Восстание - Стив Уайт

Тревейн заметил, как засверкали глаза Сандерса, на которого перед этим обрушился шквал вопросов (ведь даже близкая вспышка сверхновой звезды вызвала бы в Зефрейне намного меньше интереса, чем такое редкое явление, как гость с самой прародины-Земли!). Тревейну удалось вырвать Сандерса из лап любопытствующих лишь благодаря тому, что Мириам грудью прикрыла их отступление в адмиральскую каюту. При этом ему показалось, что Сандерс просто купался в лучах своей скандальной известности. По крайней мере, он не сделал ничего для того, чтобы опровергнуть свою двусмысленную репутацию.

– Выкладывай! – повторил Тревейн. – Я не сомкну глаз, пока не узнаю новости, которые ты привез.

– Что ж, Иан, – начал не спеша Сандерс, – предлог, под которым ты вытащил меня из кают-компании, не только трогателен, но и недалек от истины. Я действительно несколько утомлен. Не забывай, что я уже не мальчик…

– С тобой можно сдохнуть! – отрезал Тревейн. – Хватит играть в кошки-мышки! Быстро говори, зачем ты у нас появился! Я не отпущу тебя отсюда, пока ты все не расскажешь!

– Ну ладно! – с притворным смирением вздохнул Сандерс. – Как ты, наверное, сам понимаешь, твоя победа во второй битве при Зефрейне радикально изменила облик современной войны. Во время нашей встречи в Рефраке я уже упоминал, что мятежники с самого начала конфликта стали наседать на нас со всех сторон. Порой и нам удавалось добиться небольших тактических успехов, но главным образом побеждали они, захватывая у нас одну узловую точку пространства за другой.

Сандерс, задумавшись, замолчал. Его лицо стало напряженным, и Тревейн понял, что он наконец заговорил серьезно.

– Знаешь, Иан, – медленно проговорил Сандерс, – по-моему, Внутренние Миры оказались готовыми к войне еще меньше, чем им казалось.

– Как вообще можно быть готовым к такому кошмару?! – тихо спросил Тревейн. – Такое случается совершенно неожиданно.

– Это верно… И тем не менее определенные категории людей обладают, так сказать, особенностями психики, которые предопределяют их победу или поражение в той или иной схватке, – возразил Сандерс. – Посуди сам! Любой знакомый с азами арифметики человек знал, что население Дальних Миров составляет тридцать процентов от населения Земной Федерации. Однако среди личного состава ВКФ было целых шестьдесят процентов выходцев из этих миров. А ведь никто не задумался над тем, почему люди, родившиеся в Дальних Мирах, чаще других стремятся надеть военную форму! Кроме того, следовало подумать не только о количестве, но, так сказать, и о качественном составе военнослужащих из Дальних Миров.

– Ты говоришь о женщинах из этих миров, поступивших на службу в ВКФ? – негромко спросил Тревейн.

– Совершенно верно! – У Сандерса загорелись глаза, когда он увидел, что Тревейн его прекрасно понял. – В Дальних Мирах к женщинам относятся особенно бережно. Ведь по сравнению с Внутренними Мирами у них совсем другая проблема: слишком маленькое население для быстрого освоения обширных планет. Поэтому они пекутся о каждой женщине, способной стать матерью. Выходит, положение женщин в обществе у них совсем другое. Женщин там оберегают как гарант будущего развития планеты, и все же более сорока процентов военнослужащих из Дальних Миров – женщины. Это показывает, что в их психологии обязанность защищать свой очаг и кров занимает очень важное место… Боюсь, намного более важное, чем во Внутренних Мирах.

– Хочешь в очередной раз доказать, что «разбогатевшие демократические общества не способны защищаться»? – В голосе Тревейна не было даже намека на насмешку.

– В каком-то смысле – да. Впрочем, они не столько не способны, сколько не умеют это делать. Противник практически никогда не проникал в пространство Внутренних Миров, не считая набегов на мир Тимор и на Альфу Центавра двести лет назад. Обитатели Внутренних Миров не знали, что такое война, и, по правде говоря, в самом начале относились к ней намного равнодушнее жителей Звездных Окраин. Потом Внутренние Миры потеряли множество кораблей ВКФ и, как следствие, проиграли все первые схватки. Это стало для них страшным ударом. Там даже стали распространяться пораженческие настроения… А может, это был фатализм… Короче, оказалось, что у Земной Федерации кишка тонка! Прошу прощения за столь прозаическое выражение. – Сандерс ухмыльнулся, и вместо серьезного мыслителя, анализирующего ситуацию, Тревейн снова увидел перед собой лукавого пройдоху. – Однако все изменилось, когда исход первой битвы при Зефрейне показал обитателям Внутренних Миров, что и они могут одерживать победы. А ведь тогда еще ничего не было известно о твоем новом оружии! И вот теперь, в первый раз с самого начала войны, Индустриальные и Коренные Миры воспрянули духом, а мятежники получили хорошую встряску и впервые вынуждены перейти к обороне. Поэтому…

Лампа над дверью каюты замигала, причем, по мнению Сандерса, отнюдь не так беспорядочно, как могло бы показаться на первый взгляд. Тревейн нажал на кнопку, дверь отворилась, и в каюту вошла Мириам Ортега.

– Извини за опоздание, – сказала она, обращаясь к Тревейну. В каюте было только два кресла, и она уселась на край койки. – Барри иногда просто не заткнуть рот… Надеюсь, я не пропустила самое интересное?

Сандерс кашлянул и вопросительно взглянул на Тревейна, который как ни в чем не бывало улыбнулся.

– Госпожа Ортега имеет допуск к совершенно секретной информации, – сказал он и одарил Сандерса еще более ослепительной улыбкой. – Это я дал ей такой допуск, пользуясь своими чрезвычайными полномочиями. Напоминаю, что в документе, который ты сам передал мне в Рефраке, говорится, что…

– Дело не в допуске, Иан, – отмахнулся Сандерс. – Госпожа Ортега, не хочу показаться невежливым, но обязан спросить у вас, зачем вам знать то, что я должен сообщить адмиралу?

– Госпожа Ортега – мой ближайший союзник во временном правительстве. Она добьется политической поддержки любых действий, которых ты потребуешь от Пограничных Миров. В любом случае она рано или поздно все узнает. – По лицу Тревейна было видно, что этот разговор начал ему надоедать. – Я уже говорил тебе об этом в Рефраке. Ты же не думаешь, что Пограничные Миры трудились не покладая рук ради победы во второй битве при Зефрейне, потому что я силой заставлял их это делать! Ничуть не бывало!

Сандерс все понял. Он ничего не сказал, но давно заметил на левом рукаве Тревейна нашивку, которую нельзя было отнести к уставным знакам различия ВКФ Земной Федерации. Обычные нашивки указывали на отдельные планеты, входящие в состав Федерации, а не на политические объединения из нескольких звездных систем. Он взглянул на Мириам, которая деловито прикуривала сигарету, всем своим видом давая понять, что не хочет участвовать в этой дискуссии. Она почувствовала на себе взгляд Сандерса, подняла на него глаза и очаровательно улыбнулась:

– Воспринимайте меня как часть обстановки каюты, господин Сандерс. Я подавала заявление на курсы шпионок-соблазнительниц, но меня не приняли из-за убогих внешних данных.

Тут Сандерсу показалось, что ее улыбка что-то уж больно смахивает на лукавую усмешку.