Стокгольм delete - Йенс Лапидус

Йерннакке начал. Он следовал своему рапорту слово в слово – наверное, вызубрил наизусть перед тем, как сюда идти. Слова и выражения, которые показались Николе при чтении смешными и косноязычными, в суде звучали весомо и убедительно.

Обвинитель задал несколько вопросов: не тянула ли собака? насколько Йерннакке уверен, что провел задержание, не нарушая действующих правил?

Никола с трудом заставлял себя сидеть на стуле прямо и независимо – на плечи словно давила непосильная тяжесть. Этот сукин сын говорил о нем как о каком-то насекомом, которое следует прихлопнуть. Он и прихлопнул. Если судья поверит, что собака взяла правильный след, у него шансов нет. Цепочка доказательств без единого дефекта. Теперь только гадать, какой срок ему припаяют.

Через несколько минут обвинитель успокоился и поблагодарил свидетеля.

Судья повернулся к Эмили.

– Слово предоставляется адвокату.

– Благодарю, ваша честь.

Теперь голос ее звучал мягко, даже вкрадчиво – не так, как вначале.

Она долго смотрела на свидетеля.

– Скажите, сколько лет вы работаете проводником собак?

– Около четырех.

– Я полагаю, вы прошли соответствующее обучение?

– Да.

– И я полагаю, что существуют правила и предписания, которые вы обязаны знать и следовать им в вашей работе?

– Конечно.

– И существуют книги о собачьем сыске, не так ли?

– Да, и немало.

– И вы их, разумеется, читали, раз прошли курсы?

– Да.

Никола не понимал, куда клонит Эмили. Собачник сидел совершенно спокойно и отвечал на ее вежливые вопросы. Она даже не думает его раскалывать… она, скорее всего, вообще ничего не соображает в своем деле.

– И рапорт о задержании тоже вы написали?

– Да.

– И он правилен и корректен?

– Да.

– И никакая важная информация не упущена?

– Нет.

– Вы уверены? Ничего не упущено?

– Уверен. Ничего не упущено.

– И я могу исходить из того, что ваши слова… минуточку… «След начался у канавы в двадцати метрах к югу от дороги» соответствуют истине?

– Да.

– Так и было?

– Да, так и было.

Эмили замолчала и начала копаться в ворохе бумаг на столе. Все молча следили за ее действиями. Наконец, нашла, что искала: три книги и несколько переплетенных в прозрачный пластик папок.

– Прошу внести в протокол. Я предлагаю обратить внимание на следующие учебные пособия. «Дрессировка служебных собак» Янне Сальминена, «Служебные собаки» Франца Ларссона и периодическое издание шведского клуба служебных собак «Собака в поиске». Все эти книги обязательны для изучения при подготовке кинологов. Вам знакомы эти книги?

– Конечно.

– И еще я предлагаю вашему внимание следующий документ: «Предписания и общие принципы розыска с помощью служебных собак». Официальный циркуляр государственного полицейского управления RPSFS 2000:5 FAP 214-2. Этот циркуляр вам тоже знаком?

– Да, естественно.

– Тогда я сформулирую вопрос следующим образом: написано ли в какой-нибудь из этих книг или в этом циркуляре, что след, начинающийся в двадцати метрах от объекта, можно считать надежным? Двадцать метров – большое расстояние.

– Не знаю… Наверное, можно.

– Именно так написано в классическом учебнике Сальминена? «Наверное, можно»?

– Думаю, да… не знаю.

– Не знаете… А я утверждаю, что нет. Не написано.

– Ну и…

– У вас другая точка зрения?

– Я же сказал – не знаю.

– Не знаете. Может быть, у Франца Ларссона есть что-либо по этому поводу? В «Служебных собаках»?

– Понятия не имею.

– То есть вы понятия не имеете, что в ваших служебных инструкциях?

– Я не это имел в виду… но как я могу помнить, что написано именно в этой книге и именно по этому вопросу. Вы бы еще номер страницы спросили.

– То есть вы не помните?

– Нет.

– Хорошо… тогда, может быть, в вашем профессиональном ежемесячнике «Собака в поиске»?

– Знаете что… кончайте. Я уже сказал – не знаю. А что за разница? Расстояния от исходного пункта могут быть самыми разными, но Тасси же взяла след! Иногда, конечно, коллеги могут контаминировать след…

– Вы хотите сказать, что другие полицейские, которые раньше вас успели к мотоциклу, могли оставить след, который взяла ваша собака?

– Да… примерно так. Но ищейка на то и ищейка. Она анализирует запахи и находит нужный след, иногда довольно далеко от исходного пункта.

– Но вы же ничего не написали про это в своем рапорте?

– О чем?

– О том, что ваши коллеги контаминировали след…

– Нет…

– …и это означает, что вы не указали целый ряд обстоятельств.

– Можно и так сказать, только обстоятельства эти гроша ломаного не стоят.

– То есть тот факт, что другие полицейские контаминировали след и ввели в заблуждение собаку, не стоит ломаного гроша?

– Именно так. Я же знал, что мы ищем. И это важно. Все остальное…

– Значит, вы пропустили в вашем рапорте то, что вам показалось неважным? Что исходная точка поиска была контаминирована вашими коллегами?

– Я уже ответил на ваш вопрос.

– Нет, вы не ответили, – Эмили слегка повысила голос. В нем зазвучали металлические нотки. – Отвечайте, как положено: да или нет. Пропустили ли вы в своем рапорте, что место, с которого вы начали поиск, могло быть контаминировано другими полицейскими?

– Не знаю.

Эмили резко повернулась к судье.

– Благодарю, ваша честь. У меня больше нет вопросов к свидетелю.

Никола совершенно растаял. Вот это да! Блистательно! Какой суперхитрый ход! Проводник выглядел как недоучившийся идиот. Мало того: что-то солгал или утаил в своем рапорте. Или просто снебрежничал, что тоже недопустимо.

И главное – вовремя остановилась! Не начала спрашивать, был ли исходный пункт и в самом деле «контаминирован». Загрязнен, запутан. Теперь пойди докажи, что нет, но лучше не копаться.

Он вспомнил слова Керима о своем адвокате: «Раскалывает свидетелей, как яйца о сковородку».

Педер Хульт. Как его найти? В Швеции больше тысячи людей с таким именем. В возрасте от сорока до семидесяти – четыреста. Около ста живут в Стокгольме и окрестностях.