Права и обязанности некроманта - Анастасия Никитина

– Тихо! Спокойно! Все хорошо. Уже все хорошо. Медленно вдыхай. Медленно…

Дон сморгнул невольные слезы и уставился на меня. В медовых глазах всколыхнулся ужас, и он рванулся, пытаясь избавиться от моих рук и, похоже, даже не надеясь, что ему это удастся. По крайней мере, когда я тут же его отпустила, на его лице отразилось искреннее удивление. Я отступила на несколько шагов, будто пытаясь спрятаться в полумраке освещенной скупыми лучами ночных светил комнаты. Я совсем забыла, как на меня влияют эти медовые глаза… Да и про свои собственные глазищи, из-за кошачьего зрения полыхавшие сейчас зеленым потусторонним огнем, запамятовала.

– Прости, – тихо проговорила я, опуская веки.

Дон откинул покрывало и сел. Наверное, надо было что-то сказать, но в голову ничего не приходило. Ну что я в действительности могла ему сказать? Ни-че-го…

– Хочешь воды? – тихо проговорила я наконец.

– Из твоих бокалов? – буркнул Дон. – Спасибо, не хочется.

Я вспомнила воду из декораций передних комнат подвала: початая бутылка вина на столике и бокал из человеческого черепа на подлокотнике кресла, и мысленно выругалась: «Надо же, заметил!» Но не могла же я объяснить, что это всего лишь иллюзия. Пока точно не могла…

– Как скажешь. – Голос будто сам собой налился уже привычным мне холодом. – Зачем пожаловал, самоубийца? Жить надоело? Так мое поместье не слишком подходящий плацдарм для таких дел.

– Ну конечно. И поэтому ты решила сделать это лично, – фыркнул Дон. – И далеко не в первый раз, судя по твоей прихожей. А меня за какие заслуги эта печальная участь миновала?

– Я действительно должна ответить на этот вопрос?

– Ах да. Ты же хотела побеседовать… Как там? Предметно, да? За сохранность информации беспокоилась? – с сарказмом предположил он.

– За сохранность одного идиота! – рявкнула я, невольно показав, что даже мое ледяное терпение небезгранично.

– А! Понял! Какую-то часть информации может потребоваться уточнить, поэтому источник нужен в живом виде? Или тебя устроит какая-то часть?

– Ага, – огрызнулась я. – Больше всего подойдет твой ядовитый язык!

– Так отрежь мне его! Это же так просто. Какая разница, язык или голова?!

– Побоялась, что ты тогда отравишься собственным ядом!

– Ах вот оно что. А я-то думал… А оказывается, один язык не допросишь. И как это я сам не сообразил?

– Фу, какая извращенная у тебя фантазия. А еще скромный отец семейства! – парировала я.

– С кем поведешься, от того и наберешься!

– Так и набирался бы чего полезного, – чувствуя, что еще чуть-чуть, и удержаться от базарной склоки мне не помогут даже иномирные техники, я распахнула дверцу шкафчика, доставая бутылку виски. – Так нет же! Ему лавры героя покоя не дают!

– О нет! На такие лавры я не претендую! Особенно если они даются за подобные достижения! Сколько там надо убить, чтобы заслужить твою улыбку? А за поцелуй сколько голов берешь?

– О, бери выше! Со мной расплачиваются исключительно целыми трупами!

– Ух ты! Как романтично. – Дон почти кричал. Я видела, что он совершенно меня не боится. И, наверное, даже порадовалась бы этому, если бы в медовых глазах не мелькало откровенное отвращение. – И кого же ты предпочитаешь, блондинов или брюнетов? Или у вас другие критерии отбора, тиссари?!

– Идиотов я предпочитаю! – взорвалась наконец я. – Особенно тех, которые воображают себя великими победителями негодяев и суют свой нос туда, где им его гарантированно оторвут вместе с головой!

– И вы развлекаетесь тем, что отрываете им другие части тела?!

– Ну что ты! Зачем так просто! Нет, мы заставляем их смотреть, как некие дуры пляшут, словно раки в кипятке, пытаясь сохранить целостность героических тушек! Но это так, прелюдия. Основная часть спектакля происходит несколько позже. Это когда героическую тушку все же спасают из выгребной ямы, куда она так храбро сиганула, а потом слушают претензии этой самой тушки по поводу грязных рук спасателя!

Звякнув, упал на каменные плиты стакан, разлетевшись на множество мелких осколков. Я выругалась и глотнула из горлышка бутылки.

– Ты какого беса полез к химере?! Почему ты вообще попался на глаза треклятому Лангу?!

– Это надо было у соратничка твоего поинтересоваться! Покойного! Мне как-то позабыли сообщить цель визита!

– Ну прости! – Я с громким стуком поставила бутылку виски обратно на столик. – Я как-то запамятовала спросить! Слишком беспокоилась, чтобы он не плюнул на расспросы и не угробил одного героя! А что? Я как-то нарушила твои великие планы спасения человечества?! Нет, я не спорю, сдохнуть во имя всеобщего блага – это звучит гордо. Но неужели у тебя ума не хватило выбрать какой-нибудь менее болезненный способ самоубийства?! Например, пойти в одиночку на бесов поохотиться. Или в горы смотаться! Там, говорят, драконы совсем от рук отбились, жрут, ящерицы горелые, всех подряд!

– Зачем мне драконы? – Дон поднялся на подгибающихся ногах и, хватаясь за все, что попадалось, побрел через темную комнату. – Это еще ехать куда-то, идти… Нет уж! Когда-то меня угораздило познакомиться с тобой! Тут и драконы, и маньяки с манией величия, и вообще все так насыщенно, что вполне тянет на затянувшееся самоубийство. А на всеобщее благо мне чхать. Это ты у нас развлекаешься под таким высоким лозунгом. А мы люди простые, политесам не обученные! Как говорил твой соратничек, мир той каше, в которую ты его превратила, я – всего лишь уродец, ошибка природы! Где уж нам!

– О да! Развлечение круче не придумаешь! – Я, пинком отшвырнув с дороги перевернутое кресло, подхватила бутылку, на горлышке которой он уже почти сомкнул непослушные пальцы. – Мечусь тут между двумя интриганами как ошпаренная кошка, получаю и от тех, и от этих! А в качестве бонуса появляется безголовый герой и начинает спасать мир!

– Если я кого и спасал, то только себя! – рявкнул Дон мне в лицо и попытался добраться до бутылки, но у меня были на емкость совсем другие планы, и его пальцы опять схватили пустоту. – У меня, знаешь ли, сын есть. Мне еще рано складывать голову на алтарь эфемерного всеобщего блага, что бы это ни значило!

– Ох, как ты вовремя о деточке вспомнил! Самое время потыкать мой кроваво-радикальный нос в невинного младенца! Что ж ты о нем не подумал, когда вообразил себя спасителем человечества?! Или решил, что мальчику нужен исключительно геройский папаша?! Так спешу тебя разочаровать. На самого геройского героя ты провалил отбор: белый конь отсутствует! Герои обычно на таких ездят! Одна надежда, сыночек однажды обзаведется.

– Сына не тронь! – взбесился он, хватая меня за плечи и хорошенько встряхивая.

Если у Дона когда-то и было какое-то подобие чувства самосохранения, то сейчас его, похоже, отшибло начисто.

– Да кто бы его трогал?! – крикнула в ответ я, не пытаясь вырваться. В тот момент я едва не заметила, что болтаюсь в его руках как тряпичная кукла. – Его папочка и без меня прекрасно угробит все семейство!