Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов) - Наталья Нарская

и прикосновений, нажившее складки, трещины и потертости на долгом жизненном пути. Они служили и радовали своих хозяев, когда нас еще не было на этом свете или мы были еще очень маленькими. Или наши мамы и папы, а то и наши дорогие бабушки и дедушки были детьми. Предметы с блошиного рынка не просто возвращают нас в прошлое, они то и дело возвращают нас в чье-нибудь детство, в том числе в наше собственное. Блошиный рынок можно представить себе как хаотичный, плохо организованный, но впечатляющий магазин детских товаров, который в нашем советском детстве назывался «Детский мир».

* * *

В «Детском мире» блошиного рынка, как правило, нет четко организованных секторов и отделов. Конечно, существуют нерегулярно, обычно сезонно организуемые детские блошиные рынки. На них самим детям разрешено продавать свои старые игрушки, игры, а также одежду и обувь, из которых они выросли. Такой рынок встретился нам однажды в Римини. Часто подобные рынки выполняют воспитательную функцию, поскольку не только обучают детей поведению и коммуникации во «взрослых» ситуациях купли-продажи, но и служат какой-нибудь социально значимой цели – например, являются благотворительной акцией в пользу нуждающихся детей.

Но, как правило, на рынках подержанных детских вещей торгуют не сами дети, а их родители – чаще молодые матери, чем отцы. Этот же контингент превалирует и среди покупателей. Материальный резон такой рыночной стратегии очевиден. Вещи, из которых выросли дети, чаще всего эксплуатировались недолго и отличаются хорошим состоянием, к тому же для продажи они вычищены и выстираны. И стоят они совсем недорого, в разы, если не в десятки раз дешевле товаров новых, магазинных. Здесь можно за умеренные деньги приобрести, например, удобную многофункциональную детскую коляску, которая в магазине обойдется покупателю в трех- или даже четырехзначную сумму в евро.

Молодые семьи используют вторичный рынок не из скаредности, а из солидарности и здравого смысла. Непрофессиональные продавцы вещей собственных детей поддерживают своими действиями другие молодые семьи, покупатели и покупательницы – рационально планируют семейный бюджет. Ведь любовь к детям не обязательно должна проявляться в покупке дорогой брендовой одежды, которая через пару недель или месяцев окажется тесной.

* * *

Но чаще блошиные рынки все же не являются профильными детскими. На обычных, частных и общественных, дневных и ночных рынках вторичных товаров, как правило, стихийно формируется рассредоточенный и очень пестрый «детский» сектор. Здесь пожилые мужчины торгуют коллекционными моделями машинок, железных дорог, солдатиков возрастом от 20 до 100 лет. На прилавках и в коробках ликвидаторов домашних хозяйств часто можно встретить кукол, плюшевых мишек и другие мягкие игрушки, иногда весьма почтенного возраста.

В коробке ликвидатора домашних хозяйств на «нашем» мюнхенском блошином рынке я как-то откопала венецианскую куклу с фарфоровым лицом, кистями рук и ступнями в золоченых туфельках. Кукла, одетая в тщательно сшитый карнавальный костюм из зелено-коричневого переливчатого шелка и такую же шутовскую шапку с бубенчиками, не была старинной. Но она поразила меня настолько, что я не смогла выпустить ее из рук. Помимо того, что она стоила всего пару евро, меня впечатлил эффект узнавания: кукла чертами лица, формой и цветом глаз была моей копией. Игорь подтвердил наличие портретного сходства. Кукла стала моей, и я отношусь к ней по-особенному трепетно.

Немолодые женщины и мужчины предлагают на барахолках детали для восстановления старых кукол. Вид лежащих в коробке «запчастей» может вызвать жутковатую ассоциацию с логовом маньяка: из нее торчат фарфоровые и пластиковые ручки и ножки разного размера, на вас смотрят разрозненные головы с волосами и без них.

На столиках-прилавках разложена детская одежда разного размера, штабелем сложены коробки с настольными играми. На картоне и ковриках перед прилавками стоит детская обувь. Тут же в картонных коробках лежат целые и сломанные игрушки для мальчиков и девочек, не представляющие коллекционной ценности. Продавцы всех этих «сокровищ» – взрослые, часто с детьми – с щедрым великодушием приветливо предлагают свои товары.

В антикварных витринах встречается недешевая посуда для детей. Игорь приобрел в Мюнхене мальчиковую тарелку от Вюртембергской фабрики металлоизделий (WMF) 1914 года с подогревом, изображающую румяного карапуза в немецком военном обмундировании. Я в Перми не смогла устоять против детского набора эпохи ар-деко, произведенного той же фабрикой. В набор входят миниатюрный фарфоровый стакан с изображением бегущей собачки с палкой и кошки, играющей мячом, ручная стеклянная соковыжималка для цитрусовых с металлическим ситечком и чайная ложечка типичной для 1920-х годов формы.

На европейском рынке продаются пустые или заполненные кукольные комнаты – конечно, не такие великолепные, как в базельском музее, но тоже очень симпатичные. На прилавках можно встретить кукольную мебель, посуду, одежду, бижутерию. Правда, кукольные ювелирные украшения нам больше не попадались, подтвердив утверждение тюбингенского антиквара:

– Большая редкость!

* * *

Отдельно стоит сказать об игрушках, которые не являются исключительно детскими. К ним относятся, например, рождественские и пасхальные игрушки-украшения для елки, вербы и праздничного стола[482]. Это стеклянные шары и фигурки ангелов на золотых ниточках. Это подвесные разноцветные деревянные лошадки, трубочисты, Санта-Клаусы, лыжники, паровозы, камины с рождественскими подарками, пасхальные яйца, зайцы, курочки и уточки. А еще оловянные раскрашенные тоненькие – чтобы выдержала елочная или вербная ветка – контуры людей и животных. Мы не смогли противостоять обаянию этих вещиц, и теперь они добавляют особое настроение в нашем доме на Рождество, Новый год и Пасху.

Эти праздники в Европе не обходятся без настольных украшений, которые сезонно – в начале зимы и весной – густо заселяют блошиные рынки. В ноябре – декабре можно собрать необходимые фигуры для устройства рождественского вертепа, изображающего посещение волхвами, следующими за звездой, Святого семейства в хлеву, среди животных, безошибочно понимающих важность события и величие миссии появившегося на свет Младенца.

В это же время появляются в продаже рождественские венки с четырьмя свечками, зажигаемые, начиная с одной, в четыре воскресенья перед католическим и протестантским Рождеством[483]. Нам удалось приобрести деревянную подставку для рождественских свечей 1960-х годов в виде зимней площадки с катающейся на санках детворой.

На блошином рынке (а теперь – у нас дома) в качестве пасхального и рождественского украшения стола или полки можно найти сидящую куклу в праздничной одежде и шляпке с корзинкой для пасхального яйца на коленях, а также рождественскую вазочку с хвойными ветками и снегирем на стенках. С ними соседствует пасхальный аналог рождественской вазочки столетней давности в форме яйца с изображением зайца и вербы. Тут же коллекционная ваза-миниатюра под одну веточку с изображением девочки, ловящей зайца под ветвями елки. Вот, наконец, подставки под яйца с фигурками нарядных зайца и зайчихи.

В периоды подготовки к Рождеству и Пасхе на блошином рынке чаще обычного можно увидеть красные и цвета слоновой кости механические и электрические игрушечные деревянные карусели. В натуральную величину они устанавливаются на рождественских и пасхальных рынках. А для радости (бывших) детей такие миниатюры ставятся на самое видное место в гостиной или детской комнате.

В разряд игрушек для детей и взрослых входят и миниатюрные изображения людей и животных, производившиеся мастерами венской бронзы в XIX – ХХ столетиях. Некоторые из них были рискованными эротическими кунштюками для кабинетов молодых холостяков – например, дразнящийся черт, обретший в поздней Российской империи и Советском Союзе вторую жизнь в каслинском литье[484]. Кабинетные игрушки для взрослых могли быть и сугубо прикладного назначения. Однажды на блошином рынке в Мюнхене нам попалась приватная печать для заклеивания писем воском или сургучом. Рукоятка печати высотой 9 сантиметров из покрытого медью олова изображает грациозную девушку, одетую в ночную сорочку в стиле ар-нуво. Ее грудь обнажена, а за спиной она прячет запечатанное письмо, видимо любовное.

Как-то раз на крытом блошином рынке в Ольденбурге мое внимание привлекла декоративная тарелка с детским сюжетом. В центре композиции на полу сидит маленькая толстощекая девочка лет шести, со злым выражением лица. Вероятно, мне так кажется, потому что в СССР изображения пышущих здоровьем детей рекламировали пищевую продукцию – например, детское питание, и на лице была неизменная счастливая улыбка. Лицо же этой девочки было серьезным, ее внимание было сосредоточено на лежащих вокруг игрушках: мячике и рассыпавшихся стеклянных шариках. Рядом с ней сидел тряпичный мишка.

Плюшевые мишки, занимающие видное место на блошином рынке и в мире наших путешествий по нему, будут героями следующего рассказа.