Россия в глобальном конфликте XVIII века. Семилетняя война (1756−1763) и российское общество - Коллектив авторов

Число так знатной суммы сена и соломы и в такое дурное и для перевозок совсем неспособное время, конечно, удивить всякого должно, а притом имущество крестьян и изобилие оной земли доказывает; только притом и то надобно сказать, что оные серклы так разорятся; что в целой век поправиться не могут. Ваше сиятельство сами рассудить изволите, 1-е, как бы земля ни изобильна была, хотя бы то были наши украинские степи, такого числа сена и соломы за своим расходом сыскать трудно, не для того, чтоб оного в поле не было, но накосить за другими столь же надобными для крестьянина работами время достать не может, их же крестьяне столь скотиною, а особливо лошадьми заводны, что и для содержания оных немало им самим надобно. Перевезти же их и для того не можно, что они оную поставку на своих лошадях и быках чинить должны из домов своих в Фрейбург и Швейдниц, которые миль тритцать и более от оных городов жительство свое имеют. А дорога толь дурна, как я выше донесть честь имел, что и в почтовой колясочке, в какой я ехал, с трудом проехать можно. Кольми же паче таким большим фурам, в которых по 40 и 50 пуд сена лежит, чево жалостные следы ежечасно и видны: ибо не проедешь 50 сажен. Чтоб не наехал или лошадь, или быка мертвого, или нога переломленная, или фура изломанная, или фура на боку, которую, чтоб поднять, выгружать должно, и великим множеством людей опять подымать. Места же оные столь гористы, что и простую фуру четыре лошади никак на гору взвести не могут. Для чего то и дело, что от одной к другой на помочь лошадей перепрягать надобно: что же горчае всего для крестьян, что они оное делав, надежды к заплате никакой не имеют, кроме квитанций в приеме сена, ничего не получают. Знаю, милостивый государь, что война не для обогащения народов, но для разорения, для чего наказанием божеским и называют. Однако ж разумные правители государств стараются о приуготовлении всех надобностей к продолжению оной в запас и исподволь, чем много разорения обывателей уменьшается, что мне кажется здесь непохвально проранено[975] было. Ибо из учрежденного прошлого году плану военных операций видить можно было, что все силы не токмо здешние, но и армий всемилостивейшей нашей государыни в Шлезии агировать[976] должны. Одним словом, Шлезия театром войны и местом, где наизнатнейшим происшествиям быть должно было; а тут никаких приуготовлений для содержания армии во время глубокой осени и зимы сделано не было, которые мне кажутся необходимыми были, хотя бы удачливая или неудачливая кампания была: ибо как в первом для продолжения операций, так и во втором для удержания этих гор. Коими одними в Богемию проход есть, снабдены быть должны. Чтобы в хорошее годовое время и исподволь без всякого изнурения крестьян сделать было можно. Ныне же армия вся и корпус войск всемилостивейшей государыни бедным фуражированием себя содержат, правда, хотя бы оного и запасено было, соединенная бы армия за крайне дурными деньгами и грязью никакого движения сделать не могла. Но ежели бы то было можно, то бы та же самая инакция[977] была, как и теперь, ибо ни несколько шагов за недостатком оного почти сделать не могут.

Отчего король прусский надо всеми воюющими державами всегда поверхность иметь будет: ибо нет у него ни одного города, который бы не только довольно снабден не был провиантом и фуражом, так что он месяца по два всю свою армию содержать может. Доказывает то стояние его у Швейдница, ибо имеет тут со 150 эскадронов. И наконец по окружению его соединенными армиями не имев никакого способу оный доставать из земли[978]. Одними заведенными во оном магазейнами себя содержал. По взятии которого Лаудоном хотя крайне мало, однако и сена достали, то действительное изобилие его магазейнов доказывает. Овса же столь много, что и поныне цесарская армия оным содержится и еще недели две содержаться может.

Правда, мы таких больших магазейнов иметь для нашей армии не можем. Ибо все на походе, в неприятельских землях, и не имев ни одной крепости, и за 1000 верст от своих границ воюем. Цесарцы же не в том состоянии. Ибо никогда от своих границ очень удалены не бывают. Нынешняя же их позиция, то есть во Фрейбурге, не далее 5, 6 и 7 миль от их границы находится, где хотя городов очень укрепленных и нету. Но положением места оные без всякой опасности. Почему бы, конечно, оные заведены быть могли.

Приедучи же во Фрейбург, где гаупт-квартира как господина барона Лаудона, так и подле его дому квартира брата моего графа Захара. Господин Лаудон, как скоро о оном сведал, тот же час с большею половиною всего генералитета и полковников ко мне пришел и представя их всех мне, о квартире моей, где я стану, спрашивал, дабы мне караул прислать. На что я ему сказал, что жить я буду с братом. За караул же поблагодаря, сказал ему шуткою, что я тем, который у брата стоит, пользоваться буду.

Перво, нежели что-нибудь мне о войске их описывать, не лутче ли будет, милостивый государь, чтоб я вашему сиятельству командующего оным генерала Лаудона описал, который столь в нынешнюю войну такими знатными делами прославился, и который с начала нынешней войны, то есть в конце 1757 года из подполковников кроацких, не имев ни протектора. Ни знатного имени, ни родни, ни хорошей фигуры, ни чрезвычайного разума в 1760‐м году в генерал-фельдцейхмейстеры не токмо не по старшинству, но и в предосуждение множеству, таковых самых знатных фамилий генералов обошел, которые выше недостаточными в Лаудоне описал.

Ростом он невелик, с брата графа Захара, таков же тонок, только не так худ. Волосы рыжи, и убирает оные в одну буклю, так тонкую, как трубочку, верх пострижен очень коротко. И как он очень много пудрится, так рыжина волос его и не видна. Но скрыть не можно. Бровей, которые по несчастию не токмо столь же рыжи, но и очень густы. Глаза преизрядные карие и умные, губы не очень малы. Что же до всей фигуры корпуса его принадлежит, я более сказать не могу, как токмо то, что ево узнать тотчас можно, что он бедный лифляндский офицер, который не токмо чину большего получить надежды не имеет, но и нигде в хорошем сообществе не бывал.

Я расплодил, может быть, лишнее о внешности фигуры ево, и тем, милостивый государь,