Изобретение - Линн Ико

них, куда хватало глаз, простирались бесконечные, покрытые снегом и охваченные облаками горы. Золотой солнечный диск медленно опускался к горизонту, погружаясь в алую дымку, а бездонное небо, синеющее на востоке, поражало своей глубиной и насыщенностью.

Долгое время Л и Люси стояли неподвижно, вдыхая морозный воздух, не говорили ни слова и не обменивались ни одной мыслью, не в силах отвести взгляд от представшего перед их глазами пространства.

Казалось, лишь они одни остались в этом мире — наедине с огромной, необъятной планетой.

Все их переживания разом ушли из сознания, словно остались где-то далеко внизу, под ногами, за много километров отсюда.

Контраст между их пребыванием в теплой крохотной квартире и здесь, среди холодного бескрайнего простора, был настолько поразительным, что они не до конца верили в реальность того, что видели перед собой, в то, что два этих места принадлежали одному миру.

— Мне так этого не хватало, — наконец вымолвила Люси.

Л не мог ответить ей. Он мог лишь наблюдать. Однако она и так знала, что он чувствовал то же самое.

— Здесь не такой сильный ветер, — удивлялась она. — Как ты понял, что нам безопасно перемещаться сюда?

— Посмотрел заранее, — ответил Л. — Я давно хотел привести тебя сюда, но каждый раз мне не везло с погодой. И только сейчас ветер утих.

— Как мы можем здесь нормально дышать?

— Мы можем. И мы можем быть где угодно, Люси.

Вскоре они уже находились посреди необъятных лугов, покрытых длинной желтеющей травой.

Долгое время они просто шли, взбираясь на невысокие холмы и спускаясь с них вниз, переходя ручьи и перебираясь через каменные россыпи.

Окружающее их пространство непрерывно менялось. Какое-то время далеко внизу среди гор открывались круглые озера, отражающие бесконечный ход облаков. Вскоре зеленая трава сменилась на голые серо-коричневые камни, а затем впереди открылось глубокое ущелье, на самом дне которого бурным потоком протекала река.

В какой-то момент они, не сговариваясь, побежали.

Они бежали быстро, взбираясь все выше и выше, порой утоляя жажду из рек и продолжая двигаться дальше. Чем дольше они бежали, тем больше и быстрее им хотелось двигаться.

Когда они добрались до вершины, их взору открылись широкие, покрытые травой долины, крутые каменистые склоны, а далеко на горизонте, сверкая золотом, виднелось море.

Они вдыхали воздух полной грудью, совсем не чувствуя усталости. Только сейчас, за столь небольшое время достигнув вершины на своих ногах, они в полной мере осознали, насколько сильно они превосходят остальных людей.

«Долгое время я путешествовала одна, — говорила Люси, — и мне казалось, что нет ничего лучше пребывания в одиночестве. Но я ошибалась. Просто не было того человека, кто решился бы идти в те места, где была я, и кто увидел бы их так, как видела я».

Л понимал, о чем она говорит. Он охватывал взором окружающий их простор, и смотрел на весь этот мир и своими, и ее глазами.

Так они провели несколько недель.

Каждое утро Л навещал Мэтта, Дэниела и Джима, а затем продолжал путь с Люси. Но даже тогда, когда между ней и Л были многие тысячи километров, он все равно видел ее, чувствовал ее, обменивался с нею мыслями. В каком бы месте они ни находились, они всегда могли видеть друг друга.

Каждый день они отправлялись в разные места. Они шли, бежали, взбирались на заснеженные вершины гор и вулканов, проходили через леса и болота, переплывали реки и озера. Отдыхая всего по нескольку часов, они снова отправлялись в путь.

Если им становилось что-то необходимо, они перемещались домой и затем вновь продолжали движение.

Каждый день они проходили все больше и больше, и казалось, что для них не было никакого предела. Их тела крепли и становились сильнее с каждым шагом. Они все меньше чувствовали усталость, все больше их разум очищался от ненужных мыслей.

Они могли подолгу молчать, созерцая природу. Так же, как и в библиотеке, они видели структуру всего, что их окружало, и поражались цельности и математической точности тех живых механизмов, которые создала природа.

Они находили все более сложные пути для передвижения. Они могли идти ночью, по снегу, под проливным дождем, лезть наверх по почти отвесным скалам, используя минимум снаряжения.

Люси вспоминала, как ей было тяжело и холодно, когда она ползла по крутым склонам в Срединных горах. Сейчас, когда она находилась в тех же условиях, что и тогда — в сильнейшем ветре, дожде и снеге, без костра, теплой одежды и пищи, — она могла без особых усилий двигаться дальше.

Чем дольше они путешествовали, тем тщательней у них получалось обдумывать все события, что происходили с ними. И у них оставалось все меньше сомнений в том, что беловолосые не принадлежали ни Земле, ни Мете.

— Но это настолько необъяснимо, — говорил Л, — что в это с трудом можно поверить.

Они сидели на земле в полной тьме, а над ними расстилалось усыпанное звездами небо.

— Не все ведь мы можем объяснить, — молвила Люси. — Среди всех этих звезд могут быть сотни тысяч таких же обитаемых планет, как Земля и Мета. Мы так многого еще не знаем… Как ты объяснишь всю нашу жизнь? У нас есть лишь гипотезы, которые еще не скоро перерастут в точную и простую теорию. — Она восхищенно покачала головой. — Если они действительно иная цивилизация, и тот знак относится к ним, значит, они могли быть здесь, на Земле, с самых древних времен! Представь, сколько мы могли бы узнать у них! Вот только как до них добраться?..

— Если бы мы это узнали, это было бы прорывом, — сказал Л и вздохнул. — Мы научились столь многому, мы видим все предметы насквозь, а понять, кто за нами следит… не можем. — Он замолк на некоторое время, а затем добавил: — Но если мы похожи на них, то, быть может, мы тоже — инопланетяне? Может, наш дом не здесь, а на другой планете?

* * *

Прошло несколько месяцев, прежде чем количество заражений не сократилось до минимума.

Мир медленно и постепенно возвращался к жизни.

В тот день, когда лондонская библиотека наконец открылась, Люси и Л сразу же прибыли туда, и последний отчего-то не сомневался, что в этот раз их ждет удача.

Понадобилось всего несколько минут для того, — а Л мог искать то, что ему было нужно, уже не уходя в тихие помещения, или пребывая в одиночестве, — чтобы увидеть ту самую книгу, сверкающую в его глазах среди остальных изданий, словно