Космический Апокалипсис - Аластер Рейнольдс

— А если колонисты не в состоянии их выполнить? — возразила Хоури.

— Это их проблема, а не моя, — пожала плечами Вольева.

Она связалась с Ресургемом и сказала то, что должно быть сказано: выразила разочарование тем, что Силвест не появился, и повторила прежние требования. Она не была уверена, что сказанное прозвучало достаточно убедительно и колонисты поверили в серьезность ее угроз. Тогда у нее возникла новая идея. Она отстегнула свой браслет, прошептала в него команду принять в ограниченном диапазоне распоряжения третьего лица и не причинять ему вреда. Затем передала браслет Хоури.

— Ты хочешь потешить свою совесть? Попробуй.

Хоури внимательно рассмотрела прибор, будто он свободно мог оскалить зубы или брызнуть ей в лицо ядовитой слюной. Наконец поднесла его ко рту, не надевая на запястье.

— Валяй, — подбодрила ее Вольева. — Я говорю серьезно. Говори что хочешь, но уверяю тебя: ничего хорошего из этого не выйдет.

— Говорить с колонистами?

— А почему бы и нет, если ты думаешь, что сумеешь убедить их лучше, чем я?

Некоторое время Хоури молчала, затем нерешительно сказала в браслет:

— Меня зовут Хоури. Не знаю, имеет ли это значение, но я не вхожу в экипаж корабля и не согласна с тем, что собираются сделать эти люди, — большие испуганные глаза Хоури обежали мостик, будто она ожидала немедленного возмездия за свои слова. Однако все прочие не проявили к ее словам ни малейшего интереса. — Меня рекрутировали, — продолжала Хоури, — и я тогда не знала, кто они такие. Им действительно очень нужен Силвест. Они не лгут. Я видела орудия, которые есть на корабле, и я думаю, они их используют.

У Вольевой на лице было написано скучающее безразличие, будто все идет так, как она ожидала, — ну чистая скука.

— Я жалею, что вы не выдали Силвеста. Полагаю, Вольева говорит серьезно, что собирается наказать вас за это. Я хочу сказать одно: лучше бы вам поверить ей. И может быть, если кто-то из вас может привести его сейчас, вы еще не опоздаете…

— Хватит!

Вольева отобрала назад свой браслет.

— Я продлеваю данный вам срок еще на один час. Только на час.

Прошел и этот час. Вольева рявкнула в браслет шифрованную команду. Стрелка искателя цели задрожала на карте северных широт Ресургема. Красное перекрестье выискивало цель со скучным спокойствием акулы, пока не замерло на точке вблизи северной полярной шапки. Тут перекрестье налилось кровью, запульсировало, а надпись информировала Вольеву, что корабельные орудия, действующие в пределах радиуса орбиты — самая слабая из систем корабля, — активизированы, заряжены, нацелены и готовы к действию.

Вольева еще раз обратилась к колонистам.

— Народ Ресургема, — сказала она. — Сейчас наши орудия нацелены на небольшое селение Феникс. Это точка, находящаяся на 54-м градусе к северу и на 20-м градусе к западу от Кювье. Через тридцать секунд Феникс и его окрестности перестанут существовать.

Женщина облизала губы кончиком языка, прежде чем продолжать.

— Это последнее предупреждение, после чего мы на 24 часа прекратим вещание. За это время вы должны выдать нам Силвеста, иначе мы перейдем к более значительным целям. Вы можете почитать себя счастливчиками, что мы начинаем с такого малого поселка, как Феникс.

Общий тон обращения, как оценила его Хоури, был тоном учительницы, которая терпеливо объясняет ученикам, почему наказание, которое она собирается наложить на них, оказывается в их интересах и постигло их в результате собственного неразумного поведения. Вольева избегала таких слов, как «оно ранит меня больше, чем вас», но если бы и употребила их, то нисколько не удивила бы Хоури. По правде говоря, никакой поступок Вольевой не удивил бы Хоури. Ей казалось, что она близка к истине, относя эту даму к совершенно особому классу живых существ. И не только Вольеву, но и всю команду. Хоури ощутила позыв на рвоту, вспомнив, что еще недавно она имела глупость воображать и даже высчитывать, в какой степени она сама сходна с ними. А теперь, когда они сорвали маски со своих лиц, под ними оказались драконьи морды.

Вольева выстрелила.

Какое-то время — бесконечно долгое и насыщенное ужасом ничего не происходило. Хоури даже подумала, уж не блеф ли все это? Но эта надежда прожила лишь до тех пор, пока стены мостика не дрогнули, будто он — всего лишь старинное морское судно, наскочившее на айсберг. Потом о каюте прошла еще одна волна гула, погасившая вибрацию. А потом, как бы стирая все сомнения Хоури, где-то далеко раздался мощный рев.

Это корабельные орудия дали залп.

По поверхности голографической проекции Ресургема побежали цифры, показывающие состояние вооружений в момент непосредственно после залпа. Хегази сверился с экраном, расположенным перед его креслом. Его окуляры щелкали и жужжали по мере снятия информации.

— Элементы подавления выпущены, — произнес он холодным голосом, лишенным даже намека на чувство. — Система наведения подтверждает точность расчетов, — затем с хорошо отрепетированной медлительностью он перевел взгляд на глобус.

Хоури последовала его примеру.

Там, где до сих пор не было ничего интересного, возникло вдруг докрасна раскаленное пятнышко. Оно находилось совсем близко от северной ледяной шапки Ресургема и выглядело точно мерзкий крысиный глаз, выглядывающий из-под корки мира. Пятно быстро темнело, как темнеет игла, вытащенная из пламени очага. И все же оно оставалось мучительно ярким, так как темнело не столько остывая естественным путем, сколько потому, что его закрывала завеса гигантских облаков, состоявших из поднятых в воздух обломков раненой планеты. В разрывах, то и дело появлявшихся в этом бушующем черном шторме, Хоури видела танцующие щупальца молний, невыносимым ослепительным светом озарявших ландшафт на сотни километров вокруг. Ударная волна мчалась по радиусам от места взрыва. Хоури наблюдала за ее продвижением, пользуясь данными об изменении индекса рефракции воздуха. Так рябь на мелководье вдруг как бы превращает россыпи подводных камней в дрожащую жидкость.

— Поступает предварительный отчет, — сказал Хегази голосом усталого пономаря, читающего самый скучный отрывок писания. — Функциональные параметры оружия: в пределах номинала. 99,4 процента вероятности полной нейтрализации цели. 79 процентов вероятности, что в радиусе 200 километров нет выживших, разве что под километровой броней.

— На мой взгляд, отличный результат, — откликнулась Вольева. Она еще несколько минут рассматривала язву на теле Ресургема, видимо, наслаждаясь мыслью о разрушениях планетарного масштаба.

Мантель, Северный Некхебет, год 2566-й

— Они блефуют, — сказала Слука, и тут внезапный ложный рассвет возник на северо-восточном горизонте, превратив гряды и скалы в угольно-черный иззубренный рисунок. Вспышка вначале была похожа на магниевую, но окончилась пурпурным проблеском. На какое-то время она вывела из строя зрение Силвеста, оставив в его глазах на месте свечения бесцветные пятна.