Драконы летнего полдня - Трейси Хикмэн

Нарушителей законов казнили, не принимая во внимание никаких оправданий. Буйный город Устричный, известный грубостью и задиристостью жителей, стал к концу месяца подавленным, тихим и мирным. Одним казалось, что наконец установившийся мир - это хорошо. Кругом царило спокойствие, и жизнь простых честных людей стала безопаснее. Другие же полагали, что цена этого мира - принесенного им вместо свободы-слишком высока. Тика Вейлан Маджере заперла дверь за последним посетителем и, задвинув тяжелый деревянный засов, тяжело вздохнула. Дел было еще много, и она позволила себе немного передохнуть. Предстояло еще вымыть и высушить кружки, очистить и отнести на кухню тарелки, вымыть столы. Тика-стояла перед дверью гостиницы с поникшей головой, теребя в пальцах передник. Она молчала так долго, что Ка-рамон бросил протирать стойку бара и подошел к жене.

Он попытался ее обнять, Тика уклонилась и взяла его руки в свои.

- Что случилось? - мягко спросил он. Ничего. Тика покачала головой и снова вздохнула. - Просто ужас какой-то. - Она вытерла глаза и продолжала. - Ой, Карамон,ты же знаешь, я никогда раньше не радовалась, когда надо было закрывать на ночь, мне становилось грустно, когда уходил последний посетитель. А теперь!

Мне груст-но, когда я открываю гостиницу поутру. Как все изменилось! Она спрятала лицо на груди мужа и разрыдалась. Карамон молчал и нежно гладил ее по рыжим волосам.

- Ты просто устала, дорогая. Забегалась. Пойдем сядем, оставим все до утра... Ничего с этими грязными тарелками не случится. Сядь здесь, поси-ди, я принесу тебе стакан холодной воды. Тика села. Ей вовсе не хотелось воды, которая к тому же могла быть в лучшем случае только прохладной. При такой жаре ничто не могло остаться холодным, даже эль. Посетителям приходилось привыкать к теплому пиву. Но Карамону нравилось заботиться о жене, и поэтому Тика послушно села и позволила ему суетиться: принести воды и ее любимого печенья, прогнать овражного гнома Рафа, рвавшегося "чистить" тарелки, как обычно поедая оставшуюся на них еду. Вот уж действительно: когда рядом овражный гном, мусорный бачок ни к чему. Тика слышала разочарованный скулеж Рафа на кухне.

Карамон с мрачной гримасой отрезал большущий кусок хлеба, бросил ему и вновь плотно прикрыл дверь. Скулеж затих. Тика надкусила печенье. Она совсем не хотела есть, но знала, что Карамон не успокоится, пока она не поест хоть чуть-чуть. И действительно, он широко улыбнулся, сел напротив и погладил ее по руке.

- Я так и знал, что печенье тебе понравится!

- Да, дорогой, оно очень вкусное, - соврала Тика. У печенья был вкус пыли.

Последние дни ей казалось, что все имеет вкус пыли. Карамон, глядя, как она ест, просветлел, и радость, отразившаяся на его лице, каким-то образом повлияла на вкус печенья. Тика с удивлением обнаружила, что ест уже третью штуку подряд.

- Ах, Карамон, - вздохнула она. - Что же мы будем делать?

- С чем делать?

- Со всем... Ну, со всем... этим. Тика неопределенно махнула рукой.

- Ты насчет Черных Рыцарей? Ну что мы можем с ними сделать, дорогая?начал Карамон. - Надо отдать им должное, при них дела пошли лучше. - Он на минуту замолчал, а потом продолжил, тихо и неуверенно. - Некоторые даже говорят, что их правление - не такая уж плохая вещь.

- Карамон Маджере! вспыхнула Тика. - Да как ты можешь?!

- Я так не считаю, - уточнил Карамон. - Я сказал только, что некоторые так говорят. И у них есть основания для подобных утверждений. Дороги стали безопасны. Когда чертова жара спадет - а это, я уверен, вопрос нескольких дней, - люди снова начнут путешествовать. Рыцари благородны, это тебе не дракониды, захватившие город во время прошлой войны. Ариакан не посылает драконов сжигать все дотла. Его воины не грабят. Когда они что-либо берут, то платят за это. Они даже не напиваются и не буянят. Они...

- И не люди вовсе, - с горечью закончила Тика. - Они вроде жутких гномьих машин, которые решили, что они люди, и выглядят соответственно, а внутри как были машинами, так ими и остались! У этих твоих рыцарей нет ни души, ни сердца.

Да, они вежливы со мной, но я прекрасно знаю, что, если им прикажут во славу Владычицы Тьмы содрать с меня живьем кожу, они сделают это без колебания.

- Ну да, это, конечно, так, - допустил Карамон.

- А как насчет... Тика не на шутку разозлилась. - Как насчет людей, которые просто исчезли? Вроде Тодда Возчика.

- Тодд уже давно нарывался. Он всегда был скандалистом и грубияном, - помрачнев, заметил Карамон. - Я не раз вышвыривал его отсюда за хулиганство, да и выволакивать его, когда он напивался до бесчувствия, тоже приходилось. Ты же сама велела ему здесь больше не появляться.

- Это так, - согласилась Тика. Но воины Владычицы Тьмы увели Тодда вовсе не потому, что он пропойца, а потому, что он не вписывался в их великий план.

Потому, что он человек беспокойный и мятежный.

- Согласись, однако, что без него стало значительно спокойнее, - возразил Карамон. - Они поддерживают законность и порядок...

- Спокойствие! - возмутилась Тика. - Законность и порядок! Да, конечно, все это мы получили! У нас столько законов, что от них овражный гном и тот задохнется. А уж порядок! Некоторые люди просто боятся перемен, боятся всего отличающегося от привычного хода вещей. Они идут безопасным, хорошо наезженным путем, потому что им страшно с него сойти. Этот твой Ариакан выкопал на дороге уютную колею и хочет, чтобы все шли только по ней, а те, кто не соглашается, кто решает пойти по другой стороне или просто покинуть дорогу, - исчезают в ночи. Ты будешь жив и здоров в объятиях Тьмы, Карамон, но не думаю, что ты многого достигнешь. Карамон кивнул. На протяжении всей Тикиной тирады он молча резал хлеб, клал на него сыр и пододвигал к жене. Закончив с печеньем, она принялась за хлеб с сыром.

- Они прекратили эльфийские войны, - заметил Карамон. Тика вгрызлась в большой ломоть хлеба и принялась яростно его пережевывать, как будто перемалывала крепкими зубами ненавистных рыцарей.

- Да, и они же превратили сына нашего Таниса в безмозглую куклу! - проговорила она.

- Если верить Портису, холодно сказал Кара-мон. - Это он утверждал, что Гилтас собирался продаться рыцарям, чтобы спасти свою шкуру. Я встречал молодого Гила, и я о нем лучшего мнения! Он сын Таниса и Лораны, а это что-нибудь да значит! Черные рыцари убили его отца. Я не знаю, в какую игру он играет, но совершенно уверен, что не в ту, что предполагают рыцари! Квалинести, кстати, до сих пор держится! Тика покачала головой, но не возразила. Разговоры о Танисе до сих пор ее расстраивали. Та ночь, когда Лорана принесла печальную весть о его смер-ти, глубоко отпечаталась в ее памяти. Тогда они втроем сидели в темноте, опасаясь зажигать свет, сквозь слезы говорили о прошлом.

- Кроме того, - продолжал Карамон, нарезая еще сыра для жены, - тяжелое время сближает людей - как мы видели во время Войны Копья.

- Всего несколько исключений, - пробормотала Тика. - Большинство же с радостью подняло белый флаг, а на то, что Владычица Тьмы сделает с соседом, им наплевать.