Капкан для Бешеной - Александр Бушков

А то, что она оказалась способна предвидеть многое наперед,утешить никак не могло. Не тот случай. Никого этим не вернешь.

Она сняла с пальцев все три кольца, медленно, не суетясь,вынула из ушей сережки, расстегнув крохотный замочек, сняла с шеи цепочку.Собрав золото в горсть, аккуратно высыпала его на столик.

– Дашенька, это уже ребячество, – сказал Роман безулыбки, дернув плечом. – В конце-то концов, побрякушки куплены не из«мятежного фонда», а на мои собственные…

– Принцип есть принцип, – ответила она, забираясумочку со стула.

На губах у него заиграла подначивающая улыбка:

– Если доводить принцип до логического конца, надо ипро платье вспомнить…

– Ах да, я и забыла, – сказала она спокойно,стянула платье через голову, причесалась и направилась к двери.

Он выдержал марку до конца – не кинулся вслед, промолчал.Столкнулись две индивидуальности, металлически лязгая и сыпя ворохами искр.

Вообще-то, и здесь через пару часиков после полуночипроисходили самые эпатирующие сцены. А потому никто особенно и не удивился всилу воспитанности, завидев, как по коридору, с независимым видом постукиваякаблучками и сохраняя на лице полнейшую бесстрастность, шествует вполне трезваярыжая красотка, декорированная лишь чулками и двумя полосочками алых кружев.Встречная пара с ней разминулась, отчаянно пытаясь уберечь на лицах столь жесветскую невозмутимость. Отдельные индивидуумы, правда, машинально проводиливзглядами. Зато гардеробщик подал ей пальто и шапку с отрешенностью английскогодворецкого прошлого века.

На улице посвистывал ветерок, особенно противный последобровольного ухода из Эдема. Она подняла воротник, торопливо прошла доперекрестка, перебежала на другую сторону под носом у приземистой иномарки.Направилась к огромному, на полквартала, помпезнейшему зданию управленияжелезной дороги, возведенному во времена архитектурных выкрутасов в стиле«поздний вампир Великого Вождя».

Машина, конечно же, была на месте. Искать там бомбу в лучшихтрадициях жанра не стоило.

На душе остервенело скребли кошки, но глаза были совершенносухими.

Самой простой проблемой из тех, что ей предстояло решитьнаутро, оказался бойфренд Федя. Вернувшись ночью домой, Даша застала его почтив той же позе, заботливо раздела, в два счета приготовила реквизит завтрашнегоспектакля и улеглась рядом, почти сразу же провалившись в сон без особыхкошмаров.

Ночь, как и следовало ожидать, прошла спокойно – никто нешвырял бомб в окна, не стрелял и не звонил в дверь. Она проснулась минут задвадцать до трезвона будильника, сварила кофе и принялась расталкивать любящегонапарника.

Он проснулся с превеликим трудом, сел в постели, обеимируками придерживая голову – явно гудевшую. Даша присела рядом и без особыхугрызений совести погладила по голове:

– Отличился, чадушко?

– Это что ж такое? – простонал он, собираямысли. – Полный абзац котенку…

– Ты что последнее помнишь? – поинтересовалась онавкрадчиво.

– Выпил – и отрубился.

– Вот то-то, – покачала она головой.

– Я ж одну-единственную рюмаху…

– Это, милый, твое последнее трезвоевоспоминание… – изо всех сил сохраняя на лице бесстрастие, сообщилаона. – Остальные рюмахи прошли соколом, ты развеселился, воодушевился,долго мне повествовал, что еще найдешь их всех и по стенке размажешь, а то и вШантаре перетопишь…

Он покосился по сторонам, стараясь не шевелить головой.Однако Даша постаралась на совесть – рядом, на столике, красовались две пустыхбутылки, одна стояла, другая лежала, тут же на блюдечках – остатки скуднойзакуски, кое-где живописно украшенные окурками. Картина была обычной для Россиии весьма убедительной.

– Я ж не курил…

– Правильно, – сказала Даша. – Это я подконец была хороша… Красиво мы поплыли с двух пузырей – не поели толком, да ещеперенервничали… Как меня прижимал под душем, помнишь? А как я на тебя кофепролила?

– Что-то такое в памяти всплывает… Слушай, я неособенно вчера…

– Ладно, не переживай, – великодушно сказалаДаша. – В общем, все было, как в лучших домах. Главное, никто нас так и неугрохал, обидно даже, вопреки всем канонам жанра…

Очень уж несчастный был у парня вид – и Даша, в глубинедуши все же немного терзавшаяся угрызениями совести, поддалась извечной женскойжалости. Прилегла рядом, велела не шевелиться, чтобы не тревожить гудящуюбашку, и ублажила нехитрым способом, приведя в разнеженный восторг. После кофеон окончательно пришел в себя, но машину ему вести Даша все же не доверила.

Хвост обнаружился через пару кварталов от дома – серый«паджеро» нахально маячил сзади, соблюдая дистанцию и ничуть не стараясьпритвориться мирным странником.

Собственно говоря, это был не хвост, а нечто вроде вежливогоутреннего привета: убедившись, что Даша намерена остановиться у конторы,преследователь прибавил газу и промчался мимо, исчезнув с глаз. Ейпросто-напросто напомнили о вчерашнем разговоре, чтобы служба медом неказалась…

Галахов находился в своем кабинете – живехонький, не убитый,и даже не впавший в крайний пессимизм, хотя, конечно, по его лицу трудно былопредположить, что он сейчас примется травить анекдоты, плясать «Калинку» или нахудой конец дирижировать оркестром, то есть совершать те действия, что стали впоследнее время считаться исконно русским проявлением прекрасного настроения.

– Как дела?

– Дела прекрасные, – сказала Даша. – Вчеравечером в собственном подъезде получила под вздох и лишилась дискеты. Отсюданепреложно вытекает, что наша вчерашняя поездка и копирование так и не былизасечены… Есть повод для некоторого оптимизма?

– Пожалуй…

– А это правда, что все документы касаемо навороченноговокруг путча исчезли из конторы?

У него взлетели брови:

– Вы-то откуда знаете поутру?!

– Узнала вот…

– А конкретно?

– Мне звонили вчера ночью. Состоялась интереснаябеседа, без особых угроз, но с категорическими предупреждениями.

– Подробнее.

– Разговор продолжался минут пять, – сказалаДаша. – Мне было любезно, без единого матерного слова либо обещанийзапихать паяльник в задницу сообщено: руки у нас связаны, поскольку при любойпопытке достучаться до столицы в министерстве наткнемся на законспирированныхсообщников. В таком ключе.