Мистер Капоне - Роберт Дж. Шёнберг

Капоне не озадачился. Он удовлетворился федеральным судебным запретом против шестидесяти семи шерифов Флориды. «Конечно, Капоне не понял бы, что вы имеете в виду, если упомянете Конституцию, – фыркнула Daily News. – Для него этот термин, вероятно, означает какой-то особый сорт спагетти…» Власти Майами не сдавались. Пока Капоне оставался в Чикаго, надеясь разобраться с налоговой ситуацией на слушаниях 17 апреля, Майами продолжал намекать, что его присутствие не приветствуется. 1 апреля 1930 года задержали Джека МакГурна с Луизой Рольф прямо на пятой лунке поля для гольфа Майами-Бич. Через двенадцать дней пришел черед брата Альберта, арестованного за бродяжничество.

Капоне не обращал внимания на намеки.

После окончания слушаний он уехал во Флориду. Поезд прибыл рано в дождливое Пасхальное воскресенье, 20 апреля 1930 года. С Капоне ехали племянник, Ральф и чикагский олдермен (на загородной станции Холли их встретили адвокаты Капоне Винсент С. Гиблин и Дж. Фриц Гордон). В компании оказался и редактор чикагской газеты American, Гарри Рид, ехавший тем же поездом. «Я здесь для отдыха, который, думаю, заслужил», – сказал Капоне.

Как известно, для нечистивых нет покоя. Через два дня генеральный прокурор округа Дейд, Н. Вернон Хоторн, подал иск, что особняк на Палм-Айленд, 93 является источником беспокойства. Согласно его заявлению, алкоголь и бродяги превратили участок в «место, часто посещаемое игроками, бездельниками, праздными и беспорядочными людьми…».

Процесс затянулся. Как Фишер и Махони, Капоне направился в Гавану после допроса у начальника национальной тайной полиции, где он представился «отставным бизнесменом из Чикаго». Отдых проходил в компании с Сильвио Аджоджильи, чей головорез нанес первый удар по группе Лонергана в Бруклине, и редактора Гарри Ридоа (последний категорически утверждал, что платил сам). Вернувшись на Палм-Айленд, Капоне откровенно бездельничал и часто рыбачил на своей яхте Arrow, прославившись одним из самых крупных уловов в сезоне: пойманная рыба весила около семидесяти фунтов и имела почти восемь футов в длину.

Утром 8 мая менеджер театра Olympia, в центре Майами, пригласил Капоне посетить дневной спектакль «Новые приключения Фу Манчу» с Уорнером Оландом и Джин Артур[173]. Капоне отправился в театр вместе с братом Джоном, чикагским олдерменом Альбертом Дж. Пригнано и телохранителем Ником Чирчелло. Никто не имел при себе оружия.

Директор Управления государственной безопасности города Майами Сэм МакКрири отдал распоряжение начальнику полиции Гаю Риву арестовать Капоне, как только он попадется на глаза.

При задержании Капоне поинтересовался причинами.

– Просто проверка, – последовал ответ.

– Можно позвонить домой и рассказать, что я задерживаюсь?

– Нет.

– Могу я связаться с адвокатами?

– Нет.

Капоне пожал плечами и предложил детективу прокатиться на его машине, отправив одного из спутников в патрульную машину в качестве заложника.

В 14.30 они приехали в полицейский участок.

– Господин директор, – спросил Капоне донельзя вежливым тоном, – что нужно сделать, чтобы вы меня отпустили?

– Не знаю точно, – не повел бровью МакКрири. – Но все же скажу. Здесь вы в качестве подозреваемого, вы не будете подвергаться насилию, с вами не будут плохо обращаться.

– Ничего не имею против, но хочу, чтобы освободили моего брата.

– С ним обращаются как и с остальными, находящимися в категории подозреваемых.

Дежурный офицер приказал Капоне вывернуть карманы и сдать имеющиеся ценности: ювелирные украшения и $1160 карманных денег. Капоне отказался сделать это без выдачи квитанции, на что позже обратил внимание на суде.

По словам Капоне, МакКрири приказал Риву квитанции не выдавать и предложил выбросить его личные вещи в сортир. Сотрудник объяснил, что квитанция не нужна, поскольку за хранение имущества отвечают городские власти. Капоне не успокоился, но вмешался Рив. Он сказал, что Капоне может получить квитанцию, если так хочет. Офицеры были готовы принять вещи на хранение, и Капоне сдался, прорычав: «Причина всему – грязный сукин сын, Кокс».

Позже Капоне заявил, что снова попросил позвонить адвокатам. Скорее всего, Капоне не сильно беспокоился, понимая, его явно хотели оставить без связи с внешним миром. Заключенных развели по разным камерам, причем Капоне отправили на второй этаж. Когда Рив увидел, что камера находится на внешнем периметре и зарешеченное окно выходит на улицу, приказал перевести Капоне во внутреннюю камеру «чтобы избежать сбора толпы». Позднее у Рива спросили: «Вы пытались исключить возможность связи Капоне с внешним миром?»

«Возможно, – ответил он. – Не исключаю».

«Меня посадили в темную камеру, со спертым воздухом. Рив приказал не давать мне еду и воду», – рассказывал Капоне.

Капоне неплохо позавтракал дома, и прошло совсем мало времени.

«Дело было не в еде, – пояснял Капоне, – меня держали в грязи и пытались заставить чувствовать несчастным». Запрет на воду был временным, если не мнимым (надзиратель вскоре принес кувшин воды со льдом).

Вскоре МакКрири вернулся к Капоне, чтобы передать последнее предупреждение. Капоне будет арестован в любое время, в любом месте и в любой компании, каждый раз, когда ступит на территорию, находящуюся в юрисдикции города Майами.

– Вы имеете в виду даже сопровождающих меня мать, жену или ребенка? – спросил Капоне.

– Да. Я их арестую.

– И как бы вы повели себя на моем месте?

– Не хотел бы на нем оказаться…

– И не смогли бы. Вы не такой человек.

Примерно через два часа после ареста появились адвокаты Гиблин и Гордон. Возможно, кто-то видел арест и сообщил, что случилось с клиентом. Импульсивный Фриц Гордон препирался с МакКрири, который приказал обыскивать всех, прибывающих к Капоне, на наличие оружия, даже адвокатов. Дело закончилось потасовкой и побегом Гордона из участка. Инциндент вдохновил Ассоциацию адвокатов голосовать за создание Комитета по расследованию, несмотря на резонный вопрос одного из адвокатов: «Кто будет обыскивать членов самого комитета?»

Вскоре началось судебное заседание. Судья Ули Томпсон приказал освободить всех задержанных. Капоне так и не накормили.