Пропавшая нимфа - Картер Браун

— Ну и что?

— Я хочу знать, как идет следствие, Бойд. Мне нужен полный отчет о том, что вы успели сделать, куда ходили, с кем разговаривали, какие у вас есть версии, я должен быть в курсе всего.

— Мистер Мюрад, — сказал я, тщательно подбирая слова. — Поверьте, мне понятны ваши отцовские чувства, но, к сожалению, не могу ответить на эти вопросы.

— Что? — Его глаза засверкали. — Почему не можете?

— Я не могу отчитаться перед вами о ходе расследования и вообще говорить о том, что относится к этому делу, по одной простой причине: мой клиент — Осман-бей, а не вы.

— Но дело касается моей дочери, — покраснел он. — Это мне дает значительно больше прав, чем Осман-бею!

— Но не для меня. Мне очень жаль, мистер Мюрад, но это так.

Он подошел к моему столу. Переполнявшие его разочарование и гнев стали почти осязаемыми.

— Вы расскажете мне все, Бойд, иначе я буду колотить вас до тех пор, пока вы не заговорите!

Я осторожно выдвинул ящик стола и достал мой «магнум-357».

— Успокойтесь, мистер Мюрад. Как только мой клиент разрешит вам все рассказать, я это сделаю, но не раньше.

Он посмотрел на оружие в моей руке. Казалось, и оно его не остановит, но в конце концов здравый смысл взял верх.

— Ладно, Бойд, — прохрипел он. — Сейчас я не могу ничего предпринять. Но придет время — а я сделаю все, чтобы оно пришло, — и ситуация изменится. Только тогда вы горько пожалеете, что мне отказали.

— А как вы оказались в Нью-Йорке и как обнаружили исчезновение дочери?

— Я позвонил ей из Парижа вчера утром. Думал сделать приятный сюрприз. В отеле мне сообщили, что она ушла через два часа после прибытия, не сообщив куда. Я был поражен этой новостью. Потом подумал, что, может быть, этому найдется какое-то разумное объяснение, и позвонил моему компаньону. — Несколько секунд его правую щеку дергал нервный тик. Затем он продолжил: — Осман-бей вел себя очень изворотливо и уклончиво. Вначале сказал, будто моя дочь просто переехала в другой отель, потому что первый ей не понравился. Когда же я спросил в какой, забормотал нечто бессвязное и заявил, что охотно отдаст за мою дочь собственную жизнь. Потом поклялся на Коране сделать все возможное, чтобы вернуть ее в целости и невредимости. Я вскочил в первый же самолет до Нью-Йорка и сегодня утром прилетел сюда. А после четырехчасовой беседы с моим компаньоном сразу же пришел к вам. Даже лучший друг Осман-бея не назовет его храбрым, но сейчас кто-то пугает его больше, чем я. Он клянется, что понятия не имеет, почему похитили мою дочь. По его словам, контакта с похитителями у него нет и требования о выкупе он не получал, тем не менее убежден, что, заявив в полицию, мы подвергнем жизнь моей дочери опасности. Вы что-нибудь понимаете, Бойд?

— Да, конечно. Похищение людей расценивается в США как одно из самых серьезных преступлений. Поэтому, если похитители считают, что смогут избежать полиции, убив свою жертву, они не станут церемониться: ведь за похищение им грозит электрический стул.

Мюрад несколько секунд молча смотрел на меня.

— Я еще раз прошу вас, расскажите мне о ходе следствия.

— Еще раз повторяю вам, — сказал я, не повышая голоса, — как только Осман-бей мне разрешит, я это сделаю.

— Хорошо, — бросил он сухо. — Не могу разговаривать с человеком, который держит в руке оружие. — Он резко повернулся и направился к двери. Потом остановился и, оглянувшись, сказал: — Вы пожалеете об этом. Я враг непримиримый.

Дверь за ним захлопнулась, и я не успел даже обдумать этот неожиданный визит, как в мой кабинет ворвалась Фрэн.

— Надеюсь, — произнес я, — вы не пришли сказать мне о том, что Мюрад ожидает меня в коридоре на второй раунд?

— О нет! — воскликнула она, горестно качая головой. — Вас просит к телефону женщина. Она утверждает, что звонит от имени Осман-бея.

Я снял трубку:

— Бойд.

— Это Селина, — проговорил женский голос.

Передо мной немедленно возник образ прекрасной одалиски в красном шелковом болеро и шароварах.

— Ну, какие проблемы, Селина? — спросил я. — Удалось заставить его двигаться?

— Не ваше дело, пошляк, — отрезала она холодно. — У меня есть сообщение от Осман-бея. Он просил передать, что вынужден неожиданно уехать и не знает, когда вернется. Также просил предупредить, что Абдул Мюрад в городе и что ему ни в коем случае нельзя ничего рассказывать. Понятно?

— Понятно, — сказал я. — Он уже приходил и ушел. Я ему ничего не сказал.

— Ах так? Ну, в любом случае это все. Да, еще одно. Осман-бей просит, чтобы вы позвонили ему в девять часов и отчитались о вашей работе.

Я ответил вполне откровенно?

— Передайте, что я не знаю, где буду сегодня в девять вечера, поэтому сам выберу время, когда ему позвонить.

— Он разозлится.

— Вы меня огорчаете, милая, — сказал я с упреком.

Раздался резкий щелчок. Одалиска бросила трубку.

Я отошел от телефона и наткнулся на любопытный взгляд Фрэн.

— А что она хочет заставить двигаться, Дэнни?

— Свой пупок. А вы думали что? А? Все искусство танца живота состоит именно в движении пупка. У нее плохое настроение, так как Осман-бей считает, что раз уж она обошлась ему в тысячу долларов, то за такие деньги он имеет право на движение высшего класса.

Фрэн посмотрела на меня с упреком:

— Ладно, я не верила ни в Осман-бея, ни в Абдула Мюрада, и вы видите, до чего это меня довело. Теперь я готова всему верить. Я даже не спрошу, за что была заплачена тысяча долларов. Вы наверняка ответите, что в наше время на исполнительниц танца живота громадный спрос, правильно?

— Конечно. Почти правильно. И…

— Их покупают на невольничьем рынке, да?

— Ну да, — сказал я небрежно. — Кроме того, могу вам сообщить, что в настоящее время там большой выбор евнухов. Можно купить по дешевке. Если вы ищете первоклассного слугу, который бы содержал вашу квартиру в безупречном порядке…

Она жалобно пискнула и выскочила из кабинета.

И тут я вспомнил о свидании с Корли, назначенном на шесть часов.

Я нашел кобуру и вложил в нее пистолет. Возможно, направляясь к Корли, я еду прямо в клетку ко львам, поэтому с пистолетом под мышкой мне будет значительно спокойнее.

С того места на вершине холма, где я остановил машину, открывалась изумительная панорама. Прохладный морской ветер приятно освежал. Вдали на фоне розовых облаков романтично вырисовывались белые паруса яхт.

Вооружившись биноклем, я еще раз осмотрел резиденцию Корли. Это была большая вилла, построенная на обрыве, который возвышался над пляжем футов на двести. Владение окружала высокая кирпичная стена, над которой тянулись электрические провода. Ясно, что проникнуть за такую ограду смог бы только прыгун с шестом.