Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер

Альтсин отскочил, потянувшись к ножнам на предплечье, к собственному ножу. Глянул ей в глаза и снова услыхал в голове тихий голосок. Внимание. Он не знал, что его беспокоило сильнее: умение, с которым она держала оружие, или холодное спокойствие в ее взгляде. Она не боялась. Знала, как пользоваться кинжалом, а к тому же, похоже, оценила его умения как слишком слабые, чтобы он мог ей угрожать. Будь иначе, давно уже во все горло звала бы на помощь.

Альтсин отступил еще на пару шагов, подвернул рукава и спрятал оружие.

– Он никогда не говорил, что ты учишься пользоваться ножом, Божья Коровка, – сказал он спокойно.

Она заморгала, пойманная врасплох и впервые смешавшись:

– Что ты сказал?

– Прости, госпожа, если это слишком личное прозвище. – Он поклонился, теперь ниже, чем в прошлый раз. – Друг выдал мне его по невнимательности. Я не думал, что мне придется его использовать.

Ледяной контроль исчез из глаз баронессы. Она еще не верила ему, но, похоже, подумала, что стоит узнать больше, прежде чем решать, что с ним делать.

– Я полагала, что у Жучка язычок был покороче… – Она следила за его реакцией.

– А я думал, что ты называла его Клопиком. Хотя, клянусь всеми богами, не представляю почему.

Она медленно опустила руку с кинжалом:

– Кто ты такой?

– Я знал Санвеса. Много лет. Я видел, как он умер.

Баронесса спрятала кинжал за корсаж, уселась за стол.

– Останься там, где стоишь, – обронила она. – Если сделаешь хоть шаг в мою сторону – я вызову стражу.

– Стражу, госпожа? Ты и сама справишься.

– Это всего лишь Танец Мотылька. Отец следил, чтобы я им овладела. Умение сражаться ножом, зеркальцем, подсвечником, шпилькой для волос. – Она пренебрежительно скривила губы. – Он всегда повторял, что если подведут ловушки и стража, то останешься лишь ты и то, что у тебя под рукою. Только старые аристократы все еще культивируют это искусство. Нувориши полагаются на размахивание мечом… Как тебя зовут? А может, лучше – как к тебе обращаться?

– Альтсин Авендех.

– Популярное имя и фамилия, что часто встречается и среди провинциального дворянства. Род Авендехов владеет землею к северу от города, другая его ветвь находится на востоке, какая-то из ветвей якобы отправилась в империю вместе с отступающей армией. Ты с ними в родстве?

– Мне ничего об этом не известно. А это важно?

– Нет… Собственно – нет. Чего ты от меня ждешь?

– Собственно… ничего, госпожа. Я хотел лишь взглянуть, кто такая эта женщина, что так много значила для Санвеса.

Она закрыла глаза, замерла:

– Много? Ты уверен?

– Ты ведь знаешь, кем он был? Альфонсом, любовником за деньги. Обычно одаривал… вниманием двух или трех дам одновременно, и уверяю тебя, что умел делать это так, что каждая из них верила в его верность.

– Обычно?

Она задала вопрос шепотом, со все еще сомкнутыми веками.

– Да. Когда он тебя узнал, то изменился. Была лишь ты. И он не хотел, чтобы ты заплатила его долг. Я не понимал отчего. Его никогда не мучили угрызения совести, чтобы его… – Альтсин некоторое время подыскивал нужное слово, – его…

– Возлюбленные?

– Да, возлюбленные… отдавали деньги, которые он проигрывал. Санвес воспринимал это как нечто естественное. Но в тот раз он отказался просить тебя о деньгах.

– Может, он попросил, а я отказала ему, поскольку сумма была слишком велика?

– Не попросил, поскольку чувствовал, что ему стыдно. А стыдиться можно лишь того, кто для тебя дорог.

Она открыла глаза: влажные и печальные:

– Я бы уплатила его долг, невзирая на размер. Он должен был мне сказать… Не… не забили бы тогда его, словно животное.

– Может, и так, – спокойно признал парень. – Но у меня сложилось впечатление, что барон слишком хорошо все спланировал, чтобы хоть что-то удалось изменить.

– Эвеннет, – прошипела баронесса, и на миг Альтсин увидал ее такой же, как минуту назад, когда она стояла с кинжалом в руке: холодная, сосредоточенная и опасная.

– Да. Эвеннет-сек-Грес. Полагаю, что именно он за всем и стоит.

– И верно полагаешь. – Она кивнула, все еще с огнем в глубине глаз. – Он крутился около Санвеса с месяц. Теперь я вижу, что он охотился, расставлял ловушки, искушал именно его. Был… очень дружественен.

Альтсин опустил глаза и принялся поигрывать оборкой манжета.

– Ты познакомила их друг с другом? – спросил он спокойным тоном.

Мягкий, болезненный вздох заставил его снова поднять взгляд на баронессу.

– Да. Я познакомила их друг с другом. Но ты должен понять, – добавила она быстро, – что дом у меня – открытый. Я не связана ни с одной из сторон в Совете, я никого не поддерживаю и ни против кого не выступаю. У меня доля в нескольких флотах, складах, верфях, у меня виноградники за городом, которые год за годом приносят неплохой доход, а финансовая независимость позволяет мне не связываться ни с одной из сторон в этой бесконечной борьбе за власть над городом. Я нейтральна – и все это ценят. В моем доме встречаются люди, которые не раскланиваются друг с другом на улицах, не позволяют видеться своим женам, детям и даже слугам. Но когда они получают приглашение от баронессы Левендер, то принимают его без колебаний, поскольку всем известно, что у меня подают лучшие вина, что у меня прекрасные музыканты и что одеваюсь я по новейшей моде. Потому их жены смотрят у меня на фасоны новых платьев, которые они наденут на следующий бал, и на стиль, в каком они прикажут переустроить свои резиденции.

Говорила она тихо и немного нескладно, а руки ее мяли какие-то документы, разбросанные по столу.

– Не думай, что я глупа и не знаю, в чем тут, собственно, дело. Мой дом нужен, поскольку здесь люди могут встречаться на нейтральной территории. Порой я получаю просьбы от какого-то семейства, чтобы я обязательно пригласила того или иного аристократа или купца, и тогда я знаю, что тем господам надо будет на какое-то время выделить отдельную комнату. Не один неофициальный договор был заключен именно у меня, не единожды здесь как заканчивали войну, так и объявляли новую. – Баронесса печально улыбнулась. – Это цена нейтралитета. Мне позволяют его поддерживать, поскольку я нужна. Иначе им пришлось бы встречаться в полночь в портовых закоулках.

Улыбка ее исчезла, замещенная гневной гримасой.

– А теперь граф, похоже, желает это у меня отобрать.

– Как?

– В последнем письме он заявил, что желает, чтобы – как он выразился – я тщательней участвовала в жизни города. Он написал, что пришлет ко мне гонца, который все разъяснит. Так что я приказала слугам впускать любого дворянина без монограммы на рукавах, который появится в ближайшие дни. Потому что я не думаю, будто граф пришлет кого-то официально.