Неистребимый - Сергей Зайцев

Все трое одновременно посмотрели в сторону Никсарда, сидевшего к ним левым боком.

Он, ощутив внимание, глянул в ответ, вопросительно приподняв левую бровь, но обсуждавшая его троица тут же отвернулась.

Тай внутренне возмутилась подобной бесцеремонностью. Ведут себя так, словно его тут и нет. И потом, что-то она не поняла. Онни что, не верит в него? Как глупо.

– Габалассу мы объехали благополучно, – немного погодя снова заговорил маг. – Никто не пытался нас задержать. Скорее всего, Альтарес просто не успел отреагировать, а рядом не оказалось приличных магов. Но дальше, когда мы достигнем Спихатхи, нас может ждать «теплый» прием. Возможно, даже «горячий». Альтарес в основном принимает на службу Красных Мастеров, все остальные ранги не внушают ему доверия. Зато собранная коллекция впечатляет своими весьма разнообразными проявлениями именно этой стихии… Так, сотница, не нравится мне твое состояние. Выкладывай, что тебя гложет. Или ты полагаешь, что способна что-то скрыть от меня?

Неожиданный вопрос Наместника явно застал сестричку врасплох. Та неуверенно оглянулась на Лекса, но подсотник с широкой ухмылкой пожал плечами. Этот парень, по наблюдениям Тай, умел весело скалиться в любых обстоятельствах, и она довольно быстро почувствовала в нем родственную душу.

– Выкладывай, – безжалостно повторил маг тоном, не допускающим возражений.

– Светлейший…

– Обойдемся без титулов.

– Стил, я все понимаю… и то, что ради Светоча не жаль и большего количества народа, даже ни в чем не повинного, но все-таки… не слишком ли много смертей сопровождает его путь? Мне хотелось бы услышать, насколько ты сам веришь в его предназначение? Просто чтобы разрешить свои сомнения…

Тай догадывалась, что, в отличие от нее, Эл слышал весь разговор с самого начала и до последнего слова. Она уже знала, как хорошо этот человек видит в темноте, и почему-то не сомневалась, что слух у него развит ничуть не хуже, хотя он об этом и не говорил. Поэтому она нисколько не удивилась, когда засферник ответил. Вынужден был ответить. Ведь камень был брошен в его огород. Повернув голову, он довольно прохладно бросил в сторону Онни:

– Я не набивался на роль вашего Светоча и по-прежнему не желаю ее. Я уже объяснял, почему следую к Ущербным горам. Именно там, по моим расчетам, находится хкаси-телепорт, по-вашему – портал, с помощью которого я смогу вернуться в свой мир.

– Там нет никакого телепорта, – с явной неприязнью возразила Онни. – Круг Причастия – пожалуйста. Страж – тоже пожалуйста. Логово Зверя, в конце концов. А телепорта нет.

– Я не собираюсь спорить и что-либо доказывать. И вынужден заявить, что, вопреки вашему общему мнению, я не нуждаюсь в вашей помощи.

– Я думаю, ты ошибаешься, – спокойно парировал Гилсвери. – После бойни в Ветрянке Альтаресу ничего не остается, как проигнорировать мой давний с ним договор о невмешательстве и призвать тебя к ответу за содеянное.

– Он настолько плох, этот маг, что не сможет понять, кто это сделал на самом деле?

– Косвенной причиной все равно послужил ты, разве не так? А Альтарес не из тех людей, кто будет разбираться столь дотошно. Это просто не в его характере.

– В таком случае это его проблемы.

– Проблема под названием «Альтарес» не так проста, как хотелось бы. – Маг говорил негромко, но убедительно. – Этот человек относится, что называется, к категории разумных трусов – не лезет на рожон там, где чувствует, что сил его недостаточно, но и не упускает случая эти силы применить. Особенно в своем макоре. Большой ошибкой было бы считать его глупцом, но его ум ограничен фанатизмом, нетерпимостью ко всем, кто мыслит отличными от его представлении категориями. Таких он предпочитает уничтожать – благо власть и политика макора Кордос, исповедующая истинность Пассивной веры, позволяет подобные действия осуществлять на законных основаниях. То есть – безнаказанно. Любимым занятием Альтареса является сжигание еретиков на кострах в воспитательных целях при массовом стечении народа. Да, он верит в Светоча, но по-своему. Не знаю, откуда эта мысль засела у него в голове, но он считает, что только он один может определить истинность кандидата для Круга Причастия.

– Исчерпывающая характеристика. – Никсард, казалось, был удивлен подобной речью. – И часто ему удается… определить истинного кандидата?

– Пока – ни разу.

– Спасибо за информацию, но это ничего не меняет.

– Пусть так. Пусть Альтарес тебя не волнует. Но остается еще Драхуб. Его мерзкая ловушка едва не погубила тебя…

– Эта ловушка нелепа, смехотворна и примитивна, маг, – с едкой горечью заявил Никсард. – Проблема в том, что до той деревушки твой мир так усердно делал из меня отбивную, что я в конце концов перестал понимать, откуда в следующий раз опустится молоток, чтобы еще больше размягчить мне мозги.

– Делал? – проницательно отметил Наместник.

– Именно. – В голосе засферника явственно проступил надменный холод. – Мой организм наконец адаптировался к вашему Закону Равновесия, адаптировался достаточно, чтобы просто его игнорировать. И теперь никто и ничто не сможет меня остановить или помешать мне.

Сотница сплюнула в траву, криво усмехнулась:

– Ты уже забыл, что обязан жизнью моей сестре. В тебе нет даже элементарной порядочности, хальд.

Тай даже приподнялась на локте от изумления. А это-то тут при чем?

– Онни! Что ты себе позволяешь? Как…

Никсард поднял руку, останавливая ее. Тай умолкла, чувствуя себя исключительно неловко от подобной бестактности сестренки. Впрочем, она всегда этим славилась. Онни нужно было родиться мужчиной.

– Я благодарен Тай, – проникновенно сказал Никсард и, приложив руку к сердцу, коротко поклонился в ее сторону: – И я ее должник. Но какое к этому отношение имеет хоть кто-нибудь из вас, кроме нее самой?

«Вот именно», – молча согласилась Тай и, к своему глубочайшему изумлению, почувствовала, как горячо зарделись щеки. От смущения. Вот это да… Давненько с ней подобного не случалось.

Гилсвери скупым движением покачал головой:

– Куда подевалась твоя учтивость, чужеземец, которую ты продемонстрировал в Сияющем?

– Я растерял ее по дороге, маг. К тебе – в особенности. Ты не сообщил мне ни об особенностях ночных дорог в вашем мире, ни о Законе Равновесия…

– Тебе не следовало той ночью покидать Жарл без нас, – отрезала Онни.

– Я не люблю, когда мне диктуют условия. Терпеть не могу ограничения своей свободы.

– Вот и нарвался!

– Эй, подруга, да ты что так раскипятилась? – Лекс с примиряющей улыбкой попытался обнять сотницу за плечи, но, получив локтем в живот, с обиженной миной отодвинулся подальше. Казалось, даже его «хвост» уныло поник от такого несправедливого обращения.

– Еще раз так сделаешь, – предупредила Онни, – и очень сильно пожалеешь. Очень. Сильно.