Клоп - Илья Шананин

Подобно стайке птиц они один за другим залетели в погреб и замерли. В висках и груди у каждого вбивали сваи молотки. Лил прилипла щекой к двери, а остальные, достав фонарики, на полусогнутых от напряжения ногах прошли мимо бутылок. Они втиснулись в пространство между стеной и отодвинутой полкой, после чего стали искать булыжники с жевательной резинкой и давить на них, те медленно поддавались. Лил же вдруг шепотом предупредила, что, кажется, слышит шаги. Булыжники мучительно долго уходили в стену, а Пиус произнес слова, способные сейчас добить любого.

— Здесь нет жвачки!

Ребята посветили ему.

— Она отвалилась! Предательская жвачка отвалилась!

Джозиз с Крочиком разобрались с остальными булыжниками, Пиус старался приметить нужное место и отчаянно давил на все камни вокруг. Лил торопила их, объясняя, что шаги уже не кажется, а абсолютно точно слышаться, и все ближе.

Последний булыжник был верхним, поэтому мальчику приходилось вставать на носки, чтобы дотянуться, и давить кончиками пальцев, делать это было очень тяжело, но примерно на такой высоте он закреплял жевательную резинку (с обратной стороны из-за цепочки было проще). Наконец раздался щелчок, мальчику удалось найти необходимый булыжник, но из-за неудобного положения Пиус на мгновение потерял равновесие и толкнул спиной полку с вином. Полка качнулась, казалось, она устоит, но не успели дети понять, что происходит, она завалилась и рухнула на пол, будто в дребезги разбив все бутылки. Это создало такой шум, что не верилось в происходящее. Все замерли посреди этой катастрофы. Стена же медленно раздвигалась, открывая проход в тоннели. Лил первая пришла в себя, она подскочила к ближайшей полке, ухватилась с одного боку за доски каркаса и потянула, почти повиснув всем телом. Полка запрокинулась и упала на дверь, снова раздался шум разбитых бутылок, рядом свалилась и Лил. Но она тут же вскочила на ноги и поспешила проделать то же самое с другой полкой, которая упала на первую, совсем забаррикадировав дверь. В это время очнувшиеся ребята уже тянули за кольца, чтобы закрыть проход. Лилил выбежала из погреба, и когда последний булыжник остановился, стены начали сходиться, друзьям оставалось только замереть, погасив фонарики и прислушиваясь, как кто-то ломится в дверь. Но вот проход захлопнулся, и все стихло, тогда они снова включили фонарики и обессиленные повалились на пол, тяжело дыша.

— Вы отлепили жвачку?! — вдруг сообразила Лил.

Но друзья успокоили ее.

Они были уверенны, что Орден Пяти не знает, как открыть проход (по путеводным знакам он бы добрался до "Клопа", кроме того, это место использовали для хранения вина), однако избавиться от ощущения опасности было сложно.

— Где у тебя пончики? — спросила Джозиз.

Ребята достали из рюкзака пончики и принялись жадно есть. Им значительно полегчало, так что они смогли вернуться к вагону.

Обратный путь показывал похожие виды, какими сопровождался из отеля. Покачиваясь в вагоне, дети отдыхали и осмысливали пережитое.

— Теперь понятно, что за сокровище ищет Орден Пяти, — сказала Джозиз. — Им известно, что в их штаб-квартире есть потайной ход, но неизвестно, где он.

— Похоже на то, — сказал Пиус. — Понимая, что к ним можно проникнуть, они ищут информацию о тоннелях.

— И входы в них, — продолжил Крочик. — В собственном логове не нашли, принялись за другие здания. Потом как-то узнали о знаках, которые ведут к ним из "Клопа". Конечно, они хотят попасть в отель.

— Что толку? — вдруг произнесла Лил, сидевшая, обняв согнутые колени, и до этого будто погруженная в дремоту на плече у Пиуса. — Все равно в отеле они ни от кого о тоннелях не узнают.

— Кроме нас и Черного Плаща, — поправил Крочик. — Да еще мало ли, до чего они могут докопаться.

— Все равно лучше бы просто перенесли свою базу в другое место.

— В здании кукольного театра уже давным-давно нет никакого театра. Допустим, с тех пор там обосновался Орден Пяти. Риксил пришел в отель с заданием только десять лет назад, возможно, лишь тогда узналось о потайной двери, а разве просто перенести базу? Но дело даже не в этом, кто сказал, что они против этого прохода, просто они хотят контроля. А может, они с самого начала знали про него, и получается, уже очень давно ведут поиски.

— Больше им не о чем беспокоиться, — сказал Пиус. — Как приедем в отель, сразу отправимся к Фарди.

— Но уже поздно, он наверняка ушел, — сказала Лил.

В отель они действительно прибыли поздно, но инспектор Фарди этой ночью решил остаться в отеле. Когда ребята добрались до номера полицейских и постучались, его можно было увидеть позади крупного мужчины в форме, открывшего дверь. Инспектор утопал в кресле в глубине комнаты, со скрещенными ногами, лежащими на кровати, и размышляющим видом.

— У нас есть сведения об Ордене Пяти, — выпалили дети, пока полицейский переводил удивленный взгляд с визитеров на свои часы.

Они обращались скорее даже не к полицейскому, а к инспектору Фарди, заглядывая в номер. Тот посмотрел на них и поманил к себе. Ребята прошли вперед, они услышали, как за ними закрылась дверь. Инспектор, выпрямившись, сел на самый краешек кресла. Ему не пришлось объяснять, что дети живут в отеле, он помнил. По приглашению все четверо расселись на краю кровати. Ощущений, что инспектор приготовился услышать какие-то сведения об ордене, не было, но он все-таки заинтересовался. Наверное, считая, что даже из детской речи может выявить любопытную информацию. Таким заинтересованным он и выглядел: не детьми, а словно самим собой.

И Пиус просто рассказал следующее: сегодня днем они гуляли по городу и увидели преступника Кария Белеча, фотографию которого рассмотрели накануне в ресторане отеля, и этот человек заходил в здание бывшего театра кукол. Ребята решили большего придумывать не нужно. Сложно было уловить реакцию на рябом лице инспектора, зато второго выдавали раскрытые глаза, крупный полицейский даже приподнял руки, словно готовый бежать куда-то по первому приказу. Инспектор Фарди встал с кресла.

— Почему вы сразу днем не сообщили? — очень спокойно без интонации спросил он и направился к столику в углу номера.

Этот вопрос для друзей не стал неожиданностью, решив, что показания в светлое время суток будут ценнее, они понимали, что понадобится объяснить, почему пришли только сейчас, но придумать что-то убедительное не получалось, а медлить из-за этого казалось неправильно. Джозиз начала туманно излагать, что весь день их преследовали неотложные дела, уйма невыполнимых уроков. Инспектор же не собирался разбирать поведение детей, даже не прислушивался, а просто вернулся с фотографией в руках, какие были на столе в ресторане, и, протянув ее, спросил, действительно ли этого человека они видели. Те утвердительно кивнули.

Фарди подошел к полицейскому и что-то ему сказал, после чего тот вышел за дверь. Сам инспектор стал ходить по номеру и собираться, набивая чем-то портфель и карманы, очевидно, тоже намериваясь уйти. Ребята привстали с кровати, в общем-то успокоенные, что их слова произвели какие-то движения. К ним подошли, поблагодарили за визит, сказали, что все проверят, а им хорошо бы отправиться в постели, потому что время уже позднее.