Стокгольм delete - Йенс Лапидус

В пятницу мы сидели дома, болтали и играли в «Монополию» или шли в кино. Иногда ездили в конную школу, помогали Лиллан с лошадьми. Самое тяжелое – воскресенье вечер, когда я отвозил их к Сесилии.

Боже, как я ненавижу одиночество…

Вскоре настало время для первого испытания нового способа… «транзакций».

Я сидел за своим столом в «Кларе». Было десять часов утра – обменная контора на Васагатан только что открылась. В это время там обычно почти никого нет. Максим вел репортаж по телефону.

– Я его сто раз проинструктировал. Этот смурфик должен подойти к кассе и попросить выдать деньги в пластиковом пакете. Вот он входит… я стою в двухстах метрах, мне все видно.

Молчание.

Ни я, ни Максим не произнесли ни слова – наверное, минуту, а может, и больше. Сердце билось, как зажатый в кулаке хомячок.

– Видишь что-то? – не выдержал я.

– Ни хрена. Тут еще снег пошел…

Еще несколько минут. Вот что интересно… помню, несмотря на остроту момента, я тогда подумал: до чего же хороша жизнь! Экономически – рай, денег куры не клюют, хоть и где-то там у черта на куличках. Только что провел замечательный уик-энд с детьми. Мы с Сесилией почти не разговариваем. Разве что согласовываем время, когда дети придут ко мне и когда я должен отвезти их обратно.

– Идет, – прошипел Максим.

– Как выглядит?

– Как обычно. Зубов нет, в глазах туман.

– Что?

– Шучу. Подожди немного.

Каждая секунда ощущалась как вечность.

Максим не давал отбой. Я слышал кашель, слышал, как он с кем-то разговаривает. Хорошо бы со смурфом.

– Слушай, тут четыре миллиона налом в восьми голубых пакетах. Новенькие пятисотки. И ему даже не пришлось заполнять никаких анкет – куда, дескать, пойдут такие деньги. Позволь нас поздравить.

Потрясающе! Ни вопросов, ни формуляров, ни ожидания… никакой банковской мантры «знай-своего-клиента».

Электрический разряд. Цунами эндорфинов. Это было даже покруче, чем вытереть ноги о покерных партнеров.

Мы начали играть всерьез.

Через три месяца я приказал одной из наших фирм купить «Мерседес-AMG GT S» и отдать в бесплатную аренду нашему другу Стигу Эрхардссону – в благодарность. Эта тачка была вдвое шикарнее того «мерса», что расквасил Себбе, когда мы виделись в первый раз.

…В последующие годы через обменник на Васагатан прошло больше пятисот миллионов крон. Вы понимаете? Пятьсот миллионов! Сотни компаний, фирм. Главным образом строительных, но не только. Рестораны, отели, помощь на дому, фирмы по уборке, школы, охранные агентства, фитнес-клубы, рекламные бюро.

Схема проста, как огурец.

Допустим, строительная фирма получила заказ построить дом. Естественно, они нанимают субподрядчиков – плотников, каменщиков, бетонщиков, электриков, сантехников. Мы выдумываем посредническую фирму и выписываем господину строителю фактуры – вот, дескать, мы нашли вам субподрядчика… Господин строитель оплачивает эти фактуры, расходы вычитает из прибыли, то есть налог на прибыль уменьшается. Дальше наши компании пускают деньги по цепочке. Цепочки разные. Главным образом, балтийские банки и фирмы, иногда Дубай. А если речь идет об особо крупных суммах – Люксембург и Лихтенштейн.

А потом собираем деньги назад – липовые зарплаты, оплата никому не ведомых консалтинговых контор, покупка недвижимости в Восточной Европе. Или просто переводим их в наш любимый «Форум Эксчендж». А там наши смурфы получают деньги в конвертах, и деньги эти возвращаются, скажем, в ту же строительную фирму, которая платит своим рабочим наличными и избегает налогов на рабочую силу.

Все довольны. Все, кто участвует в этой схеме, в накладе не остаются. Дружок Эрхардссон положил в карман двадцать миллионов – на обменных ставках, шефу строительной фирмы подрядчики обходятся вдвое дешевле, налоги работодателя смешные, рабочая сила дешевле. А рабочим не надо платить налог, так что и их зарплата фактически выше. Я повторяю: все довольны.

А мы берем пятнадцать процентов за услуги.

Все это замечательно, но по-настоящему большие деньги мы зарабатывали на опционах. После финансового кризиса в 2008 году акции резко упали в цене, и многие, даже крупные компании выставляли на продажу. Я встречался с банковскими клерками, ревизорами, адвокатами… с тем же Стигом Эрхардссоном – и держал ушки на макушке. Прислушивался к сплетням. И чем я больше всего горжусь – я овладел искусством вести разговор в нужном мне направлении. Конечно, далеко не все работали на том уровне, где принимались решения, но многие из них знали людей почти на том уровне, а те, которые почти, были знакомы с вполне компетентными фигурами. На том уровне. Повторю еще раз: в каждой крупной сделке замешано столько игроков, что почти невозможно соблюсти полную секретность.

Я приглашал нужных людей в рестораны, ездил в Лондон и приглашал известных ревизоров на матчи Премьер-лиги, заказывал уик-энды на Гран-при Монако с шефами экономических отделов. Вы когда-нибудь слышали рев моторов «Формулы-1» на расстоянии десяти метров?

ЙС: Нет… Наверное, сильное впечатление.

М: Они ревут так, будто их специально построили, чтобы тебя уничтожить. Но не будем отвлекаться… Я приложил руку почти ко всем крупным сделкам. Шли слухи о продаже «Астра Зенека»[95]… из этого ничего не вышло, но акции подскочили до небес.

У меня были прекрасные банковские связи в Лихтенштейне и Люксембурге. Они прикрывали мои операции. Здесь-то налоговики сразу настораживаются, когда кто-то из граждан Швеции скупает серьезные объемы опционов.

Короче, не простое дело: надо все продумать, взвесить каждую мелочь.

У Беньямина дела пошли лучше. Ему даже понравилось ходить в школу. Лиллан невозможно оторвать от лошадей. Себбе подкармливал меня «конфетками», как он их называл, – пилюли, которые поддерживают хорошее настроение и, главное, работоспособность. Микаэла следила за моим гардеробом. Они зазывали меня на свои вечеринки, но я отказывался. Только за рубежом – зачем рисоваться в Швеции? Короче, они меня называли Королем, Волшебником, Мистером Голдом.

Я купался в почтении. Жил настоящей жизнью.

Хотя должен признаться, иногда задумывался – настоящая ли? Нашу квартиру сожгли, меня похищали, пытали… Я менял телефон раз в неделю, работал с сотнями компаний одновременно, жрал амфетамин и омепразол – разыгралась старая язва.

Но все это – для детей. Ни для кого больше. Чтобы Лиллан и Беньямин никогда не запутались в долгах, не попали в безвыходное положение, как я. И все равно… дьявол, мне трудно об этом говорить – все, что со мной произошло, отразилось и на них. Иногда думаю – какой я идиот, что все время плыл по течению… А два месяца назад начались крупные неприятности. Две, во всяком случае.