Отвергнутая королева - Мира Вольная

Я оправляю юбку, делаю глубокий вдох, кладя руку на перила и наконец-то вхожу в зал. Я опоздала сегодня, не специально, просто так получилось, просто нужно было все проверить еще раз, все собрать.

- Анна Знающая, - объявляет распорядитель, и я давлю улыбку с огромным трудом. Сегодня мне легко. Впервые так легко за очень долгое-долгое время.

Я смотрю на Алистера и мне по-прежнему больно, но… уже не так. Оказывается, простое знание, понимание того, что сегодня все закончится, позволяет дышать свободнее. Это знание как будто наконец-то открыло мою клетку.

Хорошо. Мне почти хорошо, и я улыбаюсь сегодня тоже искренне, а не через силу, наслаждаюсь вечером. Мне свободно.

А он все еще стоит в дальнем конце, смотрит на меня, следит, будто ожидает удара. Я вижу на лице лорда-наместника удивление. Никто другой бы не заметил, но я вижу. Читаю в жестах, глазах, уголках губ, в том, как бьется пульс на его шее. Немного быстрее, чем обычно. В том, как чуть сильнее колеблются тени справа от лорда.

Он не ожидал меня сегодня увидеть. Он не ожидал увидеть меня такой.

- Анна, - перехватывает меня у лестницы Дакар, взгляд наполнен грустью. И мне приходится повернуть голову в сторону теневого, отпустить свое наваждение на время. Я знаю, откуда и почему у ректора этот взгляд. Но только улыбаюсь в ответ. Теневой выглядит как обычно – в мантии и синей рубашке, обычных брюках. По нему не скажешь, что мужчина пришел на праздник.

- Добрый вечер, Дакар.

Он подхватывает с подноса слуги пару бокалов, передает один из них мне и предлагает собственный локоть. Между нами молчание, мы оба все прекрасно понимаем.

- Это неизбежно? – спрашиваю с надеждой, но не могу перестать улыбаться, мне все еще не верится. Возможно, это истерика, возможно, эйфория. Я не знаю точно, впервые не хочу разбираться, слишком устала.

- Анна, - с укором качает ректор головой, продолжая держать локоть чуть приподнятым. И я вздыхаю, кладу руку и делаю глоток из бокала. Вино сладкое, но не приторное, в букете слива и что-то еще, кажется, что-то немного соленое.

Мы обходим зал, льется легкая музыка, совсем-совсем невесомая, как вода в спокойной реке, как пламя свечи в комнате – ровное, мягкое, двигаются пары в танце.

Дакар молчит, не торопится спрашивать. Мы с кем-то здороваемся, кому-то киваем. От ректора пахнет как всегда терпкой жимолостью, брусничными листьями. Рядом с ним спокойно, впрочем, как и всегда.

Теневой выводит меня на балкон, прихватив еще два бокала вместо тех, что уже успели опустеть. Я не заметила, как выпила первый, но меня мучала жажда и почему бы и не да? К тому же во дворце сегодня слишком много народу и даже несмотря на распахнутые окна душно. А вот на балконе хорошо, легкий ветерок охлаждает щеки, раскачивает кроны деревьев в саду, музыка их листьев сливается со звуками в зале, город готовится засыпать. Вот только луна этой ночью слишком яркая, горит в небе, как огромный светляк и уж точно не прочит спокойные сны. В Шхассаде верят, что именно луна дарит нам сны. Чем она больше и ярче, тем ярче и длиннее сновидения. Красивая сказка.

Я опираюсь о перила, поворачиваясь спиной к залу, ставлю рядом с собой бокал, всматриваясь в тени в саду. Этот сад видел сегодня слишком много: скачки, соревнования в стрельбе из лука, сражения на сумеречных клинках, танцы. Этот сад сегодня слышал смех, радостные возгласы, удивленные шепотки, и сейчас его тени охотно делятся со мной всем этим, нагоняя легкую тоску.

Буду ли я скучать, когда забуду? Возможно ли такое?

А Дакар замирает рядом в точно такой же позе, как и я, за нашими спинами переполненный теневыми и эльфами зал и настоящий праздник, наверняка за нами следят чьи-то любопытные глаза.

Уединилась с мужчиной, Анна… Как можно?

Мысль снова заставляет улыбнуться, даже фыркнуть. И этот звук словно заставляет Дакара отмереть. Он поворачивает ко мне голову, оглядывает еще раз.

- Ты не хочешь мне ничего сказать? – спрашивает тихо.

- Я думала, это ты хотел поговорить, разве нет? – я делаю глоток из бокала, продолжаю смотреть на сад. Персиковые деревья зацвели несколько дней назад, пахнет потрясающе.

- Не собираешься облегчать мне задачу, да? – вздыхает Дакар.

- А должна? – нет, я действительно не собираюсь ему ничего облегчать. Да и говорить, если уж на то пошло, не слишком хочется.

Дакар замолкает, снова смотрит на сад, хмурится. Я знаю, что он хмурится, пусть и не вижу его лица. Это… чувствуется, просто витает в воздухе.

- Ты все решила, да? Мне тебя не отговорить, - скорее утверждение, чем вопрос, и все слишком серьезно, его тон слишком серьезный. Мне не нравится интонация, мне не нравится, что ректор пытается вернуть меня туда, откуда я выбралась с таким трудом.

- Тебе не кажется, что отговаривать меня слишком жестоко, Дакар? А вдруг получится? – хочется, чтобы голос звучал легко и весело, но уже не получается.

- Я не понимаю, - качает мужчина головой. – Объясни мне, Анна, чтобы я понял, объясни, чтобы я смог рассказать ему, когда он очнется.

- Прекрати, - делаю я глоток вина. – Перестань, Дакар. Потому что я не могу больше, я больше не выдержу, понимаешь? Я сделаю что-нибудь страшное, что-нибудь плохое, что-то такое, за что никогда не смогу простить ни тебя, ни себя, ни его.

- Ты сдаешься и сбегаешь, Анна. Ты струсила, я учил тебя не эт…

- Хватит с меня учителей. И его с меня тоже хватит. Я правда устала. И если я бегу, если трушу, если сдаюсь, знаешь, я имею на это право, - я снова сделала глоток, почему-то привкус соли стал сильнее, вино почти горчило.

- Мы можем проверить…

- Хватит. Мы проверили на все что можно. Я пыталась, правда сделала все. И мне надоело падать, мне надоело, что он смотрит на меня так, как никогда не смотрел, что отталкивает, бьет словами и взглядом, что совсем перестал доверять. Я не могу, - на моих губах все еще улыбка, я не повышаю голос, но настроение меняется, все почти возвращается. А я не хочу. – Еще немного и Алистер возненавидит меня, если уже не ненавидит. Я мешаю ему.

- Это он так сказал? – цедит Дакар.

- Я умею читать между строк, - пожимаю плечами. И теневой поворачивает к себе мое лицо за подбородок, всматривается в глаза.

- Ты слышала… - тяжело вздыхает ректор, очевидно, имея в виду их разговор со Стэром три дня назад.

- Если ты думаешь, что моя глухота что-то бы изменила, ошибаешься, - я снова отпиваю из бокала, отворачиваюсь от теневого. Не хочу на него смотреть, это действительно жестоко.

- Анна…

- Что? Что еще ты хочешь мне сказать? Что такого ты можешь мне сказать, чтобы я передумала, Дакар?  Признайся, тебе просто не хочется меня отпускать. Терять такого поисковика. Столько сил вложено, столько времени, столько зн…