отец. Технически Мон превосходил друга, но в исполнении Анри всегда был на класс выше.

Анри Смит весь недолгий путь от студии Группы и до приемной обдумывал детали плана под названием «как проучить обидчиков сына и соседа Стэнли». После взял из стойки одну из своих гитар, открыл дверь и вытолкнул ничего не подозревающего Эдвина в центр комнаты. Школьники закончили смотреть фильм, они шумели, галдели. Веста пыталась успокоить то рыжую девочку, то веснушчатого мальчика. Она металась от правого ряда к левому. Полноватый очкарик в пуловере с ромбами нечаянно толкнул ее. Веста уронила папку с важными бумагами и с трудом наклонилась, чтобы поднять. Жак увидел и предложил помощь.

— Спасибо, — поблагодарила мальчишку Веста и вдруг поняла, что говорит в пустоту. Жака не оказалось рядом. Он бежал к друзьям.

— Ха! Лью, Джес, Элис! Смотрите! — кричал Жак во весь голос, показывая пальцем на Анри Смита. Одноклассники Эдди смотрел на кумира и не мог поверить, что «ботаник-неудачник» держит за руку «Анри-легенду». До этого была рука няньки, которая исчезла, но Жаку было не интересно куда. Важно, что неудачник вошел в более тесный контакт с тем, чьей судьбой Жак восхищался — «Анри-легенда» жил в Золотом Дворце, бывал в Большом Совете, но в любых обстоятельствах умел оставаться самим собой. «Анри-легенду» не задевали колкие публикации в газетах на творчество Группы и музыкантов его студии, его не интересовали острые статьи на тему — будет развод или не будет… Он остроумно отвечал на любые вопросы, он улыбался, если было нужно, и улыбка не казалась фальшивой. Все стены в комнате Жака были увешаны портретами «Анри-легенды», а года два назад он даже купил на аукционе за бешеные деньги его концертный костюм — выпросил у отца. Обманул. Все уехали кататься на лыжах, а Жак сбежал к бабушке, по ночам доставал штаны и куртку… Брал гитару и пытался играть, как «Анри-легенда».

— Поиграем в фаната, — шепнул Анри Смит на ухо сыну. — Я распишусь на гитаре и «подарю тебе». Завтра расскажешь, что предпримут твои враги.

Эдди не особо верил в успех «игры», но ему было приятно, что отец втянулся.

— Мальчик потерялся, — весело сказал Анри Смит и сел на приготовленный для него табурет. — Подходи ближе, малыш…

Эдди встал рядом с отцом, Анри Смит настроил гитару, немного поиграл, попел и потешил детское самолюбие. Эдди видел, как на него смотрят Жак, Лью, Элис и как недруги завидуют ему. Лью не удержался и шепнул Жаку, что везет «ботаникам-неудачникам».

— Я получил выговор от миссис Эд, директриса пригрозила исключением, если ей доложат, что мы продолжаем подкалывать Стэнли или кого-то еще в присутствии ботаника!

— Который стоит около «звезды», — заметил Лью. — Уверен на сто процентов, что «ботаник-неудачник» не подозревает, кто такой «Анри-легенда» и что он сделал для музыки! Перепутал в темноте с рукой своей няньки!

Жак засмеялся, а потом велел друзьям замолчать — опасался пропустить главное.

В эту минуту Эдди гордился своим отцом. Папа являл собой настоящую «звезду-легенду», кумира. Анри Смит — не поп-певица однодневка, как молоденькая жена Великого Певца Туртана, приемные дети которой учились в параллельном классе. Она лично провожала «чад» мужа в школу, чтобы был повод уже с утра как следует подпитаться эмоциями восторженных учеников.

Анри Смит закончил отвечать на вопросы детей, Веста подала ему маркер, он подписал гитару и с особой торжественностью вручил сыну. Эдди принял подарок, но не знал, что делать, он никогда раньше не держал инструменты в руках. Папе нужно было играть в фаната с Альбертой. Сестра и ликовала бы, и кричала, и кружилась, и пела, и доставляла бы радость всем.

— Для тех, кто заслужил, — громко произнес Анри Смит и потребовал для сына аплодисментов.

В ладоши захлопали абсолютно все, даже Жак и Лью. И Джес.

Анри Смит шепотом попросил Весту отвести его сына к Мону и Дону. Веста утвердительно кивнула, сжала влажную ладошку мальчика и повела к боковой двери.

Эдди оглянулся и заметил, что дети окружили отца. Никто не стеснялся, почти все дотрагивались до его лица и волос, желая убедиться, что кумир существует в реальности.

Анри Смит улыбался. Девочка по имени Элис осмелилась попросить гитару с автографом, как у Эдди. Анри Смит притворился, что не понял просьбы.

Элизабетта собирала лучших подруг в Зеленой оранжерее еженедельно по четвергам в половине шестого. Сбор стал традиционным, на нем не ценилось положение и род занятий. Обычно подруги занимали плетеные кресла, расставленные полукругом в шатре, чтобы палящее солнце или дождь не мешали обсуждать последние сплетни за чашкой горячего чая. Можно было расслабиться, забыть на время о работе, имидже и даже семье.

И в этот четверг подруги собрались в оранжерее, как бывало обычно. Отсутствовала только Кларисса. Элизабетта пояснила, что няня задержалась с детьми в Городе.

Жасмин влетела в Зеленую Оранжерею с пятиминутным опозданием и заняла кресло по правую руку от Элизабетты.

— Утром редактор сделал предложение, — смело заявила она.

Элизабетта бросила взгляд на руку Жасмин, но кольца не заметила.

— Торопилась на встречу с новым советником по культуре, — опередила подругу Жасмин. — Мэтью обещал закончить объяснение вечером.

— Поздравляю в любом случае, — Элизабетта дружески обняла Жасмин. — А кто он, твой загадочный редактор по имени Мэтью?

Жасмин на минуту смутилась.

— Он приходил на днях брать у тебя интервью для журнала «Саммерс». Не думала, что у нас так далеко зайдут отношения.

— О, — воскликнула сидящая напротив Элизабетты Мелани и переглянулась со своей соседкой Натали.

Энни не спешила говорить — она смотрела на Мэгги, самую молодую и молчаливую среди них, не показавшую реакцию на новость Жасмин и сейчас. Мэгги выдали замуж за сына влиятельного магната. О новой семье воспитанница рассказывала лично Элизабетте, до встречи с подругами, и присутствие в Зеленой оранжерее расценивала скорее как дань уважения приемной маме. Мэгги скучала по Саше и новости о старшей сестре узнавала из писем, которые Анри передавал ей через жену. Новое положение Мэгги и частые гастроли Саши не позволяли видеться сестрам часто. Группа Саши и Рони занимала свою особую ступеньку у меломанов, благодаря Анри Смиту, но массовой популярностью, как, например, исполнители корпораций Пена или Великого Певца Туртана, не пользовалась. Саша и ее муж пели обо всем, к чему лежала душа — о счастье, о грусти, о ненависти, о надежде, о страхах, о снах, о лунном свете, об обидах, о замкнутости, о любви и даже об общественном устройстве. А свекровь Мэгги видела в жене старшего сына прежде всего воспитанницу королевы, а не близкую родственницу некой Саши, которая дешевыми песенками подрывала существующие устои и правила. Поэтому по четвергам Мэгги приезжала в Золотой Дворец не только навестить Элизабетту, но и забрать письмо Саши с «ответом» и передать сестре свое.