Капкан для Бешеной - Александр Бушков

Правда, сняв пальтишко, она уже не выглядела инородным теломи не без женского удовлетворения окинула взором свое отражение в зеркале во всюстену – рыжеволосая красоточка в обнажавшем плечи голубом заграничном платье,пальцы унизаны изделиями из благородного металла, шея и уши им же отягощены.Роман все это подсунул в коробку с платьем, а она до поры до времени приняласпокойно…

Ресторан был из лучших, а потому атмосфера царила самая чтони на есть чинно-благородная – музыка негромкая, беседы тихие, контингентнасквозь светский. Настолько, что вломиться сюда с обыском было для операнесбыточной мечтой.

Дизайнера, ходили слухи, привозили из Рима, а танцовщицобучали в столице. Даша этому вполне поверила, увидев, как искусно выгибается,кружась вокруг металлического шеста, стриптизерка в зеленом газе – судя повсему, номер только что начался. В гнилом зарубежье, не понимавшем истинногошика, этот шест, судя по фильмам, был в крайнем случае никелированным, но вШантарске его позолотили – знай наших. «Если она так каждый вечер будет пошесту задом елозить, позолоту частенько подновлять придется», – мимоходомподумала Даша.

– К бару, – сказала она, предупреждая вопрос Романа. –Коктейль хочу пить у стойки бара, как в классических детективах… Пора испытать,наконец.

Что ни говори, это было приятно – сидеть нога на ногу навысоком табурете, обтянутом натуральной кожей, фиксировать недвусмысленныевзгляды – платье начиналось далеко от шеи, а кончалось далеко от пола, –радужно посверкивая бриллиантиками в кольцах, посасывать коктейль с видомвеликосветской небрежности. Не все детективные романы выдуманы от начала и доконца – порой и обычному сибирскому оперу доводится хлебать дорогостоящее пойлопосреди самой пошлой роскоши.

Вот только – в первый и последний раз. Это был не ее мир, апотому и не стоило расслабляться до донышка. Чтобы не горевать потом в глубинедуши…

– Говорят, тут есть эти самые пресловутыекабинеты… – сказала она шепотом, разделавшись со вторым коктейлем. –Слово-то какое маняще-развратное… Насколько тебя знаю, озаботился заказать?

– А как же.

– Вот и пошли, – решительно сказала она,соскользнув с табурета и оправив платье. – Что, в самом деле, лясы точить…

Ничего экстраординарного в кабинете не оказалось –роскошная комната с необъятным диваном и богато сервированным столом, вот и вседела, разве что ванной предусмотрительно снабжен. «Так вот и гибнетромантика», – подумала Даша, поправив волосы и пристроив на столе сумочку.

…Она первая бросилась ему на шею, дрожа от возбуждения.Чувства и ощущения выплясывали шалую чечетку, примитивное желание мешалось сохотничьим азартом, а ненависть – с тоской оттого, что все происходило впоследний раз. Возможно, творившееся с ней не имело названия в человеческомязыке – а может, с незапамятных времен именовалось предельно точно, но она былане интеллектуалкой, а гончей собакой и просто не знала таких мудреных слов,обозначавших загадки лабиринтов души.

Она прощалась со сказкой, где с самого начала не былоникаких иллюзий, а он не знал, что все это в последний раз. Даша сестественным, как радуга, бесстыдством старалась получить все и всеиспробовать. Яростное колыхание обнаженных тел стало последним аккордомзатянувшейся схватки – о чем знал лишь один из участников, а второй, похоже, неподозревал…

Когда она вышла из ванной, уже одетая и подмазанная, а Романудалился туда, действительность неуловимо изменилась. Затмение чувств былотренированно загнано куда-то в глубины. Она включила магнитофончик, удобноустроилась в кресле и закурила, без особых усилий возвращая холоднуюделовитость.

Наконец он появился, свеженький и благоухающий«Фаренгейтом», потянулся обнять. Даша легонько отстранилась:

– Сядь. Поговорим…

– О чем?

Он великолепно держался – ни тени напряженности, взглядневозмутим, ласков. А ведь не может не понимать…

– Давай о чем-нибудь экзотическом, – сказалаДаша. – Вроде вольной Сибири, инкорпорейтед. Интересно, ты-то кем будешь?Премьером или министром финансов? Или что-нибудь экзотическое выдумаешь – вродевеликого визиря?

Он не шелохнулся, лишь глаза сузились.

А улыбка осталась самой непринужденной:

– Дашенька, ты просто молодец. Я восхищен, серьезно.Красивых женщин у меня было немало, а вот такие умницы попадались вовсе ужнечасто… Говорил я Волховичу, что жить надо скромнее, но поди докажи ему…Впрочем, дело, конечно же, не в потрепушке Волховиче и болтушке Марине?

– Ну конечно, – сказала она. – Понимаешь, ягончая собака. Я очень хорошая гончая, у меня получается…

Роман преспокойно встал, оторвал небольшую кисточкувинограда и стал отщипывать по ягодке. Улыбнулся:

– Значит, обойдемся без пошлостей? Ты не будешьзагонять меня в угол коварными репликами, а я не буду глупо таращить глаза ибормотать, что ты сошла с ума?

– Ага, – сказала Даша. – Глупо ведьпритворяться.

– Я тебя могу заверить в одном – как только мыоказывались в опасной близости друг от друга, всякое притворство улетучивалось.

– Я знаю, – серьезно сказала Даша. – Толькоэто совсем другая опера, нам сейчас не до нее…

– А по-моему, следует все же уточнить кое-какиедетали, – покачал головой Роман. – Поверь мне на слово – если бы немои труды, тебя давно бы убрали. Изящно и экологически чисто. Я вовсе не требуюблагодарности, просто расставляю все точки…

«В нем погиб великий актер», – пришла ей на умшаблонная, однако чертовски точно отражавшая реальность фраза.

– И то, что я от тебя был на седьмом небе, – тожечистейшая правда, – добавил он тише.

– Знаю, – сказала она. – Могу честно признаться –аналогично…

– Тогда в чем проблема? Кто нам мешает и дальше…

– Жизнь.

– Ты знаешь, уважаю людей упертых, – сказалон. – Сам такой. Но вот скажи ты мне честно… Неужели чувство долга нужнодоводить до абсурда? В конце концов, ты столкнулась не с бандитской шайкой идаже не с крестными отцами. Это качественно иная ситуация. Здесь будетреспублика. Страна. Будем надеяться, не повторяющая ошибок России. Всеостанется по-прежнему – банкиры будут работать, сыщики ловить воров,автобусы ходить по расписанию, – вот только жить люди станут немногополучше. Без российского идиотства. Что до тебя конкретно, то вам станет дажевольготнее – нужно будет и можно будет взяться за криминал решительнее, деньгиу вас будут другие, и техника, и возможности. Богатой благополучной страненужна сильная, сытая, отлично оснащенная полиция…