Танкист Мордора - Павел Мочалов

Гудрон провел пальцем по глубокой ложбине поперек вороненой кирасы урука и уважительно цокнул языком. Рубруг продолжил:

– Ну, думаю, надеяться на то, что он устанет, нельзя. На финты мои не попадается. Решил рискнуть, подставиться. На это он клюнул, как ахнул своей железякой сверху вниз, а я ему в левое колено ятаганом прошел! Может, размахнулся хорошо, может, потому, что сбоку, но вижу, как лезвие наколенник почти до половины прорубило. Ну, гномяра упал, конечно, только добить не смогли: его свои утащили. Мне бы с такой рукой тоже кисло пришлось, но ребята помогли, прикрыли. Думал еще порублюсь, остатки щита попытался стряхнуть, и сознание потерял от боли. Когда очухался, то понял, что пока отвоевался.

С руки раненого уже натекла приличная лужица крови, и Гудрон забеспокоился:

– Давай-ка я тебя провожу, старая развалина, а то грохнешься где-нибудь по дороге.

Уруки ушли, а Серега остался сидеть на пригорке у ворот инженерного лагеря. Прошла очередная колонна каких-то союзников Мордора с овальными щитами и странными шлемами. Из осевшей пыли вынырнул одинокий всадник. «Гонец, – равнодушно подумал Серега, – аллюр три креста». Однако всадник спешился перед воротами и пошел прямо к Попову. «Ну вот, кому-то я понадобился – то ли Энамиру, то ли самому Майрону». – Серега встал навстречу посыльному и, только подойдя вплотную, вдруг разглядел насмешливые черные глаза.

– Дина!

С первого взгляда Попов понял, что перед ним прежняя Дина, насмешливая и самоуверенная, забывшая ужасы мордорских застенков. Следующие пять минут проходящая мимо инженерного лагеря конница южан с изумлением рассматривала странную парочку, целующуюся прямо посреди безумия прифронтовой дороги. Наконец Попов с трудом оторвался от девушки:

– Не думал, что так скучаю без тебя. Казалось, что уже привык к одиночеству. Пойдем, покажу нашу палатку.

– А как же Снежинка, Арета? Почему в одиночестве, господин?

– Может, без господина, а? Столько всего произошло, надо долго рассказывать.

– Если долго, то потом. У вас хоть есть где помыться? С печатью Мордора путешествовать просто замечательно, но на мне слой грязи в палец толщиной! Или вы тут пылью умываетесь, как уруки? Где твоя черная образина?

Дина болтала без остановки, и Серега словно обретал себя заново после смерти Ареты. Сходил с девушкой к ближайшему ручью, покараулив, пока она купалась в одной из заводей. Наплескавшись, Дина вышла из воды по колено, кокетливо отставила ногу и с вызовом спросила:

– И кого мы еще ждем, бесстрашный капитан? Между прочим, я почти месяц провела без любимого мужчины!

– А что, за этот месяц была еще куча нелюбимых? – пошутил Попов.

– Вот ты негодник, – возмутилась девушка, – какие нелюбимые? В Хараде, что ли? Можешь считать за грубую лесть, но ни один степняк тебе даже в подметки не годится. В постели я имею в виду. У него тут целый гарем был, а он меня несуществующими любовниками попрекает? А ну, раздевайся и лезь в воду! Не то в одежде затащу!

Вечером Гудрон обнаружил капитана Мордора в состоянии полного расслабления и эйфории. Потянув носом воздух, урук сразу сделал безошибочный вывод:

– Дина приехала?

Попов кивнул:

– Пошла к начальнику лагеря выбивать нашу долю провианта – не хочет из общего котла есть.

Гудрон захохотал:

– Дина будет готовить? Осторожнее, господин, похоже, она замуж собралась.

– За кого? – не понял Серега.

– За вас, – еще сильнее развеселился урук.

Попов покраснел:

– Да мы и так живем… не как брат с сестрой.

– Ну, вот именно – так живете. А ей, похоже, стабильности захотелось, хотя людей понять трудно. Может быть, я и ошибаюсь. – Гудрон потер лапой череп. – Хорошие новости с войны, господин. Западные ворота гномов и перевал Багрового Рога блокированы. Потери большие, но для нас они некритичны. Войска приступили к разорению страны и стягиваются под стены эльфийской столицы. Дня через два о нас вспомнят.

Орк в очередной раз оказался прав. С Диной время летело незаметно, и, когда Попова вызвал к себе Энамир, Серега с удивлением отметил, что прошло два дня. Далеко ехать не пришлось, полководец Мордора остановился у ворот лагеря.

– Приветствую, Сергей Владимирович! – Энамир спешился, отсылая свиту.

– Кончилась моя спокойная жизнь? – предположил Попов.

– Кончилась, – весело подтвердил полководец, – Ост-ин-Эдиль окружен и взят в осаду. Все контратаки гномов и эльфов отбиты. Скажу по секрету, как капитану Мордора, наши потери огромны, но восполняемы, в то время как противник пополниться не может, и это дает нам решающее преимущество. Так что слушайте боевой приказ: подготовить машину к боевому применению, в полночь начать движение и к вечеру следующего дня прибыть в расположение передового командного пункта под Ост-ин-Эдиль. Оставляю вам своего адъютанта, он укажет путь.

Попов поклонился. Энамир вскочил в седло:

– Удачи, господин капитан! Жду вас.

Долгих сборов не было, в полночь тролли выкатили платформу с танком за ворота. Десяток Зиргана разместился на настиле, Дина – в домике, Серега с Гудроном поехали верхом. Рассвет встретили в пути. С запада нагнало туч, и моросил мелкий нудный дождик. Падубы поникли мокрыми ветвями и листьями, но каменистая дорожка продолжала уверенно держать колеса, лапы и копыта.

Ближе к полудню начали встречаться следы войны: стрелы, торчащие в земле и деревьях, сломанные изгороди, вытоптанные и сожженные поля с раздувшимися лошадиными трупами. В воздухе плыл тошнотворный запах разложения, но человеческих тел видно не было.

– Собрали уже, – пояснил адъютант, – трофейщики и могильщики работают.

И точно, за ближайшим холмом открылось очередное поле, на котором суетилось полсотни снаг. Вдоль дороги аккуратными кучками было сложено оружие и доспехи: ломаное и целое, чистое и в крови. Что-то уже убрали в телеги, что-то ожидало погрузки. Поодаль снаги укладывали в братскую могилу тела павших, а в низинке были в беспорядке брошены трупы эльфов.

– Наших в три раза больше, – констатировал урук, сплюнул и угрюмо молчал до самого обеда. На стоянке Сереге кусок не лез в рот от запаха мертвечины, Дина забилась в домик, и лишь снаги Зиргана жрали за троих.

Во второй половине дня местность заметно изменилась, став ухоженной и обжитой. Под копытами зазвенела брусчатка, по обочинам появились аккуратные кюветы, а деревья сплели ветви над дорогой, образуя красивый зеленый свод. Рощи падубов вдруг подровнялись, деля поля на правильные квадраты. Усадьбы с зелеными, синими и красными крышами утопали в зелени садов. Не было ни одного необихоженного кусочка земли, покосившегося столба или сарая.

– Эрегион, – снова сплюнул Гудрон, – эльфийский рассадник. Вылизали все, аж противно.

Попов кивнул, но в душе с орком не согласился. Противно ему от этой неброской красоты не стало. Даже усилившийся дождь не портил впечатления от страны эльфов. Запах тления тоже исчез, зато через пару километров ему на смену пришла гарь. Гудрон понюхал воздух и удовлетворенно хмыкнул: