Долгая дорога - Валерий Юабов

– Да ты что, мама, я же сто раз тебе говорила: не обращай ты на него внимания! Знаешь, почему на фабрике он такой злой, ваш босс? Это ему дома от жены достается! Да-да! Ни пузо не помогает, ни борода, ни пейсы! За пейсы, знаешь, как можно дернуть? Ой-ёй-ёй!

И Эмка начинает изображать пузатого маминого босса с его бородой и пейсами. Жена атакует, босс отступает, трясет головой, закрывает пейсы руками… Мама хохочет, я – тоже, Эмка трясет головой уже от смеха.

Но долго ли могла упорствовать моя вольнолюбивая сестрица? Ведь с раннего детства она росла среди национальных традиций. А мама все настойчивее убеждала, что, мол, давно пора… Эмма нежно любила и уважала маму…

Однажды пришли к нам в гости молодые знакомые, Лева с Миррой, и привели с собой родственника. Судя по тому, что стол буквально ломился от яств, родители возлагали на этого молодого человека надежды… Парень, его звали Беня, работал водителем на лимузине в одной компании с Левой. Застенчивый, красивый, чернобровый, он показался мне симпатичным. Говорю о себе, потому что Эмма долго металась вместе с мамой из кухни в столовую и обратно, принося кушанья. Но когда она, наконец, уселась, я заметил, что сестренка поглядывает на гостя. Кажется, удостоила вниманием, удивился я. Молчаливый Беня тоже посылал Эмме долгие взгляды.

Восседая во главе стола, сияя самодовольством, отец разливал вино и говорил не умолкая. Разговоры велись обычные – о нашей новой мебели, дорогой и красивой. О том, кто откуда родом. О жизни в Израиле. Беня эмигрировал туда с родителями, а недавно вот переехал в Штаты, живет пока один… «Скучает, бедненький, – с улыбкой поглядывая на Эмму, вздохнула Мирра. – Никого ведь тут не знает…» Гость снова поглядел на Эмму, она на него.

Дальше вроде бы не о чем и рассказывать, тем более что я был слишком занят и поглощен своими делами, чтобы следить, как развивается эта любовная история. Закончилась она браком. Все радовались, сбылась мечта родителей, мама ликовала, свадьба дочери стала для неё праздником. К тому же Беня всем пришёлся по душе. Мама подружилась с ним. Беня с Эммой почти всегда приходили к нам по воскресеньям. Мама обнимала и целовала его, с нежностью приговаривая: «Вот и ты, домод!» (то есть зять). Да и Беня относился к теще с искренней любовью, что, согласитесь, бывает не очень часто. Что же до самих молодых супругов, стоило только взглянуть на них, чтобы увидеть: им вместе хорошо. То есть произошел тот редкий случай, когда брак по сватовству сочетался с влюблённостью.

А через два с лишним года они разошлись. Точнее говоря, ушёл Беня.

Сегодня, став на 20 лет старше, я понимаю: одной из главных причин разрыва было вмешательство родственников в жизнь молодых супругов.

Родители Бени примерно через год приехали из Израиля и поселились у молодых, чтобы им помогать: у Эммы и Бени к этому времени родилась дочурка. «Соня-огонь», как прозвали у нас дома энергичную, веселую мать Бени, всем поначалу очень понравилась. Но в жизнь молодой семьи она вмешивалась со свойственной ей кипучей активностью, к помощи непрерывно добавлялись советы, указания, требования… Словом, начались у Сони с Эммой ссоры. И Беня, как любящий сын, принимал в них сторону матери. А Эмма постоянно советовалась с нашей мамой, жаловалась ей. Тоже, вероятно, получала советы и указания. Отношения портились с каждым днем, даже и после того, как родители переехали на другую квартиру. Теперь уже ссорились сами супруги. К тому времени, как Эмма забеременела снова, ссоры происходили часто и стали такими, что Беня иногда исчезал на несколько дней: уходил к родителям. Возможно, там его настраивали против Эммы.

Мне стыдно признаваться, но что поделаешь, надо: последним актом в этой драме стал наш визит – моих родителей и мой – в семью сестры. Пришли мы с благой целью: во всем разобраться, объясниться с Беней. Объяснение превратилось в безобразный скандал. Мы с Беней кинулись друг на друга, как два молодых петуха… В результате «разборки» Беня вообще ушёл из семьи.

Но довольно! Повторяю, вспоминать это стыдно и больно, а объективным я, вероятно, и сейчас не смогу быть. Слава богу, что хотя бы понял: вмешательство родителей в семейные отношения детей почти всегда портит, а то и разрушает их жизнь. С этим, очевидно, сталкиваются люди любых национальностей. Некоторые из них, например американцы, выработали твердые «правила защиты»: жить только отдельно от выросших детей и вообще не вмешиваться. Бухарские евреи, даже живущие в Америке, «правил защиты», к сожалению, не переняли. Я убеждался в этом десятки раз, мог бы рассказать о множестве трагедий. Защитой для молодых супругов служит только одно: очень большая и настоящая близость – внутренняя, душевная. Вот тогда у них хватает желания и сил добиться самостоятельности, сберечь свою любовь. У Бени и у Эммы не хватило ни того, ни другого.

* * *

О любви, о браке, написаны, вероятно, миллионы книг. Мне сейчас вспомнилось самое краткое из высказываний на эту тему: «Браки свершаются на небесах». Вероятно, так оно и есть. Не потому ли мой брак, хотя меня-то ведь, как и Эмму, тоже женили по сватовству, оказался таким счастливым?

– Ну, за дело! – командует Марик. – Валера, где твоё место? Ставь жаровню! С палатками мы сами справимся!

Моё место… – бурчу я недовольно. – Почему это оно моё, а? Нашли себе повара!

Но бурчу я просто так, для порядка. Ещё во время первой нашей поездки за город, а было их уже немало, Марик и Лёнька заявили: «Будешь поваром!» Мол, кто же, как не я, единственный среди них азиат, сумею приготовить на углях вкусный плов или шашлыки? Сколько я ни отнекивался, они и слушать ничего не хотели: «Не ври, не ври! Умеешь. Видел хотя бы, как дома готовят!»

– Почему бы не попробовать? – засмеялась мама, когда я, вернувшись, стал жаловаться на друзей. – Ты и вправду ведь сто раз видел. А на всякий случай запиши рецепты. Между прочим очень полезное уменье для семейного человека…

– Диктуй рецепт! – говорю я, всем своим видом показывая, что разговор на тему «семейный человек» продолжать не желаю.

Вот так и оказался я походным кашеваром. И хотя бурчал, но рецепты выучил наизусть. Пусть друзья считают мастером!

Готовить на жаровне оказалось не так-то легко и приятно. Во-первых, этот мангал для шашлыков – его приволок Марик – был старый, с проржавевшим дном, к тому же ужасно неустойчивый, шатался при каждом прикосновении. Я всё время ждал, что котел рухнет мне на ноги, с него глаз нельзя было спускать, его надо было придерживать за ручку. А ведь готовить плов следует со вниманием и с любовью…

Вон лук уже подпрыгивает в масле, уже дал обильный сок и весело шипит. Теперь мясо, скорее класть мясо! Попробуй-ка, сделай это, придерживая одной рукой котел и стоя над раскаленной жаровней! Ага, получилось… Не забыть про морковь, где там она?

От меня так и пышет жаром, я и сам уже раскален почти как мангал. Но если честно, щёки мои пылают не только поэтому. За спиною я слышу веселые возгласы, хохот, а то и звуки поцелуев. Это Марик и Лёня, с помощью Светы и Ирины, устанавливают палатки. Ирина и Света – невесты моих друзей. Познакомились в Квинс колледже: обе девушки учились на нашем же факультете. Теперь они стали участницами всех наших поездок и развлечений… Впрочем, что касается развлечений, я-то, пожалуй, в них участвую меньше всех.