Византиец. Смоленское направление - Алексей Борисов

- Спасибо за помощь. - Савелий вытащил меч из тела убитого Дэлгэра, вытер снегом клинок и протянул Ермогену.

- А ты, поди, не крещённый? - Еле слышно проговорил священник, наклоняясь к уху сотника.

Рязанец промолчал, так получилось, что мать Савелия умерла при родах, а отец с дедом не вылазили из военных походов, продавая свои мечи как можно дороже, пока не осели в Рязани. Все считали, что ребёнок крещён, поэтому и не задавали вопросов.

- То дело поправимо. - Ермоген принял свой меч, перекрестил им сотника, обтёр его лицо водой от растаявшего в ладони снега, прочёл короткую молитву и пошёл искать обронённые ножны. Смоляне продолжали стоять на коленях до тех пор, пока меч снова не превратился в посох.

Смоленское ополчение возвращалось в город. Во главе ехал Ермоген, за ним Савелий, Лось с хоруговью и Велимир. Сани с трофейным оружием плелись чуть позади, за ними шло ополчение, возглавляемое Васькой Щукой, в серёдке колонны девять саней с ранеными во главе с Ишаей, в самом конце брели сорок пленных степняков. Оставшихся трофейных лошадок увёл Свиртил, присутствие недавних оккупантов в столице было не желательно. Егорка за три часа до прихода рати примчался в город и известил Евстафия, что одержана полная победа, и ополчение вот-вот войдёт в город. Герасим в это время находился в лавке купца, подмигнул приказчику и тихонечко ушёл к себе на колокольню, обдумывая по-пути просьбу последнего.

- Идут! Идут! - Кричали смоленские мальчишки, высыпая на улицы.

Егорка только успел забежать в терем Савелия, сказать матери, что все живы, да известить Елену, чтобы встречала мужа. Ну, ещё возле кузницы Данилы бронника проскользнул, так, на всякий случай. Откуда мальчишки узнали?

Войско шло через весь город в сторону детинца, как раз к церкви Михаила Архангела, где по идее Ермоген должен был провести молебен, не хватало только боя барабанов. Сотни горожан пристраивались к воинству и шли позади, мальчишки иногда кидали снежки в пленных, но кто-то из взрослых цыкнул, и баловство прекратилось. В этот момент на колокольни ударили в средние колокола, до вечерней службы было ещё пару часов, но город залил красный трезвон*. Разнообразие ритмичных звуков говорили о каком-то торжественном и радостном событии.

(В Типиконе встречается выражение: "звон в красных" (Типикон, гл. 49) Красными в старину называли средние колокола за их приятный голос. Слово красный имеет в церковно-славянском языке значение "красивый, миловидный, прекрасный.)* примечание автора

Герасим превзошёл самого себя, казалось, что колокольная песня рассказывает о любви Русичей к своей Родине, тревожный набат больших колоколов вначале, томительный перезвон средних и торжественный гимн в завершении перелились в одно целое. Когда ополчение дошло до церковной площади, языки колоколов замерли. Ермоген поднялся на ступеньки церкви и обратился к народу.

- Благодать Господа нашего Иисуса Христа и милость Его да будут над всеми обитателями сего богоспасаемого града Смоленска! Они шли на поле брани, чтобы победить врага или умереть за други своя. - Ермоген обвёл крестом смоленское ополчение. - Их посылала мать родная - Земля Смоленская; их благословляла Святая Церковь. Шли они с Богом на предлежащий им подвиг бранный. Славно - победить врага; но славно и положить душу свою за веру, за землю родную. Первая слава - по победе - слава на земле; вторая слава - смерть за други своя - слава и на земле, и на небе. На земле почет победителям, как героям-богатырям; им - слава в княжестве; а на небе - слава вечная, среди мучеников и страдальцев, положивших души своя за Христа и за други своя; им слава - среди ликов небесных воинств. Дал Бог нам возвратиться со славою, как победителям!

Люди затихли, наиболее впечатлительный мальчишка похожий на Филимона, вдруг закричал: - Победа! Победа! Слава! Слава!

Горожане воодушевлённо поддержали отрока. Иерей поклонился ополчению, затем повернулся к двери церкви, перекрестился и склонился в глубоком поклоне. Народ повторил действие за священником.

На колокольне снова начался трезвон, символизируя начало праздника, по случаю победы над врагом.

- Всем идти на Подол, там будет угощение. - Степанида Щука пустила слух между своими подружками.

И тут стал вопрос, куда девать полон? Впервые смоленское ополчение, без участия княжеской дружины захватило столько полонённых врагов. В городской поруб - нельзя, при разделе добычи, то, что попадало к князю, можно было больше не увидеть. Отпускать бывших насильников и изуверов ни у кого не поднималась рука.

- Ведите на Подол, к корабельным сараям, пусть там посидят. - Васька Щука посмотрел на Савелия, тот кивнул головой.

В пустом сарае, где когда-то стояла баржа для перевозки скота, и разместили сорок степняков, затолкав их туда как капусту при засоле. Поставили бочку с водой и подпёрли дверь бревном, чтоб не сбежали. Ополчение стало разбредаться по домам, дабы, переодевшись в нарядные одежды поспешить на празднование вместе со своими семьями. Три дня гулянья по случаю победы. Сани с трофеями оставили на церковном подворье, тут никто не украдёт.

Евстафий доложился о победе по рации и высказал мысль, что неплохо бы было отметить праздник: - Только вот - нечем. Но ещё сутки назад у меня с цыганом состоялся разговор. Он, стечением обстоятельств, оказавшийся на Русской земле, который старался не показываться никому на глаза, не только раздобыл краску для сапог, но и, оказывается, выяснил дорогу до города, о чём поведал мне Яков. Не сидится им на месте, а посему я решил дать ему немного свободы действия. За последний месяц Евстафий удачно расторговался вином, и всё бы было хорошо, если бы этот напиток производили в самом Смоленске. Но не растёт тут виноград, и экономика княжества на спекуляции привозного товара не развивается. Выход же из этого положения был один, заменить исходный продукт местным аналогом и начать лить вино. Алкогольный напиток крепостью десять-восемнадцать объёмных процентов, полученный спиртовым брожением из сока свежих или сульфитированных плодов и ягод, конечно, не чета виноградному вину. Но за неимением гербовой..., а пока производство только зарождалось, я старался заранее завоевать для него нишу сбыта. Пусть купцы привыкают к новому местному товару, и Евстафий уже на шесть амфор виноградного вина продавал одну яблочного. Вот только остро стоял вопрос в сфере логистики, некого было задействовать, и цыган со своим свербением в одном месте оказался весьма кстати. Покрутившись возле возка, большой друг всех лошадей предложил вместо двух коней, запрячь троих и даже обсказал как это сделать. Мне же не составило большого труда обеспечить его необходимой упряжью. Благо, лошади у нас имелись в достатке, и ещё вчера цыган отбыл по направлению к столице, о чём я и сообщил Евстафию.

Через четверть часа после нашего разговора по рации к воротам Смоленска на максимальной скорости несся возок с прицепом на стальных полозьях. Золотая серьга поблёскивала в покрасневшем ухе цыгана - награда за смекалку. Три лошадки, запряжённые в одни сани, развивали приличную скорость. Возничий в красных сапогах даже не думал нахлестывать четвероногих мохнатых созданий, только изредка покрикивал на странном языке, если скорость движения падала. Четыре бочки с плодово-выгодным вином (сленговое выражение плодово-ягодного вина) спешили в лавку к Евстафию, дабы тут же попасть на праздник.