От Сталинграда до Берлина. Воспоминания командующего - Василий Чуйков

Артиллерийская подготовка была короткой: стреляли только прямой наводкой и по видимым целям. Мы отчетливо видели, как метались фашисты среди развалин. Тут же началась атака наших стрелковых частей и танков.

Оставшиеся в живых гитлеровцы последнюю атаку не приняли. Они подняли руки вверх. На штыках у них были белые тряпки.

Мимо нас вели сотни и тысячи пленных. Они шли к Волге и за Волгу, к которой пробивались около шести месяцев. Все солдаты и унтер-офицеры были сильно истощены, в их одежде кишели насекомые. Они были одеты так плохо, что на них страшно было смотреть: несмотря на тридцатиградусный мороз, некоторые были босые. Зато немецкие офицеры, как говорят кавалеристы, были в полном теле, карманы набиты колбасой и другой снедью, по-видимому оставшейся после распределения «скудного пайка».

На последнем наблюдательном пункте армии, в разрушенной заводской конторе «Красного Октября», собрались весь Военный совет, командиры дивизий и некоторых полков. Они радостно поздравляли друг друга с победой, вспоминали тех, кто не дожил до этого дня.

Гитлер, обещавший еще в ноябре 1942 года освободить окруженные войска, был вынужден официально заявить о катастрофе и объявить трехдневный траур.

6-я и частично 4-я танковая армии, окруженные и разгромленные на берегу Волги, были ударными армиями. Они насчитывали 22 дивизии с большими средствами усиления, что равнялось более чем фронтовому объединению.

Гитлер гордился 6-й армией, ее маневренной и ударной силой, ее личным составом — офицерами и солдатами. Дивизии этой армии формировались из «чистокровных арийцев». Например, 79-я пехотная дивизия была сформирована в августе 1942 года почти исключительно из молодежи в возрасте от 20 до 27 лет. Сами пленные говорили, что на каждых пять солдат этой дивизии приходился один член нацистской партии.

Командующий 6-й армией Фридрих Паулюс и командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Гот были типичными представителями германского генералитета. В период штурма крепости на Волге Паулюсу исполнилось 52 года, из которых 33 года он находился в рядах германской армии. Во время Первой мировой войны он был строевым офицером, а к концу ее стал офицером генерального штаба. После поражения германской армии в 1918 году Паулюс не ушел в отставку и долгое время служил в военном министерстве, а затем был начальником штаба управления танковых войск и принимал активное участие в подготовке Второй мировой войны.

Приход Гитлера к власти ознаменовался выдвижением Паулюса на пост начальника штаба армии, которой командовал генерал-фельдмаршал Рейхенау. С этой армией осенью 1939 года Паулюс прошел Польшу, а в 1940 году участвовал в разгроме Франции. В сентябре 1940 года Паулюс был назначен обер-квартирмейстером генерального штаба вермахта. В январе 1941 года был произведен в генералы танковых войск и к моменту нападения на Советский Союз играл видную роль среди гитлеровского генералитета.

В дни разгрома окруженной у Волги 6-й армии Гитлер наградил Паулюса дубовым листом к рыцарскому ордену Железного креста и присвоил ему звание генерал-фельдмаршала.

6-й армии поручались наиболее ответственные задачи. 10 мая 1940 года она первой по приказу Гитлера вероломно вторглась в пределы Бельгии. Преодолев сопротивление бельгийских войск на канале Альберта, эта армия вихрем пронеслась по всей стране, сея смерть и разрушение. Дивизии 6-й армии прошли по многим странам Европы, побывали в Брюсселе и Париже.

В 1941 году Гитлер бросил 6-ю армию на восток, против СССР. Она участвовала в боях в районе Харькова, за многие города Украины, а в 1942 году оттуда двинулась к Волге. Ей поручалось осуществление важнейшей части плана кампании 1942 года на юге — захват волжской твердыни.

Провал своих стратегических планов Гитлер пытался маскировать созданием искусственного ореола вокруг 6-й, уже разгромленной армии. 30 января 1943 года ставка Гитлера опубликовала специальное сообщение, в котором говорилось: «Русские предлагают солдатам 6-й армии сдаться, но все без исключения продолжают драться там, где стоят». На следующий день ставка передала: «Немногие немецкие и союзные солдаты живыми сдались советским войскам». Этих «немногих» было более 91 тысячи. О судьбе своих 2500 офицеров, 24 генералов и генерал-фельдмаршала Паулюса, которые в это время находились уже в плену, Гитлер умолчал.

На берегу Волги советская армия разгромила одну из наиболее сильных военных группировок фашизма — группы армий «Б», затем «Дон», сформированную из отборных частей и предельно насыщенную техникой. После разгрома этой группировки только в Сталинграде и его окрестностях было собрано и захоронено около 140 тысяч трупов гитлеровцев. Длившиеся 200 дней и ночей бои за Сталинград обошлись немецкому командованию не менее чем в полтора миллиона человек убитыми, ранеными, без вести пропавшими и пленными.

Около месяца мы стояли в селах, расположенных вдоль Ахтубы. За это время дивизии 62-й армии основательно отдохнули, пополнили свои ряды, получили новое оружие и готовились к погрузке в эшелоны, чтобы следовать на запад — догонять далеко ушедший фронт.

Родина щедро наградила части и дивизии, оборонявшие Сталинград. Почти всем дивизиям и полкам было присвоено звание гвардейских. 62-я армия была переименована в 8-ю гвардейскую армию. На груди бойцов и командиров появился значок «Гвардия».

Незадолго до отправки на фронт мы проводили к новому месту службы члена Военного совета Кузьму Акимовича Гурова. Дивизионный комиссар, а затем генерал-лейтенант, Гуров был для всех нас прежде всего боевым другом. Все время, пока шли бои, он был на правом берегу и делил с нами горечь неудач и радость успехов. И вот разлука…

Провожали мы Кузьму Акимовича из села Средняя Ахтуба. На проводы собрались Крылов, Васильев, Пожарский, Вайнруб, Ткаченко, Лебедев и я. Прощальных слов и тостов никто не произносил, но все мы обнялись и расцеловались с Гуровым. И хотя у всех у нас на глазах были слезы, Гурову было труднее всех: он уезжал, а мы оставались…

К.А. Гуров был человек с крепкими нервами и ледяным спокойствием. Помню случай, когда ему осколком бомбы пробило шапку-ушанку. Мы все стояли на берегу Волги. Он посмотрел на нас, снял шапку, улыбнулся и сказал:

— Попортилась немного, но носить еще можно.

Это был коммунист-ленинец, умеющий сочетать убедительное слово с суровостью партийной и воинской дисциплины. Он умел и вовремя поспевал обеспечивать политически все боевые планы, и мероприятия, когда бы они ни проводились. Он глубоко изучал людей и, остановив на ком-нибудь свой выбор, доверял этим людям, не окружал их мелочной опекой. Он часто говорил мне: «Эти сообщения надо проверить, а вот эти — истина». В действительности оно так и было. В жизни это был веселый человек, с которым никогда не было скучно.

Проводив своего товарища и боевого друга Кузьму Акимовича, мы как бы осиротели и часто вспоминали о нем. В августе того же, 1943 года всех нас потрясло известие о смерти Гурова. Он ушел от нас безвременно, не разделив с нами радости общей победы. Память о Кузьме Акимовиче мы сохраним навсегда…