Темная мишень - Сергей Зайцев

Новокузнецкий равнодушно кивнул.

– Что же ты творишь?.

Поляков резко оглянулся на Горелку, ожег его взглядом, заставив отпрянуть. Надо же, приходит в себя, опять норов проявился. Снова повернулся к мужику, покорно ожидавшему его распоряжений, и грубо подтолкнул его в нужном направлении.

– Сорок шагов до твоего личного рая, братишка. Двигай!

* * *

Помещение перед глазами плыло чернильными кляксами, то наливаясь каким-то призрачным свечением, выхватывавшим очертания предметов, то снова погружаясь в непроницаемый мрак. Забившись под койку, Фиона не могла даже пошевелиться. Тело ее снова предало, как там, в лазарете Костолома. Лишь сердце тяжелыми, отдающими во всем теле толками гоняло кровь, да с трудом работали легкие. Из-за едкого пота, прочитавшего всю одежду, спина буквально прилипла к грязному полу. Скопившаяся под койкой пыль щекотала ноздри, но сейчас у нее не было сил даже чихнуть.

Как же обидно, до слез. А ведь почти получилось…

Отправив Костолома в мир иной, она позаимствовала его одежду – заношенные до дыр джинсы и свитер, после чего незамеченной пробралась в мастерскую, где находилось управляющие схемы «пугачей». И тяжелым разводным ключом, попавшимся под руку, превратила их в хлам. Теперь отец может быть спокоен, ничто не помешает ему вернуться. А затем тем же ключом вышибла мозги поспешившему на шум охраннику – дряхлому старику Бобылеву, который в детстве нередко баловал малышку Фи разными сладостями и дарил игрушки, сшитые его женой из тряпок. Она не знала, что это именно он, пока старик не показался в двери. Ударила наверняка, изо всех сил. И запретила себе сожалеть, увидев, кто стал ее жертвой. Прихватив найденный там же старенький нож, который использовался для технических целей, и охотничье ружье охранника, Фиона снова исчезла как тень, используя все свои знания об устройстве убежища. Смежные двери между помещениями, редко используемые коридоры… Все пошло в дело, чтобы обойти посты. Даже войлочные тапки Костолома пришлись очень кстати – в них удавалось ступать совершенно бесшумно.

Так и не спалившись, она сумела пробраться к кабинету Храмового. План был прост – проникнуть внутрь, дождаться хозяина и прикончить. Не учла лишь одного – что кабинет будет заперт, а взлом замка неизбежно привлечет внимание сверхосторожного Робинзона. Но напротив кабинета находилось еще одно помещение – то самое, памятное. Когда-то здесь устроил засаду ее отец, чтобы застать врасплох заговорщиков, решивших сместить Храмового. Помог этому подонку остаться хозяином положения еще на много лет вперед. А потом помещение использовалось для складирования разного ненужного хлама.

Мысль показалась ей отличной, тем более что боль в обожженном теле уже начинала просыпаться – пока еще несильно, но бок и шею с каждой минутой припекало все ощутимее, что не могло не тревожить. Да и слабость к этому времени, после нескольких часов побега из лазарета, изнуряла все сильнее, ей требовался отдых. А помещение, вдобавок, оказалось не заперто, так что удача ей снова улыбнулась. Напоследок. Едва спрятавшись, девушка поняла, что усталость нарастает пугающе быстро, и постаралась предпринять меры для своей безопасности. Нельзя было позволить людям Храмового застать себя врасплох. А после, прежде чем окончательно лишилась сил, едва успела заползти под полуразвалившуюся металлическую кровать, накрытую проеденным молью матрасом.

Несправедливо.

Ведь она была так близка к цели…

В коридоре послышались шаги, Фиона услышала, как распахнулась дверь в кабинет, затем прозвучал раздраженный голос самого Храмового:

– Чем порадуешь, Колян?

– Не нашли, Паша, – виновато прогундосил «оружейник».

– Больше, надеюсь, никто не пострадал?

– Не, – шмыгнул носом Микса. – Спряталась где-то, не высовывается. Никуда она не денется, найдем. Посты выставлены, жрать захочет, покажет нос, тут мы ее…

– Или она вас, придурки. Что с «пугачами»?

– Глухо. Разбила платы вдрызг, вряд ли можно восстановить. Столько корячились, чтобы проводку протянуть, только пыли зря наглотались…

– Не ной, не надорвался.

– Что же теперь будет, Паш? Ведь без «пугачей» нам здесь не выжить. А починить некому, только Грешник это и мог.

– Ошибаешься. Запасные платы у меня есть, Грешник заранее постарался. Просто не вижу смысла ставить сейчас, пока вы ее не взяли. Так, а что это тут у нас…

Фиона мысленно выругалась, упустив нить разговора. О запасных платах она не знала. Но это ведь не так уж и страшно? Пока они заняты ее поисками, время идет. А отец все ближе. Она это чувствовала всей кожей.

Дверь кладовки вдруг распахнулась от сильного толчка. Свет из коридора широкой полосой упал на пол, протянувшись до предательски торчащих из-под койки тапок. Фиона попыталась схватиться за нож, валявшийся прямо под ладонью, но мышцы почти не отреагировали на импульс сознания. Даже голову не смогла приподнять. Лишь глазные яблоки чуть шевельнулись, и все. Захотелось взвыть от собственного бессилия.

– Пробралась ты ловко, ничего не скажешь, но тянула слишком долго, – донесся из коридора насмешливый голос Храмового. – Что, нездоровиться, милая? Я ж тут трижды проходил, а ты так ничего и не сделала.

Откуда… откуда он знает?! Проклятье… Ноутбук… Как же она забыла! Ведь в коридоре видеокамера, на ноутбук все записывается, любой чих. Что ж у нее с головой, если забыла такие элементарные вещи… Вот дура набитая…

Легкие шаги – явно походка Храмового, значит, он уже в помещении. Почему же не сработала ловушка?! Она явно что-то сделала неправильно, в голове все путалось, вот и ошиблась – то ли нить неправильно протянула, то ли не рассчитала усилие. Уроки отца пропали зря… Нет ничего хуже ощущения полной беспомощности. Фиона пришла в такую ярость, что у нее потемнело в глазах, а внутри от дикого усилия словно лопнула тонкая струнка, и… и пальцы обхватили рукоятку ножа. Жизнь потекла в мышцы тонкой струйкой. Слишком медленно.

– Фу, девочка, куда ж это ты забралась, – брезгливо обронил Храмовой, разглядев ее убежище под койкой. – Там же сплошная антисанитария, а ты и так не в лучшем состоянии. Вот скажи, кто тебя теперь будет лечить, если ты Костолома убила? Так, чего пнями стоите, быстренько достали ее оттуда!

Вот тогда и грянул выстрел – когда кто-то из подручных Храмового сунулся в помещение, торопясь выполнить его распоряжение.

– Она мне ухо отстрелила! Тварь, паскуда, да я ее сейчас! – Колян завизжал, как свинья под ножом.

– Возьми себя в руки, мудила! – зло одернул его Храмовой. – Быстро ее достали, кому сказал! Ничего она вам не сделает!

В четыре руки подручные Храмового моментально выдрали девушку из-под койки, выбили из слабых пальцев нож, бросили на матрас. В считанные минуты грубо прикрутили старыми тряпками запястья и лодыжки к железу, хотя у нее все равно не было сил отбиваться. Зато она отчетливо почувствовала, как в кожу впились жгуты. Как же обидно, что чувствительность так запоздала…