Танкист Мордора - Павел Мочалов

– Что за черт, – ругался утром Попов, – почему на Нурнене этих тварей в моей постели не было, а, Гудрон? Слишком жарко там для них?

– Да у вас там слуги каждый день все мыли и вытряхивали, – смеялся урук, – здесь кому этим заниматься? Не хочу вас пугать, но пехота еще и завшивлена почти поголовно. Откуда эта напасть берется – никто не знает, но два-три месяца в поле, и пехота покрывается вшами.

– А конница?

– В коннице не служил, господин, но всадники утверждают, что у них вшей не бывает. Якобы они лошадиного пота не переносят. Врут, наверное.

От Изена до расположения армии «Запад» ушло еще три дня быстрой скачки. Горы сопровождали путников по правую руку. Скрылся в тумане на юго-востоке Последний Рог, но ему на смену поднялся Серебряный пик, за которым возвышался величественный Багровый Рог.

– Вот под ними гномье укрывище, – сплюнул урук, – изрыли всю гору, как кроты. Ничего, дойдет и до них очередь.

На третий день пути море травы стало все чаще перемежаться рощами остролистых падубов, и вскоре все гребни холмов, вытянутых от предгорий, были покрыты полосами леса. Близко растущие стволы, переплетенные ветви и листья с твердыми, острыми шипами были серьезным препятствием для всадников, и пришлось вернуться на дорогу, по которой шли армейские колонны.

Армия на подступах к Эрегиону укрепилась основательно. Главный лагерь окружал ров в полтора человеческих роста и вал с частоколом из заостренных бревен. Ворота и углы сооружения прикрывались башнями, рубленными из того же падуба. Вокруг основного разместились лагеря отдельных контингентов и союзников Мордора. На подступах встали укрепленные заставы, между которыми непрерывно перемещались патрули. Еще дальше были высланы конные дозоры и пешие секреты, поэтому остановили капитана Мордора задолго до того, как он увидел верхушку шатра Энамира.

Лишь после многочисленных уточнений, согласований и подтверждений Сергей Владимирович Попов предстал пред светлыми очами Полководца армии Мордора. Выглядел Энамир очень уставшим, с серым лицом и мешками под глазами:

– Времени на все не хватает, – пожаловался полководец, – сплю по четыре часа в сутки. Ладно хоть по вам вопросов нет: машина в инженерном лагере на платформе под надежной охраной. Вы прибыли, живой и здоровый. Добрались без особых приключений?

– Ну, в общем, да, – решил не вдаваться в подробности Попов.

– Замечательно. На вашу удачу, у меня перерывчик между совещаниями, поэтому введу вас в обстановку лично. – Энамир подошел к большой карте, разложенной на дубовом столе, и взял ореховую указку: – Смотрите, Сергей Владимирович. Война идет уже четвертый год. Начинали мы ее на берегах Андуина и, как видите, серьезно преуспели. Но, основная цель войны не достигнута, Ост-ин-Эдиль остается в руках эльфов. В настоящий момент нами заняты многие ключевые позиции, достигнуто оперативное окружение противника. Фактически он зажат в треугольнике, с катетами в виде рек Сираннон и Гландуин, который прижат основанием к Мглистым горам. Отрезав пути снабжения, мы могли бы надеяться на сдачу или существенное ослабление сил противника, но его обеспечение идет через Казад-Дум, расположенный под Багровым Рогом. Кроме того, Эрегион сообщается с эльфами Зеленолесья и Лориена через освободившийся от снега перевал между Багровым Рогом и Серебряным пиком.

Энамир сдвинул указкой по карте черный деревянный брусочек с маленьким флажком:

– Задачей ближайших дней я вижу блокирование западных ворот гномьего царства, а затем и перевала. Пока мы этого не сделаем, об осаде эльфийской столицы нечего и думать. Поэтому, Сергей Владимирович, пока можете отдыхать. Проверьте машину, ну и так далее. Инженерный лагерь защищен и охраняется, но тем не менее – мы на войне. А потому – вы в кольчуге, телохранитель рядом, выход за пределы внешних постов запрещен.

– Понятно, – вздохнул Серега, – сижу тихонько и жду указаний.

– Именно, – улыбнулся Энамир, – путь к инженерному лагерю вам укажут.

* * *

Блокировать Западные ворота удалось только через неделю после упорных боев и больших потерь. Мимо инженерного лагеря несколько дней не иссякал поток раненых. Кто-то ковылял сам, кого-то несли. Навстречу искалеченным двигались резервы, щедро бросаемые в топку войны Энамиром.

– Там сейчас все решается, – вздохнул Гудрон, глядя на марширующие колонны, – ключевая точка. Победим у Ворот, и эльфам каюк.

– А о чем вздыхаешь? – хмыкнул Серега. – Ятаган к ножнам приржавел? Скучно?

Урук потянулся, поиграв мышцами:

– Нет, господин, увольте. Там сейчас форменная мясорубка. Пару раз в таких переделках был – больше не хочу. Тесно: ни размахнуться, ни увернуться. Бьют со всех сторон, стрелы – дождем: свои и чужие. Крови столько, что под ногами хлюпает. Скользишь, опоры нет, да еще о трупы спотыкаешься. Упал или уронили – пиши пропало, затопчут. А главное, все равны в такой свалке и ветераны, и новобранцы, и мастера меча, и зеленые новички. Не знаешь, откуда смерть прилетит, и ничего от тебя не зависит. Это не по мне.

Неожиданно орк сорвался с места и вклинился в поток раненых:

– Рубруг, старая боевая лошадь! Ты-то здесь откуда? Сядь с нами, отдохни.

Знакомый уже Попову зверообразного вида урук приобнял Гудрона правой лапой и подошел к Сереге:

– Приветствую, господин капитан.

Левая лапа Рубруга была подвешена на косынке к шее. Из-под повязки торчали дощечки самодельной шины, на ткани расплылось пятно крови, припорошенное пылью. На покрытых густой шерстью пальцах орка медленно собирались и время от времени срывались в траву рубиновые капельки крови.

– Гномий молот, – сразу ответил на невысказанный вопрос урук, – щит вдребезги, локоть в кашу, кровища… Болит, зараза, мочи нет. Через плечо в голову отдает, аж в глазах темнеет.

Гудрон отдал раненому свою фляжку, и Рубруг сделал несколько жадных глотков.

– Как там вообще?

Урук вытер здоровой рукой губы:

– Трудно. Место неудобное – холмы, речка быстрая, деревья эти дурацкие с колючими листьями. Эльфы с востока атакуют, гномы – с запада. Мы – навстречу. Чтобы снаги не трусили, командующий решил усилить каждый десяток одним уруком из гвардии. Ну, чтобы впереди шли, таранили вражеский строй. Вот в такой атаке меня и прижучили. Мы уже из мясорубки вырвались, простор образовался – есть где размахнуться. И тут – здоровенный такой гномяра, что в высоту, что в ширину одинаково. На морде – стальное забрало, доспех – митрил, не иначе, стрелы отскакивают. Молот крутит, как пушинку. Наших положил – немерено.

Рубруг отпил еще немного и отдал флягу:

– К нему уже и подходить боятся, стрелами достать пытаются. А он только смеется и орет, глухо так из-под забрала – трусите, мол, волчары, к волкодаву подходить. Ну, меня и заело. Долго мы с ним крутились. Пару раз я его ятаганом достал, но все вскользь, только искры из доспеха высек. Он мне тоже молотом вмятину провел на нагруднике, аж дыхание перехватило. Вон, видишь?